— Вообще-то, — сказала Скарлетт, — я думала о том, что моя мама меня убьёт. Я села не на тот автобус и теперь опаздываю домой.
— Боже мой, вот бедняжка, — сказал мужчина. — Послушайте, я тут живу неподалёку. Подождите здесь, — с этими словами он всучил ей свой портфель и свёрнутую копию гравировки — и помчался к воротам, втянув голову в плечи от дождя. Буквально пару минут спустя Скарлетт увидела фары и услышала гудок.
Скарлетт побежала к воротам, где стояла машина — старенькая зелёная «мини». Мужчина сидел за рулём. Он опустил стекло и повернулся к ней.
— Садитесь, — сказал он. — Куда вас нужно отвезти?
Скарлетт стояла, как вкопанная. По её шее стекала вода.
— Я не сажусь в машины к незнакомцам, — сказала она.
— Это вы правильно делаете, — ответил он. — Но я хочу вас отблагодарить и всё такое. Бросьте всё на заднее сидение, а то сейчас совсем промокнет.
Он открыл дверь у пассажирского сидения, Скарлетт потянулась и постаралась уложить его добро назад.
— Слушайте, — сказал мужчина. — Так вы просто позвоните маме. Можно с моего мобильника. Скажите ей номер моей машины. Только сядьте внутрь, вы же там простудитесь.
Скарлетт ещё медлила. Её волосы начали липнуть к лицу от дождя. Холодало.
Мужчина протянул ей свой мобильник. Скарлетт посмотрела на него и поняла, что звонить матери боится ещё больше, чем садиться в машину к незнакомцу. Тогда она сказала:
— Если что, можно и в полицию тоже позвонить, да?
— Разумеется. А ещё можно пойти домой пешком. А ещё можно позвонить матери и попросить, чтобы она за вами заехала.
Скарлетт села на пассажирское сидение, закрыла дверь и взяла протянутый ей телефон.
— Так где вы живёте? — спросил мужчина.
— Не надо, правда. Меня можно просто подбросить до автобусной остановки.
— Я отвезу вас домой. Какой адрес?
— Экейша-авеню, дом 102 «а». Это сбоку от главной дороги, недалеко от спорткомплекса.
— Далековато вас занесло, да? Ладно, пора домой, — он снял машину с ручника, развернулся и поехал вниз.
— Давно здесь живёте? — спросил он.
— Вообще-то нет. Мы переехали после Рождества. Но моя семья жила здесь, когда мне было пять лет.
— У вас небольшой акцент, или мне кажется?
— Мы десять лет жили в Шотландии. Там я говорила как все, а потом оказалась здесь — и стала, блин, выделяться, — ей хотелось, чтобы это прозвучало весело, но на самом деле её это расстраивало, и это было заметно. Вместо шутки получилась досада.
Мужчина привёз её на Экейша-авеню, остановился возле её дома и настоял на том, чтобы проводить её до порога. Когда дверь открылась, он произнёс:
— Простите, ради бога. Я взял на себя смелость подвезти вашу дочь до дома. Со всей очевидностью, вы отлично её воспитали: она отказывалась садиться в машину к незнакомцу. Но шёл жуткий дождь, а она ошиблась автобусом и оказалась на другом конце города. Надеюсь, что вы умеете великодушно прощать. Простите её. И, ээ… меня.
Скарлетт ожидала, что мать сейчас наорёт на обоих, но с удивлением и облегчением обнаружила, что та сказала лишь, что, разумеется, в наши дни нужно перестраховываться, и не работает ли господин Ээ учителем, и не желает ли господин Ээ чаю?
Мистер Ээ сказал, что его фамилия Фрост, но можно звать его Джеем, а миссис Перкинс улыбнулась и сказала, что можно звать её Нуной, и что сейчас она поставит чайник.
За чаем Скарлетт рассказала матери историю с автобусом, и как она зашла на кладбище, и как встретила там мистера Фроста у часовни…
Миссис Перкинс уронила чашку на стол.
Они сидели за кухонным столом, так что чашка не разбилась, но чай разлился. Миссис Перкинс неловко извинилась и пошла за губкой, чтобы вытереть лужу.
Затем она переспросила:
— Кладбище на холме, которое возле Старого города?
— Я там живу неподалёку, — сказал мистер Фрост. — Занимаюсь надгробиями. Вы, кстати, знали, что там природный заповедник?
— Знали, — ответила мисс Перкинс, поджав губы. Затем сказала: — Спасибо вам большое, что подвезли Скарлетт до дома, мистер Фрост, — при этом от каждого её слова веяло холодом. Она закончила: — Я думаю, вам пора идти.
— Ну зачем вы так, право, — примиряюще произнёс Фрост. — Ни в коем случае не хотел вас обидеть. Что я такого сказал? Что до надгробий — я копирую с них надписи для одного исторического исследования. Я не гробокопатель какой-нибудь.
Скарлетт показалось, что мать сейчас возьмьёт и врежет мистеру Фросту, который выглядел обескураженным. Но миссис Перкинс покачала головой и сказала:
— Простите. Вы не виноваты. Просто была одна семейная история, — затем, с видимым усилием сменив тон на жизнерадостный, она продолжила: — Знаете, в детстве Скарлетт играла на этом кладбище. Десять лет назад. У неё там был воображаемый друг. Его звали Никто.
Мистер Фрост улыбнулся уголком рта.
— Призрак?
— Да нет, вроде бы. Он просто там жил. Хотя Скарлетт даже показывала нам гробницу, в которой у него был дом. Так что, наверное, всё-таки призрак. Золотце, а ты сама не помнишь?
Скарлетт покачала головой.
— Наверное, я в детстве была чудачкой.
— Я уверен, что вы не были никакой ээ… — проговорил мистер Фрост. — Нуна, вы вырастили прекрасную дочь. Спасибо за чай. Всегда отрадно подружиться с хорошими людьми. Я побегу — мне надо состряпать себе обед, а затем у меня встреча в местном историческом собрании.
— Вы сами себе готовите обед? — переспросила миссис Перкинс.
— Готовлю — это, конечно, громко сказано. Скорее, размораживаю. Иногда варю еду в пакетиках. На одного не сложно готовить. Я ведь один живу. Холостяцкий быт и всё такое. В газетах нынче пишут, что раз холостяк — так сразу гей. Я не гей, просто так и не встретил ту самую женщину, — на этих словах он как-то погрустнел.
Миссис Перкинс, которая терпеть не могла готовку, тут же сообщила, что по выходным вечно готовит слишком много еды, и, когда она провожала гостя в прихожую, Скарлетт слышала, как он с пребольшим удовольствием соглашается поужинать с ними в субботу вечером.
Когда миссис Перкинс вернулась из прихожей, она сказала:
— Надеюсь, ты уже сделала уроки?
В ту ночь Скарлетт слушала, как за окном проезжают машины, и думала о событиях прошедшего дня. Значит, она была на этом кладбище в детстве. Вот почему оно показалось таким знакомым.
Она погрузилась в воспоминания и сама не заметила, как заснула. Во сне она бродила по тропинкам кладбища. Там было темно, но Скарлетт видела всё ясно, как днём. Она стояла на склоне холма, а к ней спиной стоял мальчик, по виду её ровесник. Он смотрел вниз, на огни Старого города.
