29. Доброе утро, мы тебя ненавидим
Солнце светило в окно амбара, и впервые в жизни Спенсер проснулась от радостного щебета воробьев, а не от пугающего грохота музыки «техно» девяностых, которую ее отец врубал в тренажерном зале большого дома. Но могла ли она насладиться этим удовольствием? Нет, конечно.
Хоть она вчера не выпила ни капли, ее ломало и знобило, как с похмелья. В топливном баке организма ощущался острый дефицит сна. После того как Рен ушел, она попыталась заснуть, но голова пухла от всяких мыслей. То, что она испытала в объятиях Рена, было таким… незнакомым. Ничего даже отдаленно похожего Спенсер прежде никогда не чувствовала.
Но потом… это мгновенное сообщение. И спокойное, жутковатое выражение лица Мелиссы. И…
В ночи амбар скрипел и стонал, и Спенсер натянула одеяло до самого носа, дрожа от страха. Она ругала себя за эту паранойю и незрелость, но не могла успокоиться. И продолжала накручивать себя, строя самые нелепые предположения.
В конце концов она встала с постели и перезагрузила компьютер. Несколько часов она провела в Интернете. Сначала просматривала технические веб-сайты, пытаясь выяснить, как можно отследить отправку мгновенных сообщений. Безрезультатно. Затем попыталась определить, откуда пришло первое электронное письмо – про «вожделение». Больше всего ей хотелось, чтобы ниточка привела к Эндрю Кэмпбеллу.
Она обнаружила, что Эндрю ведет блог, но, даже прошерстив его, так ничего и не нашла. Здесь были записи о любимых книгах Эндрю, тупое мальчишеское философствование, пара меланхолических пассажей о безответной любви к девушке, имени которой он не называл. Она все надеялась, что он где-нибудь проколется и выдаст себя, но – увы.
Наконец, она вбила в поисковик ключевые слова: пропавшие без вести и Элисон ДиЛаурентис.
Но и тут ее надежды не оправдались – она нашла лишь информацию трехгодичной давности. Репортажи Си-эн-эн и «Филадельфия инквайрер», отчеты поисковых групп, сайты приколов – как тот, что конструировал образ Эли с разными прическами. Спенсер вгляделась в школьную фотографию, которую использовали разработчики сайта; она так давно не видела Эли. Узнала бы она Эли, например, брюнетку с коротким бобом? Вряд ли. Она выглядела совсем другой на этой придуманной картинке.
Сетчатая дверь скрипнула, когда Спенсер, волнуясь, переступила порог большого дома. Из кухни тянуло свежесваренным кофе, что было странно, потому что обычно к этому времени мама уже была на конюшне, а отец скакал верхом или пропадал на поле для гольфа. Ей было интересно, что произошло между Мелиссой и Реном после вчерашнего, и она молила о том, чтобы ей не пришлось с ними столкнуться.
– Мы тебя ждем.
Спенсер вздрогнула. За кухонным столом сидели ее родители и Мелисса. Лицо матери выглядело бледным и осунувшимся, щеки отца пылали багровым цветом. У Мелиссы глаза были красные и опухшие. Даже две собаки не бросились ей навстречу, как они обычно делали.
Спенсер тяжело сглотнула. Вот тебе и молитвы.
– Садись, пожалуйста, – тихо сказал отец.
Спенсер отодвинула деревянный стул и села рядом с матерью. В кухне повисла такая тишина, что она слышала, как нервно урчит живот.
– Я даже не знаю, что сказать, – осипшим голосом произнесла мама. – Как ты могла?
У Спенсер душа ушла в пятки. Она открыла рот, но мать жестом остановила ее.
– Ты не имеешь права сейчас говорить.
Спенсер закрыла рот и опустила глаза.
– Честно говоря, – сказал отец, – я в ужасе оттого, что ты моя дочь. Мне казалось, мы воспитали тебя лучше.
Спенсер подгрызла огрубевшую кожицу на большом пальце, пытаясь прикрыть дрожащий подбородок.
– О чем ты только думала? – спросила мама. – Это был ее бойфренд. Они планировали жить вместе. Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
– Я… – начала было Спенсер.
– Я имею в виду… – перебила ее мать, потом всплеснула руками и опустила голову.
– Тебе еще нет восемнадцати, и это означает, что юридически мы несем ответственность за тебя, – продолжил отец. – Но как по мне, так я бы выгнал тебя из этого дома прямо сейчас.
– Глаза б мои тебя больше не видели, – прошипела Мелисса.
Спенсер стало не по себе. В глубине души еще теплилась надежда на то, что они сейчас оторвутся от своего кофе, скажут ей, что пошутили, успокоят. Но они даже не смотрели на нее. Слова отца до сих пор звенели в ушах: Я в ужасе оттого, что ты моя дочь. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного.
– Решено: Мелисса переезжает в амбар, – сказала мать. – Я хочу, чтобы ты перенесла все вещи обратно в свою старую спальню. И как только будет закончен ремонт в таунхаусе, я превращаю амбар в гончарную мастерскую.
Спенсер сжала кулаки под столом, заставляя себя не плакать. И не то чтобы ей было жаль расставаться с амбаром. Для нее имело значение только то, что было связано с этим амбаром. Отец собирался построить в нем книжные полки для нее. Мама вызвалась помочь ей подобрать новые шторы. Они даже разрешили ей взять котенка, и все вместе они придумывали ему смешные клички. Мама и папа радовались за нее. Они заботились о ней.
Она протянула к матери руку.
– Прости…
Мама отстранилась.
– Не надо, Спенсер.
Спенсер не удалось совладать с собой. Слезы хлынули из глаз и потекли по щекам.
– Во всяком случае, ты должна просить прощения не у меня, – тихим голосом произнесла мать.
Спенсер посмотрела на Мелиссу, лицемерно всхлипывающую на другом конце стола. Она вытерла нос. При всей своей ненависти к Мелиссе она никогда не видела ее такой несчастной – разве что после того, как ее бросил Йен в старшей школе. Конечно, это было неправильно – флиртовать с Реном, но Спенсер не думала, что все зайдет так далеко. Она попыталась поставить себя на место Мелиссы – если бы она первой познакомилась с Реном, а потом Мелисса поцеловалась с ним, она бы тоже страдала. Ее сердце смягчилось.
– Прости меня, – прошептала она.
Мелисса содрогнулась.
– Гореть тебе в аду, – со злостью бросила она.
Спенсер так больно прикусила щеку, что почувствовала вкус крови во рту.
– Убирай свои вещи из амбара. – Мама вздохнула. – И сама убирайся с глаз долой.
Спенсер округлила глаза.
– Но… – пискнула она.
Отец устремил на нее испепеляющий взгляд.
– Это так подло, – пробормотала мама.
– Какая же ты сука, – добавила Мелисса.
Спенсер кивнула, подумав, что, если она согласится с ними, они прекратят эту пытку. Ей хотелось съежиться и испариться. Вместо этого она пробормотала:
– Я сейчас же это сделаю.
– Вот и хорошо. – Отец отхлебнул кофе и встал из-за стола.
