— Это же мое! — воскликнула она, размахивая планом консерватории, на котором я написала алфавит. Форд вжался в стул, а ее глаза почернели.
— Простите, — попытался извиниться Форд, отпрянув назад и не глядя на нее.
Дженкс сбежал, я стряхнула соль с коленей.
— Это я сделала, — сказала я. — Я не знала, что эта бумага для тебя так важна. Извини. Я сотру буквы.
Айви резко остановилась, кипя от злости, ее короткие темные волосы с золотыми кончиками качнулись, когда Дженкс покровительственно приземлился на плече Форда. Форд вздрогнул от такого тесного контакта, но не двигался, пока Айви приходила в себя.
— Не волнуйтесь, — сказала она натянуто, и когда ее рогалик подскочил в тостере, она положила бумагу обратно на стол перед Фордом.
Вздрагивая, я вытерла крошки со своего церемониального ножа и протянула ей столовый. Я промолчала, когда она стала нарезать ломтиками рогалик церемониальным ножом, предназначенным для черной магии. Айви медленно расслаблялась, пока намазывала толстый слой сливочного сыра на рогалик. Она глянула на ящик, куда я спрятала свой нож, и нарушила тишину короткой фразой, что было для нее большой уступкой:
— Это не настолько важный чертеж.
Форд убрал амулет, как будто собираясь уезжать.
— Собираешься уходить, Айви? — спросил он.
Она повернулась с рогаликом, лежащим на тарелке, и прислонилась к дальнему столу.
— Надо поболтать с некоторыми людьми, — ответила она, сверкнув кончиками клыков, когда аккуратно надкусила рогалик. — Я ездила осмотреть катер, — сказала она пережевывая. — Спасибо, что дождались меня. Я ценю это.
Форд резко поднял голову, и напряжение в комнате ослабло.
— Нашли что-нибудь?
Я уже знала ответ и опустилась ниже уровня стола, запихивая свою двадцатифунтовую сумку морской соли обратно в буфет. Следом отправилась фритюрница, и я закрыла дверь с резким хлопком, подумав, что последние часы были потрачены впустую. Я не могла вспомнить случая, когда я последний раз создавала чары, и все было безрезультатно. Возможно, стоит спросить маму. Она хорошо знала земную магию. Это так же могло бы стать предлогом, чтобы попасть на чердак.
— Кистена убил немертвый вампир, — сказала Айви, и в ее голосе, похожем на серый шелк, слышалось так много сдерживаемой ярости, что я застыла. — Но мы уже знаем это. Он пахнет знакомо, — добавила она, и я обернулась с керамической ложкой для заклятий в руке. Ее глаза почернели, но не думаю, что это было связано с моим ускоренным пульсом. — Но и это хорошо, — сказала она, ее голос стал почти хриплым. — Он вампир из Цинциннати и, вероятно, все еще здесь, как и предполагал Ринн Кормель. Я уверена, что мне знаком его запах. Я только не могу опознать его. Возможно, я сталкивалась с ним в доме доноров крови. Было бы легче, если бы запах не был шестимесячной давности.
Последняя фраза звучала более чем осуждающе, и я тихо вернулась к уборке. Я была рада, что находилась здесь, когда Айви сказала, что знает вампира, который убил Кистена. Вероятно, он не входил в камарилью, или бы она узнала его запах в то утро, когда мы нашли тело Кистена.
— У нас бы не было столько проблем, если бы кто-то не накачал меня зельем забвения, — сказала я сухо, и Дженкс вспыхнул белым светом.
— Я же сказал, мне жаль, что я сделал это! — крикнул он. Его дети разлетелись в разные стороны, а Форд резко поднял голову. — Ты собиралась разделаться с этим ублюдком, Рэйчел, и я должен был остановить тебя прежде, чем ты погубила бы себя. Айви здесь не было, а я слишком, черт побери, маленький!
Он вылетел прочь, и я направилась вслед за ним, потрясенная.
— Дженкс? — позвала я. — Дженкс, извини меня. Я не хотела, чтобы это так прозвучало.
Расстроившись, я повернулась к Форду и Айви. Я поступила, как бесчувственная дура. Неудивительно, что Дженкс разозлился. Сейчас мы с Айви пытались найти убийцу Кистена, а Дженкс был тем, кто уничтожил простой ответ.
— Извините, — сказала я, и Форд поймал мой виноватый взгляд. — Я сказала, не подумав.
Форд подогнул ноги под стул.
— Не вините себя. Вы не единственная, кто говорит, не подумав, а потом мечтает взять свои слова обратно. Дженкса тоже мучает совесть, и ему надо с этим разобраться.
Айви фыркнула, повернув рогалик, чтобы удобней было его держать.
— И это ваше профессиональное мнение?
Форд тихо хихикнул.
— Уж вы-то последний человек, кому стоит кидаться камнями, — сказал он. — Забросили расследование на шесть месяцев, только потому, что чувствовали себя виноватой, что не были там, чтобы спасти двух человек, которых любите больше всего.
Удивленная, я повернулась к Айви. Испуг на ее лице превратился в неловкое пожатие один плечом.
— Айви, — сказала я, прислонившись столу, — смерть Кистена не твоя вина. Тебя там даже не было.
— Но если бы я была, возможно, этого бы не случилось, — сказала она тихо.
Форд прочистил горло, глядя в коридор, откуда появился сердитый Дженкс. Маталина зависла возле косяка, скрестив руки, ее лицо было серьезным. Очевидно, мудрая женщина сама разбиралась в психоанализе и не хотела, чтобы Дженкс сидел и злился в столе.
— Извини, Рэйч, — сказал он, осветив мое плечо. — Мне не стоило сбегать от разговора.
— Не волнуйся об этом, — пробормотала я. — Я сказала это только потому, что не думала, что это прозвучит как обвинение, ведь я так никогда не считала. Ты спас мне жизнь. И мы вернем мои воспоминания. Ты все сделал правильно. Я просто хочу узнать, что тогда произошло.
Форд откинулся назад и отложил карандаш.
— Вы узнаете. Воспоминания начнут возвращаться.
— Можем мы вернуться к призраку? — спросил Дженкс, от взмахов его крыльев у меня развевались волосы, и бледный Форд улыбнулся.
— Между прочим, он благодарит вас, — сказал Форд, глянув в свой карманный блокнот. — К его стыду, он не обрел покой, но он бы не смог перемещаться по округе, если бы Ал не освободил его.
— Ал! — воскликнула я, искоса глядя на Форда, и увидела, что он улыбается сквозь облако пыльцы, сыпавшейся с Дженкса, пока он, шокированный, завис посреди кухни. Даже Айви замерла, не донеся рогалик до рта. — Какое Ал имеет к этому отношение? — спросила я, заикаясь, когда Дженкс стал издавать довольные возгласы.
— Я знал! — крикнул он. — Я всегда это знал!
Но Форд все еще улыбался, маленькие морщинки вокруг глаз делали его взгляд утомленным.
— Я уверен, что это произошло не преднамеренно. Помните надгробную плиту, которую разбил ваш демон?
Я мотнула головой, сдерживая злость, когда услышала формулировку: ваш демон. Я решила снова, но уже спокойно, кивнуть головой.
