Андрей Игоревич пожал плечами.
– Как я уже вам говорил, может, он увидел его где. По телевизору, в автобусе…
– Ладно, разберемся.
Саша встал, взял лист у доктора и посмотрел в нарисованное лицо. Да, это был он. Человек на кухне, мужчина из сегодняшнего кошмара и лицо на странице – одно и то же. Он перевернул лист и прочитал: Женя Ефремова.
– Это что?
Андрей Игоревич посмотрел на надпись.
– А! Это не ваше, простите.
Психолог взял лист и пошел к столу. Саша округлил глаза.
– Какого хера здесь происходит, доктор?
С некоторых пор слово «доктор» стало для него ругательным.
– А что случилось? – Андрей достал еще один фоторобот.
– Да ни хера! Ты считаешь, что все нормально?! Эту херню видят во сне как минимум двое, и ты считаешь, это нормально?!
– Уверяю вас, волноваться не о чем.
Доктор выложил на стол три абсолютно одинаковых фоторобота.
– Ко мне обратилась Надюша Богданова с мамой, вы с сыном и… – Он посмотрел на обратную сторону одного из рисунков. – …Женя Ефремова. Ее приход сюда обращением не назвать. Ее ко мне приводит раз в месяц инспектор по делам несовершеннолетних.
Саша подошел к столу и повернул к себе все три фоторобота. Отличия были незначительны.
– Так вот, девочки тоже видели во сне этого человека. Это значит, что и они, и ваш ребенок встречали его где-то вместе.
«Ты не психолог, – хотел сказать ему Истомин, – ты Шерлок Холмс».
– Ладно, разберусь сам. – Саша сгреб листы и взял их. – Они вам ни к чему.
Истомин посмотрел на портрет Dr Weber и пошел к двери. Остановился и, повернувшись к Андрею Игоревичу, произнес:
– Тот, на кого ты дрочишь по ночам… Виолетта – мужик, страдающий эонизмом. Будь бдительней, доктор.
* * *
Света остановила машину у первого подъезда девятиэтажного дома.
– Здесь, – сказал Александр.
– И что ты у нее спросишь?
– Еще не знаю, но чувствую, что подняться к ней просто обязан.
Он вышел из машины и направился к подъезду. Света все еще не могла понять, при чем здесь девочка Надя и три фоторобота предполагаемого преступника. Она много чего не понимала, но была уверена, что Саша делает все правильно.
Истомин скрылся в черном прямоугольнике подъезда, когда раздался телефонный звонок. Светлана неохотно подняла трубку. Разговаривать ни с кем не хотелось.
– Да.
– Света?
– Я слушаю.
– Свет, шеф далеко?
Она узнала Антона.
– Да, он отошел. Что случилось?
– Ну, ладно.
– Чего ты хотел?
Парень молчал. Он обдумывал слова. Хорошее качество, но только когда уйма времени на разговоры.
– Помнишь, утром он набросился на меня из-за «старичка»?
Света не сразу поняла, о чем он.
– Из-за какого старичка?
– Ну, я сказал: старичок…
– И что? Ты вспомнил? – Света едва не задохнулась от радости. Она не совсем понимала, для чего все это, но оно было нужно Саше.
– Да. До того как устроиться к вам, я работал в Современных компьютерных технологиях. СКТ сокращенно. Мы свою фирму Скотиной называли. В общем, с нами работал дядя Андрей. Он работал простым айтишником, а голова у него – программиста. Ну, я думаю, это не важно. Так вот он всегда, обращаясь к кому угодно, прибавлял «старичок». «До завтра, старичок». «Доброе утро, старичок». «Это не наш метод, старичок». «Включай фантазию, старичок». И все в том же духе.
– Понятно.
И тут Свете пришло в голову взять инициативу в свои руки.
– Слушай, Антош, а где он сейчас?
– Кто его знает? Я уволился из Скотины три года назад… Может, он еще там, а может, и нет. Я могу попробовать разузнать…
– Антош, будь так добр, – сказала Света, но потом, решив, что это прозвучало как-то сухо, добавила: – Антош, это очень нужно Саше… Александру Михайловичу.
– Передай Михалычу, что я землю грызть буду, но достану ему Dr Weber.
Света не знала, что ей делать. Она, открыв рот, смотрела на подъезд. Может, ей послышалось?
– Света, ты еще здесь?
– Антон, кого ты достанешь?
– Да что сегодня за день?! Что ж вы все за мои слова цепляетесь? Андрея, айтишника, помнишь?
– Как ты назвал его?! – Она грубила, и ей было наплевать на это. – Ты сказал: достану доктора…
– Ну да. Dr Weber.
– Почему ты его так назвал?
