В одиннадцать минут и двенадцать секунд по часам Винни они полностью завершили работу. И они закрыли банк – миссис Чанг заперла его своим ключом. И все залезли в крытый грузовик с деньгами. Все, кроме мистера Фанстона, который вел грузовик. Даже дети и тот полицейский – его имени Винни не знал, – все залезли в фургон. Потом мистер Фанстон увел машину. И ни одного слова.
Через одиннадцать часов и двадцать две минуты Винни слышал, как люди на улице рассказывали репортеру из «Контра Коста таймс» о том, что нынешней ночью неизвестные совершили налет на банк.
Разумеется, Винни все рассказал людям, громко рассказал:
– Я видел целую процессию, как карнавал, все маршировали вместе, люди, которые работают в банке, и полицейские – вот кто украл деньги. Красная рука тоже помогала, но я видел это не по телевизору, а на параде, кто-нибудь мог бы спросить меня, кто это сделал.
Но они фыркали и отворачивались от него, Винни, или просто не обращали внимания, как будто он – бормочущий младенец. Он не рассердился на них за то, что его игнорируют. Он привык, что люди вокруг всегда подчеркнуто невнимательны и никогда не слушают, хотя Винни почти всегда оказывался прав.
5 декабря, вечер
Берт кое-как продрался сквозь тернии демонстративного отсутствия интереса к его предмету со стороны студентов на утренних занятиях в колледже «Диаболо» и теперь сидел за рулем отремонтированного «терселя», проезжая под голубоватым небом с закатными облаками по окраинным улочкам Квибры. Притормозив у «лежачего полицейского», он; успел понять причину его появления: местные ребятишки. Старшие школьники в модных мешковатых брюках практиковались на обочине в прыжках на скейтборде. Берт узнавал выкрики – он помнил терминологию по работе в старших классах. Миновав школьников, он вдруг обнаружил, что заглядывает в открытые гаражи.
Берту казалось, что распахнутая дверь гаража являет собой что-то вроде разреза личности владельца. К примеру, вот в этом гараже царит безукоризненный порядок, в следующем тоже порядок, но хозяева ничего никогда не выбрасывают, а этот очень похож на его собственный – склад всего, что не нужно в доме, полная неразбериха.
Берт проехал школу для старшеклассников. Одни подростки тащили рюкзаки, другие с трудом выруливали с подъездной дорожки, третьи перебегали через улицу стрельнуть сигаретку. Парочки часто смешанные, но если кучка приятелей, то редко, чтобы черные и белые вместе. Латиноамериканцы попадаются в обоих типах групп. Выходцы из Азии хорошо адаптируются, но, вероятно, только если безупречно говорят по-английски. И все дети стараются выглядеть друг перед другом как можно взрослее и круче. Или несутся сломя голову через дорогу.
Вон тот приземистый испанец с бритой головой и болтающимися на бедрах широкими брюками – Берт его помнил, видел как-то на уличном автошоу. Он тогда допоздна работал в библиотеке «Диаболо», и пришлось идти сквозь хохочущую, пьяную толпу. «Шоу» проходило на углу парковочной площадке у стадиона. Из автомобильных стереосистем громко рвались дикие звуки хип-хопа.
Подростки смотрели, как шесть или семь автомобилей выполняли трюки: лихо закручивали повороты – иногда по две машины сразу, выписывали неширокие круги, с ревом проносились совсем близко друг от друга. То и дело кто-нибудь из подростков – смеющихся, с бутылкой в руке – выскакивал, как тореро, перед автомобилем и отскакивал в самый последний момент. Вокруг клубились облака сизого дыма из выхлопных труб, пахло жженой резиной.
Берт ощущал беспокойство за таких детей и с тревогой подумал: а те двое, с которыми он собирается встретиться, племянник и племянница Лэси, они тоже ходят на такие вот автошоу?
Выполнив поворот в обычной своей осторожной манере, Берт вырулил на шоссе и влился в поток пыльного грохочущего металла, проехал два квартала, свернул с шоссе у поворота на Пайнкрест и поехал по нему вдоль густо заросшей деревьями лощины, которую дети называли Змеиным ущельем.
Еще пара кварталов – и вот она, Лэси, с двумя подростками. Стоят и ждут у поблекшего от солнца дома в стиле ранчо, примерно такого же, как и остальные на этой улице, только вот обитатели этого дома единственные, у кого газон беспорядочно зарос нескошенной травой. Лэси стояла с девочкой-подростком и мальчиком, который по возрасту мог бы, пожалуй, уже учиться в колледже. На парне была рубаха с капюшоном и черные мешковатые брюки с множеством карманов, на девочке – жакет из джинсовой ткани, белая блузка навыпуск и белые джинсы, старательно разрисованные синей шариковой ручкой. Сама Лэси была одета в темно-синий трикотажный жакет на молнии и довольно тесные джинсы, во всяком случае, кое-какие выпуклости они обрисовывали вполне отчетливо.
Все втиснулись в маленький автомобиль. Лэси представила Адэр и Кола.
– Починили машину? Что-нибудь серьезное?
– Серьезное? Нет. Хлопотное. Мне до сих пор стыдно, что так получилось.
– А я прекрасно провела время. Конечно, было немного мистики, но все равно хорошо. Кстати, я прочитала биографию Торо.
Лэси и Берт поговорили о Торо, о той книге, которую он ей давал. К его изумлению, она захватила книгу, чтобы вернуть. На заднем сиденье молчали брат и сестра – каждый сам по себе. Адэр внимательно прислушивалась к разговору взрослых, Кол сидел с недовольным видом, всячески подчеркивая, что его притащили фактически насильно.
Они пообедали в одном из заведений, где стены украшены потемневшей от времени рухлядью: деревянными молотками, бейсбольными битами, старинными игрушками, старомодными вывесками и табличками – все, чтобы создать непринужденную атмосферу беззаботности. Официантка произнесла заученные наизусть приветствия, потом перечислила фирменные блюда с видом – как выразилась Лэси – «заложника, под дулом пистолета читающего список требований террористов», дети хихикнули и немного расслабились. Пища, казалось, была сначала приготовлена, потом заморожена и теперь только разогрета в микроволновой печи. Однако детям вроде бы понравилось сациви из цыпленка по-тайски, Берт назвал это «национальным конфликтом в кулинарии», а Лэси с видимым удовольствием прислушивалась к спору двух лысых пьяниц, которые обсуждали шансы «Окленд рейдерс» против «сорок девятых».
– Райс ушел, теперь «девятым» не светит, – мрачно заявил Кол.
– А я о спорте почти ничего не знаю, – слегка виноватым тоном сообщил Берт. – Может, сходим как-нибудь на матч? Вы дадите мне урок.
– Новички «девяток» – защитник и полузащитник – очень быстро учатся, – заметила Лэси, и затем они двадцать минут очень квалифицированно обсуждали с Колом футбольные проблемы.
