Слово «доктор» у Истомина имело стойкую ассоциацию с заклятым «другом», и поэтому он старательно избегал его.
– Нам нужно поговорить с лечащим врачом.
Их заверили, что к ним сейчас кто-нибудь подойдет. Врачом оказался молодой негр, говоривший по-русски едва ли не лучше Сашиной учительницы русского языка.
– Состояние вашего сына стабильно-тяжелое, – проговорил реаниматор. – У вашего мальчика очень сильное желание жить. И раз уж он держится, то и вы…
Света увидела, как Саша отвернулся и вытер слезы.
– Нам можно к нему? – спросила Светлана.
– Пока нет, – врач устало мотнул головой. Наверняка ему очень часто приходится отбиваться от натиска родных.
– Но… – начал Саша.
– Пусть он для начала придет в себя.
Уже сидя в машине, Истомин не смог сдерживать слез.
– Как можно быть такими каменными? Состояние стабильно-тяжелое, – передразнил Саша доктора. – Тьфу ты! Словно с автоответчиком поговорил. Просто бесит. А это «пусть он для начала придет в себя»! Что это? Он что, говорит о соседе, уехавшем на выходные. Мол, приходите в понедельник, когда он вернется.
– Саш, но они же работают… И со временем их работа становится обыденностью.
– Да. Человеческие жизни для них как планограммы или дизайн-проекты.
– Не думаю, что для всех…
– Но для доброго большинства. – Саша успокоился и теперь смотрел на парковку прямо перед собой. – Кстати, нам надо посетить еще одного работника от медицины. Так сказать, лекаря человеческих душ.
* * *
Андрей Игоревич пребывал в прекрасном расположении духа. И это несмотря на то, что он не выспался. Он плохо слушал клиента, но когда тот заговорил об измене, психолог напрягся. Именно этим Андрей Игоревич и был грешен. Физического контакта с женщиной у него не было, но переписка в Сети была настолько личной, что даже он сам, перечитывая ее, заливался краской. Вообще, как Андрей понимал измену? Это общение с другой женщиной втайне от жены. Все просто. Это он собирался озвучить клиенту, но для начала решил дослушать его монолог.
– Если тебя каждый день обвиняют в измене, начинаешь невольно задумываться о ней, – голос мужчины был громким, хорошо поставленным. «Телеведущий или спортивный комментатор», – подумал Андрей Игоревич.
– Чтоб не просто так, чтоб за дело. Тут и святой задумается, – продолжил комментатор. – Нет, конечно, святошу обвинять вряд ли стали бы.
Он криво усмехнулся. Так делают в основном те, кто гордится своими грехами, а не наоборот. Андрей Игоревич что-то черкнул в своем блокноте.
– Наверняка у объекта нападок от второй половинки не все чисто с прошлым, а может, и с настоящим. Но какую при этом преследует цель обвинительница, не понятно.
По всему было видно, сегодняшний клиент наслаждался собой.
– В общем-то тут надо для начала разобраться, что на самом деле является этой изменой.
Ну, для себя Андрей Игоревич уже решил. Именно поэтому он так боялся быть застуканным женой в три ночи у компьютера со спущенными штанами.
– Обмен комплиментами в комментариях или в приватных сообщениях с противоположным полом?
Вот-вот, интересно, что же по этому поводу думает самовлюбленный Нарцисс.
– А может быть, звонок непосредственного твоего начальника (разумеется, противоположного пола), спрашивающего, долго ли ты еще будешь на больничном, и так, между прочим поведавшего тебе, как она лечилась сама. Или сумасшедший трах в снятом на два часа номере? С дорогой проституткой или дешевой подстилкой? Со второкурсницей МГУ или сорокапятилетней бизнесвумен? Тут можно запутаться, не правда ли?
Андрей Игоревич сначала подумал, что вопрос этот к нему, но Нарцисс опередил его с ответом.
– Ну, вот я, к примеру, исключил бы все комментарии, сообщения и звонки. Ну, вот просто исключил бы, и все. На крайний случай их можно поставить в графу «Весьма вялые попытки измены».
Это явно развеселило клиента. Он хохотнул, а Андрей улыбнулся для приличия.
– Возникает другой вопрос: для чего это делается?
У Андрея уже давно возник один-единственный вопрос. Зачем он пришел сюда? Он давно утешил себя сам.
– Чтобы не расслаблялся? Но почему-то, наоборот, хочется снять на два часа номер, пригласить туда проститутку, студентку и бизнесвумен и придаться сумасшедшему траху или просто обменяться милыми комментариями. Чтоб не просто так, чтоб за дело.
