— Ну, хоть кого-то расстреляли, и то слава богу. — с чувством перекрестился на икону Трофимыч. Затем уточнил:
— Значит, смыться не дали?
— А хоть бы и дали… Такое во всем мире, как и у нас. Что тут от мертвяков бегать, что в Америке — разница невелика.
— Тоже верно. — вздохнул он, поскребя в затылке. — Это им отсюда казалось, что там слаще будет, а если везде одно и то же, то… Хрен редьки не слаще. Надо же, двух недель нет, как началось, и уже конец света.
— Ну, Трофимыч, погорячился ты. Мы то еще здесь сидим да водку пьем.
— Это мы. А свет, какой был, мандой накрылся. Мы уже в новом свете водку пьем, в том, что от старого остался.
— С водкой поостеречься бы надо. — вздохнул я с сожалением. — Ехать завтра с ранья.
— А вы не ехайте, коли водку пьете. — абсолютно логично возразил Трофимыч. — Тут оставайтесь завтра. Хоть поговорить с новыми людьми можно будет. Баньку натопим, попаритесь. Детишки побегают, воздухом подышат. Вы вон, в военных делах опытные, мож присоветуете что. Банде то этой до нас и ста верст идти не надо, за час доедут.
Ага, вот оно как. Трофимыч сложил два и два, прикинул хрен к носу, и решил придержать нас тут, на стволы и на прочее насмотревшись, и рассказом нашим вдохновившись. Одно дело если бы я тут врал один, так он всех слушал, как один слова другого подтверждает.
— Трофимыч, ну задержишь ты нас на день, ну даже на два. — усмехнулся я. — А если банда через неделю придет?
— Ну, она мож в другую сторону пойдет!
— Пойдет в другую, затем вернется в эту. — разбил я его мечтания. — Им жрать что-то надо, пить надо, баб надо. Они начнут всех вокруг себя налогом обкладывать. И хорошо, если просто обложат, без махновщины, только это вряд ли.
Трофимыч закряхтел, засопел обиженно, но ничего не сказал. Видать, в душе со мной согласился. Помолчал, помолчал, затем сказал:
— Тогда советуй, что делать.
— Посылай людей к воякам. Кто ближе?
— Артиллерия.
— Вот к ним и посылай. — заявил я. — Прояви инициативу, договариваться начинай сам, но не на налог, а на помощь продуктами и чем там еще, понимаешь? Одно дело, когда с тебя брать приходят, и совсем другое, когда ты первый предлагаешь. Уже не налог получается, а сотрудничество.
— Да сколько их там может быть то, в артполку?
— Да хоть сотня-другая сейчас наберется, и ладно. — махнул я рукой. — У них радио есть, с теми же ракетчиками свяжутся. У ракетчиков не только ракеты, их еще и охранять надо, так что при ином раскладе они не хуже пехоты будут. Даже спецназ у них свой. Ты главное их самих тоже думать заставляй, говори, что, мол, в округе банды завелись, всю жратву подгребут под себя, а вояки будут свои сухпаи годами хавать, вот им и весь хрен до копейки. Заставляй их батонами шевелить.
Председатель задумался снова, и на этот раз очень глубоко. Молчал минут десять, наверное, и я ему не мешал, давал возможность все переварить.
— Хорошая мысля, и даже не опосля. — в конце концов подвел он итог своим размышлениям. — Транспорт есть, мужики толковые есть, какие раньше служили, трое ребят у нас в Чечне были, да вот еще дезертиров двое вернулось. Только стволов мало, двустволок с десяток, и два автомата, с какими дезертиры пришли. Страшновато людей даже посылать.
— Стволов дам, из сегодняшних трофеев. — быстро вошел я в роль благодетеля. — Дам пять автоматов и полторы тысячи патронов к ним. И по три пустых магазина на ствол. Только это всей проблемы и навсегда не решит. Я думаю, банда там большая, и если они весь вертухайский арсенал в колонии под себя взяли, то сила большая может быть. Ты с военными, главное, торопись.
— А они что, тут жить что ли поселятся?
— Поменяешь им еды, свежатинки какой, на те же стволы с боеприпасами. И самое главное, если у них командир с башкой, то нападения ждать они не будут. Скорее всего, сами банду накроют. У тех пока опыта немного, одно дело на зоне актив мочить, и другое — воевать. Разные вещи. Там и тут опыт нужен, но очень разный. А потом они его уже наберутся, станет труднее.
— Согласен. — снова хлопнул ладонью по колену Трофимыч. — Стволы когда дашь?
— Дай минут десять, отобрать, а то у нас там все в кучу свалено, и принесу. А лучше пришли к грузовику кого, кому выдать можно.
— Это хорошо, сейчас и пришлю мужиков.
Глаза у Трофимыча загорелись. Много, не много, а все прибыток, крестьянской душе радость. Ну, я и решил его не расстраивать, хлопнул Шмеля по плечу, шепнул, в чем дело, и вышел с ним во двор.
— А чего это ты раздачу слонов начал? — спросил Шмель, удивленный моей расточительностью..
— С того, что если тут что организуется, вроде местного варианта государства, то мы сразу в отцах-основателях окажемся, ну и дружественная территория будет. Нам все равно столько не надо, куда нам? Нахапали выше башки. А хорошие отношения многого стоят.
Шмель расшнуровал тент, откинул его. Мы забрались в кузов, где ничего никто и пальцем не тронул. Как побросали все под брезент, так и лежало. Мы отобрали из числа трофеев пять АК-74, поздних выпусков, в черном пластике, но до модификации «М», без базы под прицелы и с не складывающимися прикладами. У нас и более ранние выпуски были, те, что на заправке нам дали, но пользованы они были меньше, чем эти. Этими же явно службу несли. Затем отобрали пятнадцать магазинов, пустых, из рыжей пластмассы, и три деревянных ящика «пятерки», заменив их в наших запасах цинками для экономии веса. Тут к грузовику подбежали трое молодых мужиков, один из них совсем еще пацан в армейском камке.
— Сергей? — спросил один из них, со шрамом на щеке. — Нас Трофимыч прислал, стволы взять.
— Оттаскивайте.
Я подал им через борт автоматы, магазины, ящики с патронами. Пацан в камке сказал, что его у наших машин на пост назначили, и вообще у них караул до утра будет. Вот так, это уже от председателя «Спасибо». Ну и мы в долгу не останемся. Я порылся в сумке, достал ПМ из числа московских, ментовских, неудобно ведь нечищеный дарить. Достал кобуру, с тех же ментов снятую, в ней магазин запасной, и сотню патронов из вскрытого цинка, которые ссыпал в брезентовый чехол от ботинок «Коркоран».
Мы выпрыгнули из кузова, тент откинули, но шнуровать не стали. Тоже жест доверия, эдакая брачная пляска, немного рисково, но… Что сейчас не рисково? А Трофимыч это тоже заметит, наверняка.
Вернулись в дом, поднесли подарок. От пистолета председатель отнекивался, но в руки взял сразу, и сразу ремень с кобурой на брюхо нацепил, в процессе высказывания стеснительного протеста. Видать, нравился он себе таким, героическим. И в этот момент я понял, что угадал с подарками, и никто ни единого патрона не сопрет с нашего грузовика. Как понял — не знаю, осенило, и все тут. И председатель в душе расслабился окончательно, осознал, что от нас здесь беды не будет, а то все подозрительно косился на оружие, что мы от себя далеко не убирали.
