Каплей долбает кулаком до тех пор, пока мичман не вылезает. Пьян он жестоко. Видно, что жизнь его раньше баловала, а потом взяла и чем-то прищемила. Причем сильно. Этакая роскошная в прошлом яхта, ржавеющая на приколе…
Каплей жестко ставит задачу, отвозит нас к нужному складу — и, пообещав приехать за нами через полтора часа, исчезает. Внутри склада грустно и уныло. Вроде и пыли на ящиках немного, а вид — как в пирамиде Хеопса. Вековое запустение.
Николаич выдает бумагу, раскладывает список и удостоверения. Мичман сонно читает все это, медленно сверяя военные билеты рабочих Монетного Двора со списком работников Артиллерийского музея. Разумеется, ничего у него не сходится, отчего он физически страдает. Николаич старательно объясняет ситуацию, растолковывая как маленькому дитю — что оружие и боеприпасы надо выдать и по списку и по билетам и даже по удостоверениям. И желательно побольше и поновее.
Начинается второй сеанс чтения документов. Николаич не выдерживает и начинает наседать на складского деятеля.
Глядя на Николаича грустными задумчивыми глазами мичман скорбно заявляет — все, что могу вам выдать — это 118 винтовок системы "Арисака" модель "30". И к ним патронов — аж цельных 506, правда они слегка отсыреть могли — там крыша текла.
Николаич буреет лицом.
— Доктор! Ущипни меня! Это сон, бнах! Этого просто не может быть!!!
Боюсь, что либо Николаича поразит инсульт, либо он пристрелит сейчас мичмана.
А может даже не пристрелит, а искусает. Загрызет. И съест!
— Доктор? — оживает мичман. — Это кликуха, или и впрямь доктор?
— Ну да, я врач.
— Откуда? Военврач?
— Сейчас из Петропавловки. Нет, штатский.
— А ну так — у вас в требовании написано, что из Петропавловки…
На улице слышно, что подъехал УАЗ. Это что — мичман полтора часа нас мурыжил? А ведь похоже… Вот сволочь!
Каплей начинает наседать на мичмана, на что тот отвечает — и довольно резонно — что большей дыры, чем его должность сейчас, в Кронштадте нет. Видимо это так, каплей стихает. Но вот мичман явно ожил.
— Давайте, товарищи офицеры сделаем так — вы езжайте, а мы с доктором потолкуем. Доктор разбирается в оружии?
— Ну в общем — да. — отвечает Николаич, схвативший какие-то нюансы в ситуации.
— Тогда так и решим. А доктора в штаб я и сам привезу.
— Ну ладно…
Я вижу, что Николаичу очень хочется набить мичману морду, но он нечеловеческим усилием сдерживается. Все — таки — он человек дела.
Вторая часть Марлезонского Балета после отбытия УАЗа начинается довольно необычно. Мичман с каждой минутой оживляется все больше.
— Может по граммуле — за знакомство?
— Нет, не стоит. Чую, что сегодня мне лучше быть тверезым. Я так понимаю, есть для меня работенка? Если оно так обстоит — то я на работе не пью. Лечить — токо трезвым.
Мичман начинает мяться.
Мнется он долго, наконец решается. Рассказывает он полную чушь. Но видно, что честно — как на исповеди. Два года назад он слегка расслабился и надрался в подозрительной мужской компании. А через пару недель после этого почувствовал себя плохо — разболелась задница. Ну вот в самой дырочке. Не желая давать повод сплетням, мичман смотался в Петербург и в частной навороченной клинике показался на условиях полной анонимности. Принимали его великолепно, со всем решпектом, взяли все анализы, попросили заехать через пару дней. И на втором приеме порадовали — что это у него в анусе проявления сифилиса. Мичман со стыда чуть не помер. Он был завзятым бабником — а тут такое. Ну и вот его два года от сифилиса лечат, а только хуже. Штамм говорят, устойчивый к антибиотикам.
То, что это бред чистой воды — мне понятно сразу. Сифилис не лечат два года, тем более свежий. Шанкр не дает резкого неудобства. Если даже и дает — болевые симптомы для сифилиса не характерны. Штаммов бледной трепанемы, устойчивых ко всем антибиотикам — науке пока не известно. Зато частные клиники с врачами, которые купили диплом и умеют драть деньги — это я видел.
— Ну, давайте, раздевайтесь.
— Совсем?
— Совсем. И свет поярче.
Осмотр пухлого мичмана никаких признаков сифилиса не дает. А вот когда складской работник встает на стол в позу "коровушки", взгляд тут же отмечает роскошный запущенный геморрой с отличными геморроидальными узлами. Студенческий случай. Диагноз от двери. Так говорят о столь наглядной хрестоматийной картине. Даже жаль беднягу — как же он гадит-то? Это ж боль неописуемая.
— Постойте так пока, я сейчас снега с улицы возьму и приложу к больному месту. Потерпите.
В сумке находится несколько пар резиновых перчаток. Натягиваю пару, с автоматом высовываюсь из двери, осматриваю совершенно безлюдный проулок — и не отвлекаясь цапаю сбоку от двери снежка.
Мичман дергается, но вот при контакте с холодом шишки начинают заметно уменьшаться. Конечно, тут одним снежком не вылечишь, геморрой запущен изрядно, но вполне по силам нормальному терапевту.
— Как, легче?
— Да… легче…
— Одевайтесь. Сифилиса у Вас не вижу. Можно конечно провериться на реакцию Вассермана, но уверен, что она будет отрицательной.
— А что же у меня тогда?
— Геморрой. Запущенный, но вполне курабельный.
— Как??? — Мичман делает лицо такого же цвета, как до этого Николаич. Как бурак.
— Ну, вот так. Банальный геморрой. Сидячий образ жизни, запоры и алкоголь.
Мичман загибает почище классика русской литературы Льва Толстого и говорит так, почти не повторяясь, минут пять.
— Если Вы облегчили себе душу, то могу порекомендовать новоприбывшую докторшу — если будете выполнять ее рекомендации — вылечитесь за месяц. Может и раньше. А болтать она не расположена, я ее давно знаю.
Мичман растерянно одевается. Судя по всему, картина мироздания в его голове несколько искажена, потому что первым делом он надевает фуражку на голову, а потом мучается с майкой, не сообразив снять фуражку. Когда он возвращается в реальность, то первый же вопрос его отдает детской наивностью:
— Но как же это так? Как они могли так со мной?
— Вы же нам морочили голову полтора часа?
— Так ведь они же врачи!!!
— Разные врачи бывают. Вот есть, например врачи, которым надо привезти оружие.
И боеприпасы. Я вот, например такой.
— Это как раз поправимо. Что вам нужно?
— По списку и по билетам — 188 единиц стрелкового оружия.
— Сколько у вас там офицеров получается?
— 109.
— Хорошо. Пошли подбирать будем по порядку. А это точно геморрой?
— 99 % гарантии.
— Ага. Ну вот что можно прикинуть — для офицеров — 24 ТК — и к ним 2020 патронов, остальные 84 — ТТ. С патронами к ним — чуть позжа. И для лечащего врача — тут мичман лезет куда-то вглубь своего склада и возвращается через несколько минут, погромыхав там — вот.