– Мы его так прозвали в Скотине. Я же говорю: он бог в программировании. У него была мечта создать программу по защите детей. Компьютерную программу. Он хотел, чтобы она защищала подростков от педофилов, порнографии, травли сверстников и так далее. У него даже список был, против чего он собирался бороться. Такой внушительный списочек, я тебе скажу. Он называл их вирусами. Вот мы и вспомнили знаменитый антивирус Dr Web и назвали его Dr Weber.
– Мне кажется, это тот, кто нужен Са… Александру Михаиловичу. Антош, найди его.
– Ок. Привет шефу.
Света положила телефон на приборную панель, когда раздался истошный крик.
* * *
Саша поднялся на третий этаж пешком. Надя Богданова жила на шестом. На лифте Истомин ехать не захотел – ему нужно было время, чтобы подумать. В голову пришла только одна крайне эгоистичная мысль. Почему мой Сережка? Почему не эти две девицы? Почему этот сраный Док выбрал именно его парня?
Шестой этаж не отличался особой чистотой, как, например, первый. Все четыре двери были в плачевном состоянии. Очевидно, что хозяева по меньшей мере живут в нужде. Это могут быть как пенсионеры, так и алкоголики. Причем если первые жили так скорее по вине государства, то вторые – исключительно из-за собственной дури и лени. На дверях даже отсутствовали номера. В результате нехитрого подсчета Саша повернул направо, а потом налево и остановился, как он думал, у двадцать третьей квартиры. Посмотрел на заляпанную чем-то желтым кнопку звонка. Протянул руку, чтобы позвонить, но передумал и постучал ладонью по коричневой обивке. Три приглушенных удара могли вспугнуть разве что муху, сидевшую на двери. Вполне понятно, что за дверью было все так же тихо. Саша ударил еще раз. Немного сильнее. Потом еще раз и еще. Дверь открылась после пятого или седьмого удара. Саша заглянул в образовавшуюся щель, но, кроме темного коридора, ничего не увидел. Он толкнул дверь сильнее и ступил через порог.
– Эй! Хозяева! Есть кто дома?
Первая дверь слева вела на кухню. Дверь напротив входа была открыта. Он заглянул в комнату. Это была спальня девочки, скорее всего Нади. Постер какого-то фильма ужасов красовался у изголовья кровати. Компьютер на столе у окна был включен, по экрану монитора бегала надпись Windows. Саша не стал подходить к компьютеру. Он знал, что здесь произошло. Истомин даже знал, с кем Надя разговаривала последним. Возможно, что эта тварь и сейчас наблюдает за Истоминым через глаз веб-камеры. Он развернулся и вышел из Надиной комнаты. Следующая комната была большой, и из нее вели две двери. В комнате стоял диван, напротив – старомодный трельяж со сложенными зеркалами. На полу старый, прожженный в нескольких местах половик. Саша встал на него и прислушался. Какой-то шелест… Нет. Он слышал шепот. Кто-то сидел в одной из двух непроверенных комнат и шептал. Какого хера? Саша осмотрелся. Не найдя ничего увесистого, он собрался с голыми руками встретиться с шептуном. Но подойдя к двери у окна, Истомин увидел толстую книгу на подоконнике. Он взял том весом с килограмм, не меньше, посмотрел на обложку и невесело улыбнулся. Это было «Преступление и наказание».
«Что-то сейчас произойдет с ее помощью, это точно, – подумал Саша. – Или преступление, или наказание».
Он толкнул дверь и замер, приготовившись отразить нападение.
* * *
Первое, что бросилось в глаза, – это обнаженная девушка, подвешенная на крюке для люстры. Она висела задом, поэтому Саша не видел, кто это, но догадывался. Он собирался подойти и вынуть тело из петли, когда шепот усилился. Истомин дернулся и прижал к груди книгу. За повешенной, на кровати, сидел толстый мужчина и блаженно улыбался. Саша сделал шаг в сторону, чтобы рассмотреть его.
– Потрогай меня, потрогай меня, потрогай меня, – шептал сумасшедший.
Только теперь Александр увидел, что мужчина сидел в позе лотоса абсолютно голый, правая рука его сжимала посиневшую головку члена.
– Потрогай меня, пожалуйста, потрогай.
Саша с ужасом понял, что извращенец не видит гостя, а его недвусмысленная просьба обращена к мертвой девочке.
– Потрогай меня! Ты можешь потрогать меня?
Его голос становился уверенней и сильнее. Вдруг, совершенно случайно, Саша узнал в этой твари ублюдка в детском платьице из своего сна. От этого Истомину стало еще омерзительней.
– Потрогай меня, ну пожалуйста!
Жирдяй говорил уже во весь голос.
– Заткнись, – едва слышно произнес Саша.
– Меня бросил парень, дядя, пожалей меня…
Истомин начал понимать. Мужчина говорил от лица Нади. И возможно, самому себе.
– Потрогай меня. Так меня трогал мой парень. А ты можешь меня потрогать?
– Заткнись, сука! – крикнул Саша и бросил в извращенца «Преступление и наказание».