Благодаря сегодняшнему клиенту Андрей Игоревич только укрепился в мысли, что с приходом в их дома Интернета появилась новая разновидность измены. Андрей записал в свой блокнотик: виртуальная измена.
– Так, значит, вы считаете, думать о грехе – это еще не грех?
Любитель милых комментариев в Сети завис. Он обдумывал услышанное или делал выводы из собственных представлений об измене.
– Ну, не знаю, замышлять убить человека и убить его… Это же разные вещи. Нет?
– Так-то оно так. Но если вы будете следить за человеком или искать киллера для совершения убийства, то это уже подготовка к преступлению.
Андрей написал в блокнотике: мудак.
– Я вас не понимаю, доктор. – Пациент надул губы, после чего стал похож на обиженного ребенка.
Андрей Игоревич приписал к «мудаку»: придурок. Обвел в овал и начал заштриховывать.
– Комплименты в приватных сообщениях, милые беседы по телефону – это и есть подготовка к преступлению.
– Доктор, вы говорите загадками. Нет?
Еще бы! Себя слушать куда понятней. Андрей посмотрел на заштрихованный овал. Слово «мудак» было едва видно. Андрей Игоревич начал обводить его.
– Общаясь в Сети с симпатичной девушкой, вы думаете о футболе?
– Нет.
– Тогда о чем вы думаете? – спросил Андрей и начал обводить слово «придурок».
Пациент сначала хмыкнул, потом мотнул головой.
– Да ладно?
– Именно. Вы подготавливаетесь к совершению преступления.
– Доктор, по вашей логике все мужчины – потенциальные преступники.
«Я – нет», – хотел было сказать Андрей, но не мог. Он помнил каждый изгиб обнаженного тела Виолетты. Когда мужчиной шестидесяти лет интересуются такие женщины, он готов на любое преступление. Ну, на измену так точно.
Дверь в кабинет открылась так резко, что Андрей Игоревич даже порвал лист ручкой. Пациент в кресле нервно хохотнул.
* * *
Андрей Игоревич узнал Истомина сразу же. В первую их встречу он выглядел не менее сумасшедше. Андрей еще тогда подумал, что услуг психолога тут будет маловато.
– Здравствуйте, вам назначено? – спросил он, с трудом сохраняя самообладание.
– Да, вы нас записывали.
Истомин прошел и сел во второе кресло напротив хозяина кабинета.
– Но мне кажется, что только через неделю…
– Это вам кажется.
– Послушайте, – попытался урезонить наглого пришельца виртуальный бабник.
– Это ты послушай. Твой сеанс продолжится, когда я уйду.
– А когда вы уйдете? – теперь голос телеведущего не был таким уж поставленным.
Истомин развалился в кресле, дав понять, что никуда не спешит.
– Это зависит от нашего доктора.
– Чего вы хотите? – спросил Андрей и, взяв в руку карандаш, хотел написать «псих», но не смог. Рука тряслась.
– Меня интересует, что ты понял из разговора с моим сыном. Это раз. – Саша поднял сжатую в кулак руку и отогнул указательный палец. – И мне нужен фоторобот, который вы набросали. Это два. – К указательному добавился средний палец. – Начни с первого.
– Послушайте, а как же я? Как моя измена? – взвизгнул пациент.
– Так ты болен? – Истомин встал и подошел к мужчине. – У меня очень мало времени, но я помогу тебе. – Он взял его под локоть и дернул на себя. Мужчина послушно встал. – Тут есть два выхода. Первый – ты идешь к жене и любишь только ее.
Саша подвел мужчину к двери, открыл ее и подтолкнул пациента.
– А второй?
– Что «второй»?
– Ну, вы сказали, что есть два выхода, а назвали только один.
– Ты действительно болен, ходок. То есть тебя первый не устраивает?
– Ну… – Мужчина пожал плечами. – Когда есть выбор…
– Тогда для тебя действительно второй выход предпочтительней. Химическая кастрация. Хотя даже тут для тебя есть выбор. Или укол в яйца, или серпом по ним же. Второе надежней. – Саша закрыл перед опешившим пациентом дверь и пошел к креслам.
Расположившись удобней, Истомин обратился к Андрею Игоревичу.
– Я не шутил. У меня действительно нет времени.
– Для мальчика его возраста все нормально. Он обычный подросток. Обычен настолько, что даже не представляет никакого интереса для психологов.
– Вот оно что. Я так и думал.
Слова психолога означали только одно. Сережа не собирался прыгать, его заставил этот упырь.
– А что насчет фоторобота?
Андрей Игоревич открыл ящик стола, достал из него лист и протянул Александру.
– Нет, я имел в виду немного другое. Что вы думаете о том, что ему снится этот мужчина?
Андрей Игоревич пожал плечами.
