— Чем-то от тебя попахивает, — встревожено пробормотала она.
— Это я, наверно, в машине провонял…
— Нет, тут другое, — бабушка продолжала тянуть носом. — Экий запашок поганый… специфический…
Среди предков возникло беспокойное шевеление.
— Да ты никак живой?! — отпрянув, воскликнула бабушка.
— Конечно, живой! — подтвердил Лешка.
— А-а-а! — По комнате пролетел дружный вздох ужаса. — Тут живой!
Торжественности и благолепия как не бывало. Предки с криками повскакали с мест и, валя стулья, шарахнулись в разные стороны, подальше от пришельца из Верхнего мира.
— Кошмар! Он живой!
— Где?! Кто?!
— Изыди!
— Какая вонь! Воздуху мне!
Леша, перепугавшись не меньше мертвецов, отступил к двери, собираясь улизнуть, пока его не растоптали, но дед схватил его за руку. Со всех сторон неслись вопли:
— Мне плохо! Уберите его отсюда!
— Мама, он на меня посмотрел!
— Как он сюда попал?
В общем хаосе прогремел командирский голос деда:
— Спокойно! По местам! Всё под контролем!
Вопли и причитания понемногу стихли. Предки вернулись к столу, глядя на Лешу, как на забравшегося в дом ядовитого лесного гада.
— Он тут временно! — объявил дед. — У него пропуск. Он скоро уйдет.
Из-за стола поднялась высокая полная тетка в старинном купеческом платье. Она бестрепетно взглянула на Лешу, принюхалась и фыркнула.
— Это наш младший? — властно спросила она дела. — Тот, кого мы ждем? Почему он живой?
— Сейчас я вам все расскажу, — ответил дед. — Но сначала давайте все-таки успокоимся и сядем за стол.
— Это матушка Аглая, глава рода, — прошептал он Леше.
— Я с ним рядом не сяду! — пискнул какой-то мелкорослый бородатый дедок в косоворотке и сапогах со скрипом. — Мерзость!
— Где велю, там и сядешь! — прикрикнула на него крупная тетка. — Ишь, перечить вздумал! Младший, сядь рядом с ним на диван.
Лешка пожал плечами и сел на указанное место. Дедок демонстративно зажал пальцами нос.
— Отодвинься от меня, живой. Ты воняешь!
— На себя посмотри, кощей! — возмутился Лешка. — От тебя вообще дохлой крысой несет! Ты и похож на крысу!
— Ах ты прыщ!
— Зачем сюда впустили живого? — перебив Лешу, спросил какой-то старец в сюртуке.
Дед в нескольких словах объяснил ситуацию с сянем. Предки снова зашумели. Про оживление им уже был известно от бабушки Веры. История со «смертельной колыбельной» была воспринята неодобрительно.
— Произвол! — слышалось ворчание изо всех углов. — Беззаконие! Эти бессмертные выделывают, что хотят!
— Вот оно что, — задумчиво произнесла матушка Аглая. — Значит, сначала бессмертный насильственно задерживает младшего в Верхнем мире. А потом так же противоестественно отправляет его, живого, к нам. Чего он этим добивается?
— Его интересует жертвоприношение, — объяснил дед. — Хочет знать, кому из верхних богов понадобился Лешка.
Когда предки осознали его слова, в комнате поднялся крик.
— А больше он ничего не хочет?! Доколе? Всякая бессмертная нечисть будет лезть в семейные дела!
Лешка слушал, слушал и возмутился.
— Хватит! — выкрикнул он. — Вот вы хаете здесь сяня, а он мне, между прочим, помогает! Заботится обо мне, защищает! А от вас я что видел хорошего? То, что в жертву меня продали? Тоже мне, родственники! В гробу я видел таких предков…
Сообразив, что сморозил, Лешка прикусил язык. Но предки, кажется, не обиделись. Наоборот, шум и гам в комнате утих и превратился в приглушенное бормотание. Предки, усовестившись, обсуждали ситуацию. Дед вполголоса разговаривал с матушкой Аглаей.
— …Имеет право знать… — донеслось до Леши. — Я бессмертному так сказал…
— Мало того, что живой, так еще и дерзкий! — ядовито прошамкал дедок в косоворотке. — Помалкивал бы, недоросль!
Лешка приготовился по достоинству ответить склочному предку, но тут его шеи коснулись чьи-то холодные пальцы.
— Ай! — несолидно пискнув, Лешка вскочил с дивана.
Из-за спинки показалось сморщенное личико маленького зомби.
— Ух ты! — проговорил он. — Правда теплый!
— Кыш отсюда! — рявкнул обозлившийся Лешка. — А ну катись, дохлая макака!
Он осекся, вспомнив «правило первое» поведения в загробном мире.
Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.
В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.
— Ну что? — спросил Лешка.
— Ждем, — лаконично ответил дед. — Идет голосование.
Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…
— Дед, а этот как сюда попал? — шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.
— А, Савушка, — улыбнувшись, проговорил дед. — Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.
— Ну и дурак, — пробормотал Лешка. — Из-за какой-то любви…
Предки тем временем закончили голосование и расселись по своим местам. Над столом воздвиглась матушка Аглая.
— В общем, младший, — объявила она, — семейный совет постановил рассказать тебе все о жертвоприношении. Я согласна с твоим дедом — имеешь право знать. История, собственно, недлинная. Прежде всего, помни — мы тебя не продали, а обменяли к чести и выгоде клана.
Аглая помолчала и сказала уже без всякого пафоса:
— На самом деле, это неслыханное дело. В семье возник раздор, впервые за много сотен лет. Нас посетил холодный демон, пятьдесят лет назад отправивший в Нижний мир до срока целое поколение. Для семьи это был критический момент — выжил, и то чудом, только один ребенок. Такого клан не забывает. Вот и представь, что мы ощутили, когда этот демон явился к нам снова! Но он, оказывается, пришел, чтобы предложить обмен. Демон привел пятерых рабов — наших родичей — и предложил выкуп: пятеро мертвых за одного живого члена клана.
— Ты не думай, Лешка, — добавил дед, — мы были наготове, чтобы перехватить тебя, если будет возможность. Караулили все входы…
— Погодите… — перебил Лешка. — Вы сказали — одного живого члена клана. Почему именно меня?
