Глава II
Неудачное соревнование
– Первое. Купание с катамаранов запрещено! – Ирка вышагивала по центру маленькой кают-компании, заложив руки за спину, отчего больше походила на циркуль, чем на человека.
– Второе. Подходить к воде без разрешения командиров категорически запрещено.
За ней, прислонившись к стене, стоял взъерошенный Антон, он нервно кусал губы и, не отрываясь, следил за передвижениями своей напарницы.
– Третье. После обеда каждый сдает мне зачет – проплывает сто метров, чтобы я убедилась, что все умеют плавать.
Вовка сидел, не поднимая головы, теребя распушившийся кончик пояса шорт.
– И четвертое! – Ирка остановилась напротив Спиридонова.
Колька хлопал красными от воды глазами, нервно взбивал все еще мокрые волосы и все время поглядывал на сидящего рядом Серегу, как будто от Пашковича зависела его дальнейшая жизнь.
– Еще одна попытка подводного плавания, и все отправляются домой. Это ясно?
Винокурова суровым взглядом обвела притихшую команду. Возражать ей никто не стал.
Как только собрание закончилось, Спирю окружили ребята. Колька довольно ухмыльнулся. На его бледном лице улыбка выглядела хиловато.
Злосчастное столкновение с катамараном отбросило его назад, и он стал тонуть. Что было потом, Колька помнил смутно. Когда открыл глаза, перед ним маячило суровое лицо Ирки Винокуровой, откуда-то сбоку слышались вздохи и причитания девчонок. Антон держал его за руку, непослушными пальцами пытаясь нащупать пульс.
– Да жив он! – из ватной дали послышался голос Макса.
Из-за облаков показалось солнце.
Теперь Колька был несомненным героем дня, пострадавшим ни за что ни про что. По рукам ходила его находка – истертая монета со стесанными краями. Одна сторона была почти что гладкой, а с другой виднелся чей-то портрет, от которого осталась только лысая черепушка и впалые глаза.
– Класс! – восхищенно произнес Серега. – Ее надо какому-нибудь оценщику показать. Наверняка она бешеных бабок стоит.
– Интересно, как ее к нам занесло? – Находка была в руках у Пашки. – Она точно нерусская.
– Я место запомнил, – сверкая красными глазами, зашептал склонившимся к нему приятелям Спиря. – Если что, можно еще попробовать нырнуть.
– Как ты это сделаешь? – нахмурился всегда рассудительный Макс. – После твоего купания нас вообще никуда не пустят.
– А, ерунда, – отмахнулся Колька. – Дня два последят, а потом им самим надоест. Вот тогда-то мы и совершим вылазку. Тут всего делов-то на час, не больше. Я когда нырял, точно видел – там еще есть. Мы после этой поездочки богачами станем. Каждый себе по катамарану купит! А ты чего, Килограмм, молчишь? Или закладывать нас побежишь?
В ответ Вовка только тяжело вздохнул. Ну вот, еще одно расстройство – за его невысокий рост и худобу противный Спиря как-то обозвал его Килограммом. Теперь же эта кличка норовит прирасти к нему навсегда.
Во всей этой истории с потоплением Наковальников тоже успел отличиться. Когда Спиридонова общими усилиями вытащили на палубу и откачали, Колька первым делом полез проверять, на месте ли его добыча. Как следует разглядев монету, Вовка накинулся на Спирю, пытаясь вырвать ее из рук приятеля.
– Выброси ее! Слышишь? – вопил он в красные Колькины глаза. – Выкинь прямо сейчас!
Он стал выкручивать Спире руку, но Колька быстро опомнился и оттолкнул взбесившегося Наковальникова.
– Завидно, да? – зло спросил он, пряча монету в карман шорт. – А раз завидно, ныряй – там этого добра много.
Вовка хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой – чтобы его поняли, пришлось бы все объяснять. На такой подвиг он сам был пока не готов.
Этот разговор состоялся еще на воде. Сейчас, вспомнив его, Вовка мгновенно покраснел, подобрал ноги, рывком поднялся.
– Никуда я не побегу, – пробурчал он. – Не стоит ваша монета ничего. Так, пустышка. А будете за ними нырять, перетонете все, поняли?
– С чего это вдруг? – нехорошо сощурившись, спросил Спиря. – Или ты будешь под водой сидеть и всех за ноги на дно тащить?
– Не я, – замотал головой Наковальников. – Вы сами… Я сказать не могу – не знаю как. Только выброси ты ее! Правда! Выброси!
– Псих, – хихикнул Пашка, вертя пальцем у виска. – Ты когда голову последний раз проверял, Наковальня?
– Не верите – и не надо, – сжал кулаки Вовка.
Грозный вид у него опять не получился. Приятели засмеялись, и разобиженный Наковальников бросился к выходу.
Кают-компания – так они назвали просторную комнату на первом этаже, где обедали, обсуждали планы на следующий день и пытались хоть как-то настроить маленький черно-белый телевизор, чтобы знать, что происходит вокруг, – осталась позади. Чтобы попасть в свою комнату, нужно было подняться на второй этаж по узкой скрипучей лестнице. Лампочки здесь не было, поэтому ночью она была еще и темной. Днем свет падал сквозь небольшое пыльное окно.
Поднимаясь, Вовка не сразу обратил внимание, что на верхней ступеньке лестницы кто-то сидит. Маленький, светленький, в пышном голубом платье.
– Девчонки, вы чего тут? – на всякий случай спросил Вовка, боясь помешать какой-нибудь игре. Вырулишь неожиданно из-за угла, а они там переодеваются. Вот визгу будет!
Но уже договаривая вопрос, Наковальников понял, что никакие это не девчонки. На ступеньке сидела кукла. Льняные кудрявые волосы, круглое глупое лицо с огромными глазами.
Черными глазами.
Кукла два раза махнула длинными ресницами и потянула вперед пухлую руку.
Игрушка была та самая, из сна.
Вовка застыл. По его телу пробежала дрожь. Он уже готов был закричать, но тут кукла дернулась в сторону – чья-то рука схватила ее.
По коридору простучали шаги.
Ошарашенный Вовка бросился следом, но в темном коридоре никого уже не было.
За спиной скрипнула лестница. От неожиданности Наковальников качнулся вперед. Но перед ним был неосвещенный коридор, в котором таился кто-то неизвестный, стащивший куклу. Поэтому Вовка вжался в стенку и перестал дышать.
Хрипя и откашливаясь, по лестнице поднимался Андрей Геннадиевич.
– Ох-ох-ох! – выдохнул он, добравшись до второго этажа. – Ну что, молодежь, еще не все потопли? – спросил хозяин, с трудом распрямляясь. – Чего молчишь-то?
Вовка не сразу понял, что обращаются к нему. Показалось, что в этот момент рядом находится еще кто-то. Но старик стоял, ожидая ответа, и Наковальникову пришлось шагнуть из полутьмы на свет.
– Чего это мы должны тонуть? – буркнул он, собираясь пройти мимо.
– Хилые вы все какие-то, как я погляжу, – усмехнулся хозяин. – Не то что раньше – богатыри! Вас же одной темнотой напугать можно. Чуть от берега отплыли – и уже на дне.
