Как только он скрылся из виду, Ария резко повернулась.
– Он такой… – начала она. Но потом до нее дошло, что Эмили уже направляется к своему велосипеду. – Эй! – крикнула она. – Куда же ты?
Эмили подняла велосипед с земли.
– Не надо было мне приходить.
– Подожди! Вернись! Я… мне нужно с тобой поговорить! – позвала ее Ария.
Эмили остановилась и подняла голову. Ария чувствовала, что слова, словно пчелы, роятся у нее во рту. Эмили казалась напуганной.
Но Ария вдруг и сама испугалась. Как она собиралась говорить об эсэмэсках от «Э», не упоминая о своем секрете? Она по-прежнему не хотела, чтобы кто-нибудь его узнал. Тем более что мама была дома.
Потом она вспомнила явление Байрона в халате и то, как неуютно почувствовала себя Эмили в его присутствии. Эмили задала ей вопрос: Не рассказывала вам Элисон что-нибудь обо мне в седьмом классе? Почему она об этом спросила?
А если…
Ария подгрызла ноготь на мизинце. Что, если Эмили уже знала секрет Арии? Ария зажала рот рукой и оцепенела от ужаса.
Эмили покачала головой.
– Увидимся позже, – пробормотала она, и прежде чем Ария пришла в себя, покатила прочь, яростно накручивая педали.
28. Брэд и Анджелина встретились не где-нибудь, а в полицейском участке Роузвуда
– Милые дамы, познайте себя!
Пока зрительская аудитория Опры[53] заходилась в бурных аплодисментах, Ханна расположилась среди подушек кожаного дивана цвета кофе, пристраивая на оголенном животе пульт телевизора. В это хмурое субботнее утро ей не помешало бы заняться самопознанием.
Прошлая ночь представлялась размытым пятном, как будто она провела ее без контактных линз, и голова раскалывалась от пульсирующей боли. Кажется, там было какое-то животное? В своей сумочке она нашли фантики от конфет. Она что, все это съела? Неужели все? Тем не менее живот урчал и болел, и он выглядел слегка раздутым. И почему она помнит молоковоз «Вава»? У нее было такое ощущение, что она собирает пазл, только вот Ханне никогда не хватало терпения сложить полную картинку, и она наугад соединяла случайные фрагменты.
Раздался звонок в дверь. Ханна застонала, нехотя скатилась с дивана, даже не потрудившись поправить свою маечку цвета хаки, которая перевернулась, из-за чего одна сиська вылезла наружу. Она приоткрыла дубовую дверь и тут же резко захлопнула ее.
Вау. Это был тот коп, Мистер Апрель. Э-э, Даррен Вилден.
– Открой, Ханна.
Она выглянула в глазок. Он стоял, скрестив на груди руки, вроде бы весь из себя деловой, но волосы были взлохмачены, да и пистолета она не увидела. Но какой коп припрется на службу в десять утра в субботу?
Ханна оглядела себя в круглом зеркале прихожей. Боже. Следы от подушки? Да. Опухшие глаза, губы без блеска? Кошмар. Она быстро пробежалась руками по лицу, собрала волосы в «конский хвост», надела крупные солнцезащитные очки от «Шанель» и только потом распахнула дверь.
– Привет! – весело сказала она. – Как поживаете?
– Твоя мама дома? – спросил он.
– Нет, – кокетливо произнесла Ханна. – Ее не будет все утро.
Вилден поджал губы – выглядел он удрученным. Ханна заметила у него над бровью прозрачную полоску лейкопластыря «Бэнд-Эйд».
– Что, подружка заехала по лбу? – спросила она, показывая пальцем.
– Нет… – Вилден ощупал пластырь. – Ударился о шкафчик аптечки, когда умывался. – Он закатил глаза. – По утрам я бываю довольно неуклюж.
Ханна улыбнулась:
– Друзья по несчастью. Я вчера ночью грохнулась прямо на копчик. Тоже случайность.
Доброе лицо Вилдена вдруг помрачнело.
– Это было до или после того, как ты украла машину?
Ханна опешила:
– Что?
Почему Вилден смотрел на нее так, словно она была дитя любви космических пришельцев?
– Был анонимный звонок о том, что ты украла машину, – медленно и отчетливо произнес он.
У Ханны отвисла челюсть.
– Я… что?
– Черный «БМВ»? Принадлежащий мистеру Эдвину Эккарду? Ты врезалась на нем в телефонный столб? После того как выпила бутылку «Кетел 1»? Что-то из этого звучит знакомо?
Ханна поправила очки на носу. Постой-ка, выходит, это с ней произошло?
– Я не была пьяна вчера вечером, – солгала она.
– Мы нашли бутылку водки на полу машины, под водительским сиденьем, – сказал Вилден. – Так что кто-то явно был пьян.
– Но… – начала Ханна.
– Я должен доставить тебя в участок, – перебил ее Вилден, и в его голосе проскользнуло разочарование.
– Я не крала ее, – пропищала Ханна. – Шон, его сын, сказал, что я могу ее взять!
Вилден вскинул бровь.
– Так ты признаешься в том, что была за рулем той машины?
– Я… – залепетала Ханна. Черт. Она попятилась от двери. – Но моей мамы нет дома. Она не будет знать, что со мной. – К ее стыду, слезы подступили к глазам. Она отвернулась, пытаясь собрать остатки воли.
Вилден неловко переминался у двери. Казалось, он не знал, чем занять свои руки – то совал их в карманы, то жестикулировал, то складывал на груди.
– Послушай, мы можем позвонить твоей маме из участка, хорошо? – предложил он. – И я не буду надевать на тебя наручники. Поедешь со мной в машине на переднем сиденье. – Он вернулся к своей машине и открыл для нее пассажирскую дверцу.
Спустя час она уже сидела в полицейском участке на одном из тех же желтых пластиковых стульев, уставившись в уже знакомый плакат «Их разыскивает полиция округа Честер», с трудом сдерживая желание разреветься. У нее только что взяли пробу крови на наличие алкоголя. Ханна не думала, что анализ что-то покажет – неужели алкоголь так долго держится в организме? Вилден сидел, склонившись над столом с теми же авторучками «Бик» и металлической шагающей пружинкой. Она ущипнула ногтями ладонь и сглотнула.
К сожалению, события прошлой ночи постепенно всплывали в голове. «Порше», олень, подушка безопасности. Говорил ли Шон, что она может взять машину? В этом она как раз сомневалась; последнее, что она могла вспомнить, это его речь о заниженной самооценке, прежде чем он бросил ее в лесу.
– Привет, ты была вчера вечером на битве оркестров в Суортморе?
Какой-то парень, с виду студент, с короткой стрижкой и сросшимися бровями, сел рядом с ней. Он был в рваной фланелевой рубашке, заляпанных краской джинсах и босиком. На запястьях были наручники.
– М-м, нет, – пробормотала Ханна.
Он придвинулся ближе, и Ханна почувствовала его пивное дыхание.
– О. А мне показалось, что я тебя видел. Я был там и так нализался, что начал терроризировать чьих-то коров. Вот почему я здесь! Проник в частные владения!
