— Ваших слов хватит на два обвинения в клевете.
— Ну тогда попробуй меня обвинить. — Бракман оказался то ли умнее, то ли безумнее, чем я думал. Либо он изначально подозревал Мичема по каким-то причинам, либо вообще прочесывал все окружение — и всех рассматривал как врагов. — Пистолет Джона Бракмана был разряжен, когда он добрался до Блюджей-драйв. Ты нашел пули и зарядил его, и хотя ты, должно быть, стер свои отпечатки с рукоятки и спускового крючка, я сомневаюсь, что тебе пришло в голову вытереть сами пули.
Его глаза вылезли из орбит.
— Распространенная ошибка, — заметил я, понятия не имея, по силам ли хоть одной криминалистической лаборатории в мире снять отпечатки пальцев с пуль. О чем-то таком, впрочем, я всегда упоминал в своих книгах. — Стоило читать больше детективов — так бы, глядишь, и не оплошал…
Хартфорд деликатно прошептал:
— Ты же это не всерьез, верно?..
— Боже мой, — сказала его жена. — Фрэнсис? Что-нибудь из этого — правда? Неужели то, что он говорит…
Каждый нерв в моем теле стал в два раза чувствительнее обычного. Я слегка дрожал.
— Тебе было доверено благополучие двух семей, а ты жестоко обращался с их детьми, помыкая девочками так, что мазохизм и самоубийство стали не опциями, а единственно возможными вариантами. — Мои руки тряслись. — Когда одной жертве приходит конец, все внимание переключается на другую.
Я безумно надеялся на ошибку. На то, что хватанул за край, пошел на поводу у пустых миражей. Мне было больно сейчас смотреть на Джордан. Лучше бы она вообще ушла. Все внимание я обратил к Лоуэллу Хартфорду — как он смотрел на единственную оставшуюся в живых дочь, как лицо его серело, будто сигаретный пепел.
Нежный, почти заботливый, ее голос был голосом жертвы, которая приходит, чтобы ублажить мучителя, полагаясь, что в какой-то момент, при полном содействии с ее стороны, ситуация улучшится:
— Ты же говорил мне, что, если я ничего не скажу, ты ее не тронешь.
Мичем сделал еще один шаг к столу — и наконец-то сделал свой ход. Он ухватился за пресс-папье, высоко поднял его, намереваясь обрушить на мой череп.
Но я оказался проворнее, сграбастав канцелярский нож с того же стола.
Им я и перерезал ему горло от уха до уха.
В конце концов, кто-то позвонил в полицию. Лейтенант Смитфилд и две патрульные машины прибыли, чтобы навести порядок под занавес, но только после того, как натекшая из тела Мичема лужа крови затекла Хартфорду под стол и добралась до его ног.
Смитфилд внимательно слушал, пока копы допрашивали всех подряд, врачи скорой стояли в дверях, ожидая, когда можно будет забрать мертвеца. В голове у меня стучало, но я надеялся, что эта мигрень — последняя в сезоне. Уходя, я заметил, как Джордан обнимает мать. Ямочки были на месте. Лоуэлл Хартфорд сидел с двумя женщинами, которые все еще оставались в его жизни, слушал, разговаривал и обнимал их.
Смитфилд кивнул мне — угрюмо, но понимающе.
Хэллоуинская ночь пахла яблоками в карамельном сиропе, и у фонарных столбов кружились привидения из туалетной бумаги. Трое Бэтменов затеяли потасовку с парочкой Человеков-пауков, борясь за сладкую выручку. За забором лаяла собака, яростно носясь от одного края ограды к другому, пока мимо проходили дети. Родители ждали на тротуарах, пока чада бегали по подъездным дорожкам и звонили в соседские двери. Пронзительное хихиканье и вскрики «Сладость или гадость!» разносились по всему кварталу. Медленно проезжали машины. Живые изгороди служили идеальным укрытием для шуточных засад — близ них тротуары были сплошь забрызганы яичным желтком и кремом для бритья. Малыш в костюме Годзиллы с трудом поднялся на крыльцо — ему мешали короткие ноги динозавра, и он чуть не свалился навзничь в кусты, не поддержи его брат в костюме индейского вождя. Принцесса и балерина проскочили мимо, за ними внимательно наблюдала их мать — еще не слишком взрослая, чтобы не облачаться в регалии Скарлетт О’Хары.
Я подумал о том, чтобы навестить могилу Сьюзен. Если бы речь шла о сюжете какой-то моей книги, персонаж-Натаниэль оставил бы букет роз у надгробия, произнес парочку честных и сильных, с романтическим флером, слов — и отчалил бы по дорожке, вьющейся по погосту, навстречу рассвету. Будь это фильм, камера парила бы в выси, поверх голых осенних крон, и зритель видел бы, как Натаниэль преклоняет колени перед надгробием — а затем встает после долгой паузы и отходит прочь.
Но я всего лишь бежал трусцой; призраки мчались рядом со мной по улице, смеясь и протягивая руки, пока у меня не осталось ничего, что можно было бы отдать. Вскоре они остались позади.
А я все бежал и бежал.
Благодарности
Хотел бы поблагодарить следующих людей за их поддержку, содействие, предложения и дружбу: Сью Сторм, Джека Кэди, Эда Макфаддена, Адама Мейера, Кевина Линденмута, Лоуренса Гринберга и Ли Сеймура, ибо все они протянули руку помощи в нужное время; Эда Гормана, Билла Пронзини, Питера Страуба и Лоуренса Блока, вдохновивших меня своим прекрасным примером; Джерарда Уорнера, который всякую странную ремарку может превратить в историю, и Линду Эддисон с ее соломинками для утопающих; Барбару Маленки с ее доставучестью; особая благодарность Джиму Д’Анджело, Джиму Спрэгу, Глену Койлу, Энди Мацейко, Джиму Дерасмо и Дэррилу «я все еще не закончил колледж, но мне уже наплевать» Рису — мы много провели времени вместе и порядочно выпили на пару; призраков Джима Томпсона, Корнелла Вулрича и Джеймса М. Кейна, с уважением и благодарностью. Вам всем принадлежит по осколку. Постарайтесь не порезаться.
Спасибо Дж. Б. и М. О. Б., потому что они раньше остальных отправили меня в путь.
И С. К. Х. — он по-прежнему держит в руках самый острый осколок.
Выходные данные
Литературно-художественное издание
Для детей старше 18 лет
Том Пиккирилли
Осколки
Ответственный редактор А. Васько
Технический редактор Г. Логвинова
ООО «Феникс»
344011, Россия, Ростовская обл.,
г. Ростов-на-Дону, ул. Варфоломеева, 150
Тел./факс: (863) 261-89-50, 261-89-59
