Карл IV, чех по происхождению, назвал их Vlky. То ли в знак сказочных оборотней, непримиримых врагов вампиров, то ли потому, что в бою они действительно походили на диких необузданных зверей. Когда они перешли под управление Ватикана, они стали называться Vatik #225;nsk #233; vlky, сохранив чешские корни в память о своем создателе. Именно эти первые V, сплетаясь между собой, и превращались в их отличительный знак – вытатуированную на груди W, а вовсе не от английского Wolf, как затем ошибочно думали многие.
Михала обратили в 2030 году, когда ему едва исполнилось тридцать пять лет. Раньше тридцати их не обращали, поскольку Ватикан понимал, что у юного воина в голове может быть один сплошной романтизм, который пройдет с возрастом, и он захочет мирной жизни, жену и детей, но после обращения пути назад у Волков не было.
Несмотря на то, что он был одним из последних обращенных, спустя несколько лет именно его назначили главным. Вожаком, как они сами негласно называли своего командира. Отряд Волков – это стая, а у стаи должен быть Вожак. Четырнадцать лет безупречной службы – и вот он уже стоит перед Архиепископом, и тот объявляет ему, что Волки расформированы. В них больше нет нужды. Как будто для них это так просто. Просто пойти и начать жить нормальной жизнью. Как все. Не люди и не вампиры. Неспособные к миру. Не умеющие ничего, кроме как сражаться и убивать кровососов. Вынужденные жить в таком положении не одну сотню лет.
– Вы же понимаете, что это ложь! – рычал он, впервые походя на зверя в обычной обстановке. – Вампиры никогда не смогут жить мирно! Потребность в человеческой крови для них превыше всего! Вы знаете это не хуже меня!
– Прости, Михал, – говорил Архиепископ, избегая смотреть ему в глаза.
В этот момент Михал ненавидел его. Жалкий старикашка, трус, не способный отстоять своих подопечных. Он должен был учить их, оберегать, помогать, а он не смог их защитить. Михал смотрел на него и испытывал почти непреодолимое желание убить. Переломить одним ударом этот потрепанный остеохондрозом хребет.
Ограничился лишь разбитым вдребезги столом.
– Единственное, что я могу сделать, – это помочь вам сбежать, – сказал Архиепископ, словно не заметив почившего стола.
– Сбежать?! – Михал остановился посреди комнаты. – Как трусливым псам? Так вы о нас думаете?
– Михал, завтра вам официально объявят, что вы расформированы и можете жить дальше как обычные люди. Но уйти вам никто не даст. Ты же понимаешь, вы опасны для вампиров, даже если больше не называетесь Ватиканскими Волками. Они не дадут вам уйти. Возможно, тебе теперь все равно. Но ты не один. Под твоим командованием одиннадцать человек. Они верят в тебя. Ты ненавидишь меня за то, что я не защитил вас, так почему хочешь поступить так же с ними? Уходите. Я уничтожу все сведения о вас, вампиры не смогут вас найти, не будут знать, кто вы.
Они ушли той же ночью. Двенадцать сильнейших воинов, которые почти семьсот лет защищали людей от вампиров в открытом бою, но проиграли закулисную битву. Их выкинули за дверь как паршивых щенков. Они попрощались друг с другом и разошлись навсегда.
Почти сразу Михал устроился к Шереметьевым. Если он оказался не нужен людям, почему бы и не поработать на вампиров? Была в этом какая-то злая ирония, а Михал, наравне со своим лучшим другом Даниэлем Лангмайером, всегда слыл главным шутником Волков.
Он думал, что с помощью людям покончено. И даже если она им снова понадобится (а она понадобится, он в этом не сомневался, вампиры не те, за кого пытаются себя выдать), он в этом участвовать не станет. Хватит, напомогался. И вот стоило ему понять, что что-то не так с этим конкурсом, как в нем снова проснулся Волк. Михал попытался обмануть себя, уверить, что делает это только ради Марты, ведь она не успокоится, пока не узнает, в чем дело и что грозит ее подопечной, но быстро понял, что дело не только в Марте.
Их могли упразднить, распустить, выбросить на помойку, он мог обозлиться и возненавидеть весь мир, но он не перестал быть Ватиканским Волком.
Выйдя от Марты, он быстро заскочил к себе, чтобы переодеться. После битвы у него не было на это времени, Голоду было плевать, что на нем надето, он вообще считал одежду лишней, но сейчас не стоило попадаться кому-то на глаза в подобном виде. Впрочем, план Михала состоял в том, чтобы как раз никому на глаза не попадаться. Они с Мартой рассудили, что начать следует с кабинета главы клана. Там может быть что-то интересное, что даст им подсказку, в чем заключается вторая часть конкурса.
Михал хорошо знал, что предрассветный час Константин Шереметьев предпочитает проводить в своей комнате, поэтому кабинет должен быть свободен. На всякий случай он постучал в дверь и, выждав несколько секунд, отпер ее своим ключом. Как у распорядителя конкурса, у него имелись ключи от всех дверей замка.
Кабинет Константина был огромным, но таким же темным и тяжелым, как и все убранство замка. Здесь стоял большой дубовый стол и несколько шкафов. Быстрое обследование показало, что шкафы почти пусты, и выполняют скорее декоративную функцию. Что, впрочем, объяснялось просто: конкурс не продлится дольше недели, не имело смысла привозить с собой много вещей.
Несколько папок с бумагами нашлись в ящике стола. Михал быстро просмотрел их. Ничего интересного: счета, договоры, реквизиты банков, накладные. Конкурс обходится Шереметьевым не так дешево.
А это что?
Михал удивленно замер над одной накладной. Судя по ней, для конкурса закупили два десятка свиней. Но в замке их не было, он это точно знал. На ужин даже такой огромной толпе столько не съесть, да и для приготовления пищи закупали уже готовое мясо. Никому не хотелось слушать по утрам визг убиваемых животных. Быстро сфотографировав накладную на мобильный телефон, он спрятал ее обратно, закрыл ящик и оглядел стол. Здесь не было даже ежедневника, только несколько сложенных аккуратной стопкой листков с записями. Михал просмотрел их. На них в основном были записаны ни о чем не говорящие ему имена, хотя одно из них и показалось ему знакомым, но он с ходу не смог вспомнить, откуда знает его. Следовало подумать об этом потом, а пока убираться отсюда.
Михал еще раз оглядел кабинет, чтобы убедиться, что все лежит на своих местах, и в этот момент услышал шаги за дверью. Если это Константин, прятаться в один из шкафов не имело смысла: вампир мгновенно учует его запах. Если кто-то из людей, то он либо пройдет мимо, либо Михал всегда найдет, как объяснить обслуживающему персоналу свое пребывание в кабинете главы клана.
Однако все оказалось несколько сложнее. Шаги замерли перед дверью. Михал как наяву увидел стоящего по сторону вампира, втягивающего носом воздух с чужим запахом. И уже в следующее мгновение на пороге кабинета показался Бальтазар Шереметьев. Худший из всех, кто мог застать Михала в этом месте.
