Неожиданно, словно утопающая, хватающаяся за любой подвернувшийся под руку предмет, который способен поддержать ее на поверхности несколько лишних секунд, Рози подумала о картине. Она повесила ее в том самом месте, которое предложила Анна, в жилой зоне рядом с единственным окном комнаты – там даже имелся вбитый в стену крючок, оставшийся от прежнего жильца. Место оказалось просто идеальным, особенно в вечернее время; можно немного полюбоваться из окна заходящим солнцем, заливающим лучами темную зелень Брайант-парка, затем посмотреть на картину, потом снова на парк. Они прекрасно сочетались и дополняли друг друга, окно и картина, картина и окно. Она не понимала, в чем секрет, но чувствовала это всей душой. Если, однако, она потеряет комнату, картину придется снять...
«Нет, – сказала она себе, – она должна остаться на месте. Она должна остаться там!»
Последняя мысль помогла ей найти силы, чтобы хотя бы сдвинуться с места. Она медленно пересекла стеклянную кабинку, приблизилась к столу, положила листки (увеличенные фотокопии страниц книги, изданной в пятьдесят первом году) перед собой и села. Она села, но ей показалось, что она свалилась на стул, словно кто-то выдернул фиксирующие шпильки из ее колен.
«Ты справишься, Рози, – заверил ее внутренний голос, но теперь его убежденность звучала фальшиво. – У тебя все прекрасно получилось на уличном перекрестке, ты справишься и здесь».
Она совсем не удивилась, почувствовав, что внутренний голос не убедил ее. Однако ее по-настоящему поразила последовавшая затем мысль: «Женщина на картине не испугалась бы; такой чепухи женщина в мареновом хитоне ни капельки не испугалась бы».
Это же смешно, люди добрые; если бы женщина на картине была настоящей, она жила бы в античном мире, где кометы считались предвестниками несчастья, боги бродили по верхушкам гор, а большинство людей от рождения до смерти даже не видели, что представляет собой книга. Если бы женщина из тех времен перенеслась в такую комнату, этот стеклянный кубик с холодным светом и стальной змеиной головой, торчащей из крышки единственного стола, она либо с воплем бросилась к двери, либо потеряла бы сознание на месте.
Но тут Рози почему-то показалось, что светловолосая женщина в мареновом хитоне на вершине холма ни разу в жизни не теряла сознания на месте, и для того, чтобы заставить ее закричать, обыкновенной обстановки современной студии звукозаписи отнюдь не достаточно.
«Ты думаешь о ней так, словно она настоящая, – произнес голос в глубине ее сознания. В нем ощущалась явная нервозность. – Ты уверена, что поступаешь правильно?»
«Если она поможет мне пройти через это испытание, то да», – подумала она в ответ.
– Рози? – донесся из динамиков голос Роды Саймонс. – С вами все в порядке?
– Да, – ответила она, с облегчением отмечая, что все еще способна издавать звуки, правда, слегка квакающие. – Во-первых, у меня в горле пересохло. Во-вторых, мне страшно до смерти.
– Слева под столом вы найдете небольшой холодильник с водой «Эвиан» и фруктовыми соками, – сказала Рода. – Что касается страха, это вполне естественно. Он пройдет, не переживайте.
– Пожалуйста, поговорите еще немного, Рози, – попросил Куртис. Он уже надел наушники и возился со своей аппаратурой, щелкая переключателями и передвигая рычажки настройки.
Паника действительно проходила – благодаря женщине в мареновом хитоне. В качестве успокоительного средства мысли о ней могли сравниться с пятнадцатью минутами раскачивания в кресле Винни-Пуха.
«Нет, это не она, это ты, – заверил ее глубинный голос. – Это ты стоишь на вершине холма, подружка, по крайней мере сейчас, и не она помогла тебе; ты сама успокоилась. И сделай мне одолжение, будь столь любезна, независимо от того, чем закончится прослушивание, договорились? Постарайся не забыть, кто здесь настоящая Рози, а кто – Рози Настоящая».
– Неважно, о чем, просто говорите, – добавил Куртис. – О чем, не имеет значения.
На мгновение она совершенно растерялась. Взгляд ее опустился к лежащим на столе листкам. Первый представлял собой репродукцию обложки книги. На ней изображалась плохо одетая женщина, к которой приближался угрожающего вида сутулый и небритый мужчина с ножом. У мужчины были усы, и мысль, настолько мимолетная, что она едва успела уловить ее
(давай повеселимся крошка мы сделаем это по-собачьи)
пролетела мимо ее сознания, как зловонный выдох.
– Я собираюсь прочесть книгу, которая называется «Сияющий луч», – заговорила она, надеясь, что ее голос звучит нормально. – Она была издана в тысяча девятьсот пятьдесят первом году издательством «Лайон Букс», маленькой компанией, выпускавшей книги в мягких переплетах. Хотя на обложке написано, что автором является... хватит или еще?
– Магнитофон настроен, – сообщил Куртис, отталкиваясь ногами и перекатываясь в кресле на колесиках от одного конца панели с аппаратурой к другому. – Поговорите еще чуть-чуть, пока я займусь эквалайзером.
– Отлично, отлично, – вставила Рода, и Рози подумала, что облегченные интонации в голосе режиссера ей не почудились.
Слегка приободрившись, она снова обратилась к микрофону.
– На обложке значится, что автор книги – некий Ричард Расин, однако мистер Леффертс – Роб – говорит, что на самом деле книгу написала женщина по имени Кристина Белл. Книга является частью несокращенного радиосериала «Женщины в масках», и я получила эту работу, потому что женщине, которая должна была читать романы Кристины Белл, предложили...
– У меня все, – перебил ее Куртис Гамильтон.
– Боже мой, она говорит, как Лиз Тейлор в «Баттерфилд-8», – заметила Рода и вдруг зааплодировала.
Робби кивнул. Он улыбался, явно довольный и Рози, и собой.
– Рода будет подсказывать и помогать вам, но если вы прочитаете так, как читали «Темные аллеи» возле «Либерти-Сити», мы все будем счастливы.
Рози наклонилась, едва успев остановиться, чтобы не стукнуться головой о крышку стола, и достала из холодильника бутылку воды «Эвиан». Открывая ее, она обратила внимание на заметную дрожь в руках.
– Я постараюсь сделать все, что могу. Обещаю.
– Мы знаем, – откликнулся он.
«Думай о женщине на холме, – велела себе Рози. – Подумай о том, как она стоит на вершине прямо сейчас, не боясь ничего – того, что приближается к ней в ее мире, того, что подкрадывается за ее спиной из моего.
Она безоружна, и все же не боится – тебе совсем не обязательно заглядывать ей в лицо, чтобы понять это, ты видишь, что ей не страшно, по изгибу спины. Она...»
– ...готова ко всему, – пробормотала Рози, Робби приник к стеклу со своей стороны.
