– Перед вами традиционный интерьер жилища дворянина средней руки, – сообщил Жюль Верн.
– Можно присесть? – спросила Вера.
– Да, конечно! – Он кивнул на одно из кресел.
– А это что, все настоящее?
– По большей части.
– В моей квартирке печь с точно таким же кафелем! – воскликнула Вера.
– Вполне возможно. А где вы живете?
Девушка сообщила адрес.
– Ага, знаю. Дом купца Горохова. Печь, скорее всего, с тех времен и осталась. Кафель середины девятнадцатого века. Изготовлен здесь же, в Сорочинске, по голландским образцам. Вообще-то, он не совсем соответствует данному интерьеру, поскольку комната декорирована под времена Александра I. Но, думаю, никто, кроме меня, в данном вопросе не разбирается.
– Значит, и у вас обман?
Жюль Верн хмыкнул:
– Не без этого. Вон хоть тот столик У него лишь три ножки настоящие. Все остальное – работа реставратора.
– Написать бы про вас, как дурите народ.
– Написать? А вы кто?
– В газете работаю, вернее, работала. «Путь наверх» называется.
– Журналистом?
– Увы. Всего лишь корректором.
– А почему ушли?
– Не я ушла, а меня ушли. Точнее сказать, выгнали.
– Чего так?
– Долго объяснять. Давайте лучше вы. И вот еще что. Может, перейдем на «ты»? Я – девушка простая. Церемоний не люблю. Хотя, возможно, данная обстановка и требует деликатного обхождения.
– Конечно, так намного лучше. Я давно хотел предложить, только как-то стеснялся.
– Вы, то есть ты стеснялся? Вот никогда не поверю. Ну, давай дальше. Вот скажи. Ты сказал: дом Адашевых. А что, такие в действительности существовали?
– Да. Этот дом некоторое время принадлежал им, однако был продан в 1873 году.
– И кто же они такие?
– Старинный дворянский род. Известен с пятнадцатого века. Тут недалеко у них поместье имелось. Так они в нем жили только летом, а зимой – в городе.
– Ага, – пробормотала Вера и тотчас вспомнила рассказ баронессы Амалии о своем семействе. Те тоже жили в деревне только летом.
– И чем эти Адашевы достопамятны? – спросила девушка.
– Во времена Ивана Грозного были известны Даниил, а особенно его брат Алексей, окольничий, приближенный царя, одно время ведавший всей внешней политикой. Оба брата попали в опалу и вроде бы были казнены. С тех пор род сильно захирел и никакой роли в русской истории не играл. Мелкие помещики, одним словом.
– Но чем-то же они известны?
Жюль Верн пожал плечами:
– В петровские времена сведений о них не имеется. При матушке Екатерине один Адашев, будучи масоном, написал какую-то прокламацию в защиту посаженного в крепость Новикова, за что был арестован, лишен дворянства и бит плетьми. Поместье у него отобрали. Его сын при Павле Петровиче в дворянстве восстановлен, а внук воевал с французами; впрочем, про особые его заслуги ничего не известно. Потом один Адашев, уже в эпоху Николая Павловича, крепко играл в азартные игры и, как про него говорили современники, «был нечист на руку». Собственно, именно он и несколько поправил дела семейства, выиграв здешнее поместье в карты. Слушай, тебе это действительно интересно?
– Еще бы! – ответствовала Вера.
– Нет, ты шутишь… притворяешься, наверное. Непонятно только, для чего.
– Я вообще интересуюсь историей, – отозвалась Вера.
– И историками?
– Да, и историками. Один мой знакомый историк, вон, на том свете оказался. Как ты думаешь, кто его убил?
– Вот уж не знаю!
– Ну, хотя бы предположения на этот счет имеются?
– Да какие там предположения? Ясно одно. Он там клад искал.
– И?..
– Что «и»?
– Нашел, по-твоему?
– Мне это неизвестно. Может, чего и нарыл. За ним, похоже, следили. Как увидели, что он выкопал, его и кончили.
– Странный способ убийства. Вроде какой-то ребенок напал на него сзади…
– Да, странный. Хотя чего по ночам не случается.
– Ладно, оставим эту тему в покое. И много в нашем городе дворян проживало?
– Порядочно. Это ведь Центральная Россия. Помещиков вокруг хватало. Конечно, большинство из них, как и Адашевы, были из захудалых родов, иначе что бы им тут делать. Богатые да родовитые в столице обретались, те, что попроще, – в Первопрестольной, а уж совсем маленькие – в городках вроде нашего.
– А скажи: фамилия фон Торн тебе ничего не говорит?
– Фон Торн? Бароны? Как же, очень даже говорит. Почти единственные титулованные дворяне, жившие в Сорочинске. Хотя имелись еще князья Собакины…
– Погоди с Собакиными. Расскажи о фон Торнах поподробнее.
– Ну, что… Прибалтийские дворяне. Очень древний род. Основатель участвовал в Крестовых походах. К середине восемнадцатого века тоже захирели. Однако Карл Иоганн фон Торн в 1762 году служил в гвардии, по-моему, гусарским корнетом. И когда случился переворот и Петра Третьего в Ропшинском замке прикончили братья Орловы, этот самый Карл Иоганн находился где-то поблизости. Чуть ли не стоял на часах перед спальней императора, где все и происходило. В числе прочих участников заговора он был награжден. Ему пожаловали обширные земли в нашей губернии. Сын или внук Карла Иоганна, тоже Карл, в битве при Бородино лишился руки, но благодаря этому обстоятельству слыл героем, был избран уездным предводителем дворянства, ну и так далее. А почему тебя они интересуют?
– Склеп на кладбище видела…
– Ах, вон что! Да, склеп существует.
– А внутри его сохранились захоронения?
– Какое там! После революции все разнесли в клочья. Видать, золото искали. И не только склеп фон Торнов разворотили. И другим досталось. Однако там случай особенный. В двадцатые годы в склепе фон Торнов пряталась банда налетчиков. Ты же дыру под стеной видела?
– Ага.
– Так вот, через нее они внутрь и попадали. Хотя это даже и не налетчики были, а простые беспризорники. Воровали помаленьку, нападали на запоздалых прохожих. Но огнестрельного оружия у них не имелось. Милиция устроила в кустах напротив склепа засаду. Убедились, что банда в сборе, развели перед входом здоровый костер и набросали в огонь тряпок. Едкий дым потянуло внутрь. Когда один беспризорник попытался прорваться, его пристрелили, а остальные сдались. Вот и вся история.
– А скажи, какие-нибудь подробности о роде фон Торнов тебе известны?
– Подробности… – Жюль Верн сморщил нос, и Вера почти влюбилась в него. – Эти фон Торны вообще странные ребята. В их роду вечно случались разные таинственные происшествия, даже преступления. Однако сор из избы они никогда не выносили. Все тишком делалось. Например, в тридцатые годы позапрошлого века в этом семействе одна за другой умирают сразу все дочери героя Бородинского сражения. Как, почему?! Ходили слухи, что двух старших отравила их младшая сестра, которую звали Амалией.
