Мэгги увидела, что дверь хибары слегка приоткрыта. Тем не менее она постучала, назвав Пирса по имени. Не дождавшись ответа, она толкнула деревянную дверь, которая со скрипом отворилась. Мэгги еще раз позвала санитара и вошла внутрь.
В нос ударил запах сырости и чего-то еще — едкого, удушающего, труднопереносимого. Она осмотрелась. Постель разобрана, простыни и одеяло отсутствуют, на голом матраце чернеют темные пятна. Мэгги коснулась их пальцем и почувствовала под ним сухую крошащуюся корку. Взглянув на руку, она поняла, что это запекшаяся кровь. Мэгги огляделась по сторонам. Дверь справа, которая вела на кухню, оказалась запертой.
— Гарольд, — позвала она, шагнув к ней вплотную.
Ответом была тишина.
Дверь не поддавалась.
Мэгги попробовала еще раз, и ей удалось сдвинуть ее на несколько дюймов. Поняв, что дверь разбухла от сырости и оттого не поддается, она навалилась на нее всем телом и распахнула наконец, оказавшись в крошечной кухне.
Под раковиной стоял посудный шкаф с открытой дверцей и перепачканной кровью ручкой.
Мэгги подошла ближе и, напрягая в темноте зрение, рассмотрела красное пятно. Оно поблескивало в полумраке, и было ясно, что кровь свежая. Из шкафа исходила тошнотворная вонь, и Мэгги довольно долго не решалась заглянуть внутрь. Потом взялась за ручку, стараясь не прикасаться к пятну крови, и распахнула дверцу настежь.
Внутри что-то шевелилось. В темноте нельзя было определить, что именно.
Она услышала легкое царапанье, оживленную возню, которая внезапно прекратилась. Посудный шкаф был просторным, в нем вполне мог бы поместиться взрослый человек, но Мэгги не имела ни малейшего желания залезать внутрь и проверять, что там происходит. Она кашлянула, ее внимание привлекло что-то, лежавшее у ее ног на деревянном полу. Взяв предмет в руки, она ощутила ворсистую поверхность.
В посудном шкафу опять произошло какое-то движение, и Мэгги вскрикнула, когда ее нога коснулась чего-то мягкого и пушистого. Она выронила поднятый с пола кусочек меха.
Мимо пробежала мышь и скрылась в норе под плинтусом.
Мэгги глубоко вздохнула, потом выдохнула.
— Господи, — пробормотала она и поднялась на ноги.
Женщина рассеянно провела рукой по волосам. Ясно, что Гарольд Пирс покинул жилище. Но куда он мог пойти? Куда?
* * *
Старая городская психиатрическая лечебница стояла заброшенной, толстый слой пыли покрывал полы и подоконники. Некоторые окна были выбиты, в пустых палатах валялись грязные осколки стекла, койки из них вынесли. Непроницаемая тьма окутывала покинутое здание, и Гарольд усиленно мигал здоровым глазом, словно это могло помочь ему рассеять мрак. Во всяком случае, многолетнее пребывание в лечебнице позволяло ему уверенно двигаться по длинным коридорам, где он помнил каждый дюйм. Его шаги отдавались в тишине гулким эхом. Он вдыхал запах плесени и ни о чем не думал, кроме того, что от долгой ходьбы у него заболели ноги. Гарольд понятия не имел, который теперь час. В окна глядела большая бледная луна, скупо бросая под ноги немного света.
Трех зародышей Пирс оставил в комнате на первом этаже, в то время как сам тщательно обследовал остальные в заброшенной психушке. Впервые за несколько месяцев он ощутил себя счастливым. Им овладело такое чувство, будто он наконец вернулся домой. Он принадлежал этому месту, этой пустой викторианской раковине, пахнущей сыростью и пылью. Столько лет здесь был его дом, и теперь он снова вернулся сюда.
Спускаясь вниз, Гарольд остановился на лестничной площадке, прислушиваясь к голосам, шелестевшим в его голове. Они звали его, и Гарольд с готовностью устремился на зов — туда, где его ждали.
Линн Тайлер удовлетворенно застонала, ощутив на себе мужское тело. Она глубоко вздохнула и сладострастно вскрикнула, ощутив проскользнувший в нее напрягшийся пенис. Мужчина наклонил голову, царапнув ее щеку небритым подбородком.
— Ты когда-нибудь бреешься? — промурлыкала Линн в очередном похотливом всхлипе, ощущая внутри себя энергичные движения.
Она не помнила его имени. Бэрри или Гэри, что-то в этом роде. Но сейчас это не имело никакого значения. Она познакомилась с ним на дискотеке пару часов назад и сейчас наслаждалась совокуплением, в чем только и видела смысл подобных знакомств.
Она запустила руку в его густые черные волосы и слегка вздрогнула, когда почувствовала, какие они липкие и жирные. От него разило пивом, и когда он целовал ее, это больше напоминало слюнявое чавканье, с каким тебя облизывает сенбернар. Тем не менее Линн не обращала на это внимания, упиваясь самим процессом полового акта. Одной рукой он грубо сжал ей грудь. Линн вскрикнула от боли, но партнер только хищно осклабился и с такой же силой сжал другую грудь. Ее соски затвердели, бедра стали плавно двигаться навстречу ритмичным движениям его члена.
Внезапно Линн почувствовала ноющую боль в паху, постепенно распространявшуюся по всему животу, которая отнюдь не напоминала приятную теплоту, предвещавшую оргазм. То было пугающее, уже знакомое ей ощущение, которое довелось испытать два или три раза по возвращении из больницы. Линн судорожно вздохнула, ее пронзила острая боль. Партнер решил, что она дернулась в порыве страсти, и зарычал. Линн не слышала его: все ее внимание сосредоточилось на ощущениях внизу живота, на боли, которая усиливалась с каждой секундой. Тяжесть навалившегося на нее мужского тела теперь казалась невыносимой, но, стиснув зубы, она шептала ему в ухо подбадривающие слова, пытаясь отвлечься от жжения в животе.
Бэрри, или Гэри, или как там его еще, неожиданно вынул свой орган, оставив партнершу в полной прострации, но, как оказалось, успокоился ненадолго. Мгновение спустя она ощутила его горячее дыхание сначала на левой груди, а затем и на правой. Он принялся водить языком по набухшим соскам, покусывать их до тех пор, пока они опять не стали твердыми, как камень.
Боль в животе стала еще острее. Кожа вокруг пупка сначала сжалась, потом растянулась, образовав в двух местах едва заметные выпуклости. Линн тяжело дышала, с трудом перенося это жжение в области пупка. Было ощущение, что кто-то вылил ей на живот полный чайник кипятка.
Справа от пупка внезапно возникла крупная шишка, натянув кожу так, что она чуть не лопнула, затем так же внезапно исчезла.
Мужчина стоял на коленях и глядел вниз, на ее промежность. Линн едва не закричала, когда увидела кровь.
Она ввела пальцы во влагалище и медленно вытащила их — пальцы тоже были в крови. Линн чувствовала, как все горит у нее внутри, смотрела на капающую кровь и наконец нашла в себе силы закричать.
