Через три минуты Макаров потерял его из виду и теперь направление выбирал уже только по растревоженным верхушкам зарослей.
Но вскоре и эти приметы перестали подсказывать ему путь.
«На сколько я удалился от Левши? – думал он, переводя дух и останавливаясь. – Километр? Полтора?..»
Раздавшийся метрах в ста слева тяжелый гулкий выстрел заставил Макарова сжаться и броситься в сторону. Уже там, улегшись на живот и лихорадочно стирая разъедающий глаза пот, он выбросил перед собой винтовку и придавил щекой приклад.
Он не понимал, куда ушла пуля. Стреляли – в него. Куда же еще. Кто тут может быть, кроме Макарова? Но он не услышал ни стона летящей пули, ни удара о ствол дерева.
Прошла секунда после выстрела, и грянул второй.
Сначала на землю упал пистолет. Сбивая с веток над головой Макарова листья, тяжелый «кольт» шлепнулся в метре от него.
Ему не хватило времени осмыслить это.
Слыша хруст веток под чем-то тяжелым прямо над собой, Макаров откатился в сторону.
Сначала упали широкие листья пальметто. Потом – несколько ветвей другого дерева. И только после этого на землю, поднимая пыль и брызгая кровью, упало тело…
Дыша неровно и глубоко, Макаров смотрел, как умирает человек, которого он догонял. Суча ногами и в агонии роя каблуками армейских ботинок землю, он хрипел, и пальцы его судорожно сжимались в кулаки. В последний раз дернув головой, он оскалился и вытянулся. Он словно сладко потянулся перед уходом…
Макаров посмотрел вверх. Там, где белел местом перелома сук, виднелись на коре дерева полосы от подошв ботинок. Чуть выше ствол был окрашен черными пятнами крови. Убежавший от него человек забрался на дерево, чтобы устроить засаду. Наверное, он торопился вернуться назад, чтобы помочь спутникам.
Опершись на приклад винтовки, Макаров поднялся, посмотрел по сторонам и подошел к телу.
Никаких шансов. Одна пуля вошла бойцу в горло, вторая – между бровей. Или наоборот. Кто теперь установит истину? Да и нужна ли она, истина?..
Он обернулся машинально, без видимых на то причин.
В ста-ста пятидесяти шагах восточнее от проложенного маршрута качнулись верхушки кустов.
– Стало быть, там ты и сидел, – прошептал Макаров и добавил: – Снайпер…
Кто-то невидимый во второй раз за этот день спас ему жизнь.
Макаров еще раз посмотрел наверх, туда, где всего минуту назад сидел, поджидая его, убийца. Вопрос возник снова. Как взрослый человек мог так быстро двигаться и с такой скоростью и ловкостью лазать по деревьям?
Оставив все как было, он побежал к Левше…
* * *
– Ты видел? Ты видел?! – уперев бешеный взгляд в сидящего на земле третьего, кричал Левша и вытягивал в его сторону руку. Палец, казалось, вот-вот должен был сорваться и нажать на крючок. – Он не послушался меня, он спятил!.. Ты тоже не в своем уме?! Я спрашиваю – ты тоже не в своем уме?!
Пленник двигал ногами, медленно отползая от Левши. Увидев смерть спутника, он и не думал сопротивляться. Опрометчивые поступки сейчас не входили в его планы. А этот ненормальный, что шел на него, был близок к истерике. Девка орет, этот орет…
– Я ничего… я спокоен… – Он выставил перед собой ладони. – Посмотри на мои руки – они перед тобой…
Левша и не думал нервничать. Заметив страх в глазах оставшегося в живых бойца, он решил превратить его в ужас.
– Я убью тебя!.. – орал он, срывая голос. – Я тебя убью, подонок!.. Куда вы шли?! Куда шли – отвечай быстрее, скотина!..
Отведя руку на пару сантиметров в сторону, он нажал на спуск.
Прогрохотавший выстрел превратил крик девушки в непрерывную сирену. Вонь сгоревшего пороха и выбившая из ствола пальмы кусок коры пуля ввели бойца в ступор. Он никак не мог сосредоточиться и оценить обстановку.
– Куда шли?! – и Левша навел пистолет на голову мужчины.
– Западный, западный блок!
– Входов в западный блок три, в какой шли вы?!
Прокричав это, Левша на мгновение задумался, не слишком ли перебирает.
– Квадрат семь-двенадцать!
– Молодец, – сухо похвалил Левша и поставил пистолет на предохранитель. Но потом вдруг снял и взвел курок. – Где карта, шкет?!
– Там… – тот кивнул в сторону холма. – У Энди…
– Еще раз молодец.
И Левша отвернулся, чтобы посмотреть на девушку. Но едва он увидел ее лицо, как сразу понял, что происходит неладное. Она смотрела мимо, и лицо ее после недолгого молчания снова начало искажаться в крике…
Навалившись на нее, Левша выбросил назад руку и стал нажимать на спуск раз за разом. «Беретта» дергалась в его руке, и он убрал с крючка палец только тогда, когда в магазине закончились патроны. Оглянувшись, он увидел, что боец сидит, привалившись спиной к пальме.
Из всех выпущенных пуль в него попало только три. Две окрасили разгрузочный жилет в темный цвет, а третья разбила височную кость, и теперь из раны, как из зажатого пальцем школьного фонтанчика, вырывалась наружу кровь.
«Беретта» была уже почти не нужна. Патронов НАТО с пулями калибром девять миллиметров у Левши оставалось пять. Но зато теперь в его распоряжении оказалась еще одна винтовка и два пистолета «кольт». Четвертый, тот, за кем погнался Макаров, винтовки не имел. Он-то, по-видимому, и был главным. Собирая оружие и припасы, Левша услышал эхо выстрела. Это бил не пистолет. И тут по поляне прокатилось эхо от второго выстрела.
Ощутив тревогу, Левша успокоил себя тем, что Макаров наверняка знает, что делает.
«Значит, западный блок… – Он подмигнул девушке и кивком пригласил за собой. – Квадрат семь-двенадцать… Совсем хорошо. Карта у типа, которого охраняет Гламур».
Девушка в желтом платье, еле переступая от потрясения, двинулась за ним.
Как бы то ни было, один собеседник у них все-таки есть. Теперь оставалось разговорить его и вместе посмотреть карту. Решив ждать Макарова здесь и время ожидания потратить на разговор с неким «Энди», Левша пересек поляну. Девушка шла за ним и рассказывала подробности своего похищения. Качая головой и повторяя «да-да», он дошел до того места, где оставил Гламура с пленником. Дошел и выронил из рук винтовки и разгрузочные жилеты с тем же изумленным бессилием, с каким всего десять минут назад выронил пакет убежавший от Макарова человек…
Пленник сидел у дерева. Так, как и был оставлен. Рядом находился Гламур. В общем, все выглядело так, как выглядело, когда Левша покинул это место. С небольшой разницей. Оставленный Гламуру нож был не в руке его, а в груди пленника. Сам же сторож стоял на коленях, и его трясло в рвотных судорогах. Он был бы рад опорожнить свой кишечник, но было нечем.
– Ты спятил? – только и смог выдавить Левша, удерживая за руку падающую без сознания девушку.
