Его джип несся со скоростью семьдесят миль в час. Он выскочил на Уилширский бульвар и рванул направо, к Беверли-Хиллз, с включенной мигалкой, игнорируя светофоры на перекрестках. У Тони было такое чувство, будто каждая минута может оказаться для Хилари последней.
* * *
Хилари закрыла глаза и пожелала, чтобы он испарился. Но когда она заставила себя открыть их, Бруно Фрай все еще был здесь.
Она не могла пошевелиться. Хотела бежать, но страх парализовал все тело. Еще немного – и она без сознания рухнет на пол.
Она не могла говорить, но внутри ее все кричало.
Фрай остановился меньше чем в пятнадцати футах от нее. Одутловатое лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок; он весь дрожал от ярости и, казалось, был на грани истерики.
Разве покойники закатывают истерики? Должно быть, она все-таки сошла с ума. Хорошо бы. Но в глубине души Хилари знала, что это не так.
Может быть, это призрак? Она не верила в призраков. И потом, считается, что привидения должны быть почти прозрачными, этот же поразительно материален.
– Сука! – выругался он. – Поганая сука!
В этом жестком, скрипучем голосе невозможно ошибиться!
Но, вспыхнуло у Хилари в мозгу, ведь его голосовые связки должны были уже истлеть, а глотка забита бальзамирующим составом.
Хилари почувствовала, что еще немного – и она разразится безумным хохотом. И тогда ее уже не остановить.
– Ты убила меня! – прорычал Бруно Фрай.
– Нет, – пролепетала она. – О нет!
– Убила! – Он потряс в воздухе ножом. – Зарезала! Не лги! Мне все известно. А ты думала – нет? О господи! Мне так страшно, так пусто, так одиноко! – В его голосе ярость смешалась с настоящей душевной мукой. – Я весь – сплошная рана! Все из-за тебя!
Он медленно преодолел несколько ярдов и снова остановился.
Хилари убедилась, что глазницы покойника не были пусты или покрыты молочно-белой катарактой, как в фильмах ужасов. Глаза были нормального серо-голубого цвета и полны холодной ярости.
– На этот раз ты останешься мертвой! – пообещал Фрай.
Хилари сделала робкий шаг назад и пошатнулась, но не упала. Оказывается, у нее еще есть силы.
– На этот раз я все предусмотрел, принял все меры предосторожности. Я вырву твое смердящее сердце!
Она отступила еще на один шаг, но это ничего не меняло. Даже если она успеет добежать до двери, то прежде, чем она справится с двумя замками, Фрай успеет всадить ей клинок между лопатками.
– Воткну кол в твое смердящее сердце!..
На этот раз ей не удастся взбежать по лестнице и добраться до пистолета.
– Отрублю твою поганую голову! Отрежу язык. Набью рот чесноком, и ты уже не спросишь обратную дорогу из ада.
Хилари слышала набат собственного сердца. От страха ей было трудно дышать.
– Вырву твои вонючие глаза!..
Она оцепенела.
– Раздавлю их, чтобы ты не нашла дорогу!
Хилари закричала.
Фрай вознес нож высоко над головой.
– Отрублю кисти рук, чтобы ты даже ощупью не пробралась обратно!
– Нет!
Острый стальной клинок начал неотвратимо опускаться.
Хилари все еще держала под мышкой пакет с продуктами. Она вдруг схватила его обеими руками и закрылась от ножа. Лезвие насквозь пропороло пакет с яйцами, пронзило пакет с молоком и увязло в нем. Фрай взревел от ярости. Пакет упал на пол вместе с ножом. Фрай нагнулся, чтобы поднять его. В это мгновение Хилари опрометью кинулась к лестнице. Она понимала, что лишь оттягивает неизбежное: тех двух-трех секунд, что она выиграла, недостаточно, чтобы спастись.
И вдруг зазвенел дверной колокольчик.
Хилари замерла у подножия лестницы и оглянулась. Фрай застыл с ножом в руке. Их взгляды встретились, и Хилари уловила в его глазах нерешительность. Он двинулся к ней, но без прежней уверенности. Колокольчик зазвонил снова. Хилари вцепилась в балюстраду и завопила во всю мощь своих легких.
Снаружи мужской голос прокричал: «Полиция!»
Тони!
– Полиция! Откройте дверь!
Хилари не поняла, как он очутился здесь. Но она никогда еще никому так не радовалась.
Фрай остановился, посмотрел на Хилари. Потом на дверь и снова на Хилари, словно взвешивая шансы. Она продолжала кричать.
С треском вылетело стекло. Это Тони прокладывал себе путь внутрь дома.
– Полиция!
Фрай бросил на нее полный ненависти взгляд.
– Я еще вернусь! – И он побежал наискосок через гостиную, очевидно, намеревался ускользнуть через кухню.
Хилари, рыдая, бросилась к парадной двери. Тони продолжал взывать к ней через выбитое стекло.
* * *
Сжимая в руке револьвер, Тони вернулся после обхода сада. Хилари ждала его на кухне, рядом на столе лежал нож.
– В розарии никого нет, – доложил Тони.
– Запри дверь.
Он подчинился.
– Ты посмотрел везде?
– В каждом углу.
– По обе стороны дома?
– Да.
– В кустарнике?
– Под каждым кустом.
– И что дальше?
– Позвоню в управление, чтобы прислали пару наших ребят. Нужно порасспросить соседей.
– Что толку? – тихо произнесла Хилари.
– Никогда нельзя знать заранее. Кто-то мог заметить его раньше. Или видел, как он убегал.
– Разве призраки убегают? Они просто испаряются, вот и все.
– Ты веришь в привидения?
– А может, он вовсе и не привидение. Ходячий труп. Обыкновенный ходячий труп.
– Ты веришь в зомби?
– Да, а что?
– Ты слишком умна для этого.
Хилари закрыла глаза.
– Я уже не знаю, во что я верю, а во что – нет.
Ее голос прозвучал как-то надтреснуто, и это его обеспокоило. Чувствовалось, что она на грани обморока.
– Хилари… Ты уверена в том, кого именно видела?
– Это был он.
– Но как это могло случиться?
– Это был Фрай, – упорствовала она.
– Ты же видела его в морге.
– Мертвого?
– Ну конечно.
– Кто сказал?
– Врачи. Патологоанатомы.
– Врачи могут ошибаться.
– Только не в подобных случаях.
– О чем только не приходится читать в газетах. Подписывают свидетельства о смерти, а человек вдруг садится на прозекторском столе. Такие вещи очень редко, но бывают. Один случай на миллион.
– Даже реже.
– И все-таки они имеют место.
– Это совсем другое.
– Я видела его. Здесь. Прямо здесь. Только что.
Тони поцеловал девушку в щеку, взял ее ледяную руку в свои.
– Послушай, Хилари, Фрай мертв. Ты его заколола. Он потерял почти всю кровь. Его нашли в луже крови, под палящим солнцем. Он просто не мог остаться живым.
– Выходит, смог.
