— Джейн, погоди.
Но она ушла. Чарли услышал, как хлопнула входная дверь.
Видимо, псу было неинтересно есть Чарли — интереснее просто держать его на полу. Едва Чарли шевелился, чтобы как-то выползти из-под твари, тварь рычала и наваливалась сильнее.
— Лежать. К ноге. Фу. — Чарли перепробовал все команды, которые слышал от дрессировщиков по телевизору. — Апорт. От винта. Слазь с меня нахуй, зверина. — (Последнюю он сымпровизировал.)
Зверь гавкнул ему в левое ухо — так громко, что Чарли оглох, и теперь с той стороны только звенело. Другим ухом он услышал детское хихиканье из дальнего угла.
— Софи, солнышко, все хорошо.
— Папа, гава, — сказала его дочь. — Гава. — Она подковыляла к Чарли и заглянула ему в лицо.
Огромный пес облизал ей мордашку, чуть не свалив ребенка на пол. (В полтора года Софи по большей части передвигалась, как очень маленький пьянчуга.)
— Гава, — повторила она.
Затем схватила гигантского пса за ухо и стащила его с Чарли. Сказать точнее, зверина позволила ей отвести себя от Чарли. Тот вскочил и потянулся было к Софи, но второй пес прыгнул между ними и зарычал. Головой своей он доставал Чарли до груди, даже когда прочно стоял на полу всеми четырьмя лапами.
Чарли прикинул, что весу в каждой — фунтов четыреста-пятьсот. Как минимум вдвое больше самой большой собаки, что ему попадалась, — ньюфаундленда, который купался в Акватик-парке рядом с Морским музеем.
У этой парочки шерсть была гладкая, как у доберманов, широкие плечи и грудь, как у ротвейлеров, но квадратная башка и уши торчком, как у догов. И они были такими черными, что будто бы всасывали свет, а Чарли видел только одно существо, которое так умело, — ворону из Преисподней. Ясно было, что церберы эти, откуда бы ни взялись, явились отнюдь не с этого света. Но ясно было и другое: здесь они не для того, чтобы навредить Софи. Животному таких размеров ее не хватит даже заморить червячка, да и желай они ей зла, уже давно бы перекусили пополам.
Комнату Софи разгромить ночью могли и собаки, но нападали явно не они. Сюда явилось нечто злонамеренное, а собаки защитили его дочь — так же, как охраняли ее сейчас. Чарли плевать хотел, чего ради, — он просто был благодарен, что они на его стороне. Прятались они где-то в комнате или нет, когда он только сюда ворвался, услышав звон стекла, он не знал, но казалось, что теперь они уходить не собираются.
— Ладно, ладно, я не хочу ей ничего плохого, — сказал Чарли.
Пес расслабился и отступил на пару шагов.
— Ей надо на горшок. — Чарли чувствовал себя преглупо.
К тому же он только сейчас заметил, что на псах — широкие серебряные ошейники, и это, странным образом, встревожило его сильнее, чем собачьи габариты. После полуторагодовой разминки в его воображение бета-самца легко вмещались два гигантских пса, которые ни с того ни с сего объявляются в спальне его дочери, но вот мысль о том, что кто-то надел на них ошейники, вырубала его напрочь.
В квартиру постучали, и Чарли попятился к выходу.
— Солнышко, папа сейчас вернется.
14
Бешенной собаке семь миль не крюк
Чарли открыл дверь, и внутрь впорхнула Лили.
— Джейн сказала, что у тебя тут две здоровенные собаки. Я должна видеть.
— Лили, постой, — воззвал к ней Чарли, но остановить не успел — она уже миновала гостиную и входила в детскую.
Оттуда послышалось низкое рычание, и спина Лили опять возникла в дверях.
— Ебать-колотить, чувак, — произнесла она, расплываясь в ухмылке. — Какие же они клевые. Где ты их достал?
— Нигде я их не доставал. Они там просто очутились.
Чарли тоже подошел к двери детской. Лили повернулась и схватила его за локоть.
— А они, что ли, у тебя инструмент торговли смертью?
— Лили, мне казалось, мы больше об этом не упоминаем.
Это была правда. Лили слово держала. С тех самых пор, как обнаружилось, что Чарли — Торговец Смертью, она этой темы вообще едва ли касалась. Кроме того, ей удалось закончить среднюю школу без судимости и поступить в Кулинарный институт. У последнего были свои преимущества: теперь девушка ходила на работу в белой поварской куртке, клетчатых штанах и резиновых мокроступах, что несколько смягчало боевую раскраску и цвет волос, но общая гамма Лили оставалась суровой, мрачной и несколько пугала.
Софи хихикнула и подкатилась под бок одному псу. Ее облизывали в два языка, и теперь всю малютку покрывали адские собачьи слюни. Волосики у нее слиплись в десяток невероятных протуберанцев, отчего она немного походила на глазастую героиню анимэ.
Софи заметила в дверях Лили и помахала.
— Гава, Илли. Гава, — сказала она.
— Привет, Софи. Да, это хорошие гав-гав, хорошие, — ответила Лили и повернулась к Чарли: — Что будешь делать?
— Я не знаю, что тут делать. Они меня к ней не подпускают.
— Тогда хорошо. Защитники.
Чарли кивнул:
— Наверняка. Ночью тут что-то случилось. Ты же помнишь, что говорится в «Великой большой книге» о других? Мне кажется, кто-то из них за ней ночью приходил, — тут и появились эти ребята.
— Впечатляет. Я думала, ты больше охренеешь.
Чарли не стал ей объяснять, что от охренения устал днем раньше, когда его малютка прикончила на улице старика словом «киска». Лили и так уже многое известно, однако и без того понятно: те, что под низом, — опасная публика.
— Наверное, стоило бы, но они ей ничего плохого не делали. Мне нужно съездить в Беркли, в библиотеку, проверить, не написано ли чего про них. Я должен забрать у них Софи.
Лили рассмеялась:
— Ага, как скажешь, так и будет. Слушай, сегодня у меня работа и школа, а завтра я тебе все найду. Пока же тебе надо с ними подружиться.
— Не хочу я с ними дружиться.
Лили обвела взглядом псов — одного Софи мутузила кулаком, злорадно при этом хохоча, — затем пристально посмотрела на Чарли:
— Хочешь.
— М-да, наверное, хочу, — сказал Чарли. — Ты когда-нибудь видела собак таких размеров?
— Собак таких размеров не бывает.
— И как их тогда называть?
— Это не собаки, Ашер, это адские псы.
— Ты откуда знаешь?
— Потому что перед тем, как изучать специи, ужарку и прочую фигню, я все свободное время читала о темной стороне, и эти ребята мне там иногда попадались.
— Если мы это уже знаем, что же ты собираешься искать?
— Попробую выяснить, что их сюда прислало. — И Лили похлопала его по плечу. — Мне пора лавку открывать. А ты хорошо себя веди с гавами.
— Чем мне их кормить?
— «Пуриной Преисподним Планом».
