— В чем дело, Эдвард? — хрипло спросила Белла.
— Не о чем волноваться, любимая. Я всего на секундочку. Роуз, пожалуйста.
— Эсми! — позвала Розали. — Посидишь с Беллой вместо меня?
Я услышал шепот ветра: Эсми порхнула по лестнице на первый этаж.
— Конечно.
Карлайл напряженно обернулся к входной двери. Первым из нее вышел Эдвард, затем Розали. Лицо у него, как и голос, перестало быть мертвым. Он словно бы сосредоточенно о чем-то думал. Розали подозрительно на него косилась.
Эдвард закрыл за ней дверь.
— Карлайл…
— Что такое, Эдвард?
— Возможно, мы делаем все неправильно. Я сейчас слышал ваш разговор… о том, что нужно плоду, и у Джейкоба мелькнула интересная мысль.
У меня?! Разве я думал о чем-то, кроме своей лютой ненависти к мерзкому отродью? Ладно хоть в этом я не один. Нейтральный термин «плод» явно давался Эдварду с большим трудом.
— Мы все время пытались дать Белле то, что необходимо ей, а о нуждах плода не думали, — продолжил он. — Ее организм стал принимать обычную пищу примерно так же, как наш. Возможно, если удовлетворить желания… плода, нам удастся ей помочь.
— Я тебя не понимаю, Эдвард, — сказал Карлайл.
— А ты подумай: если это существо больше вампир, чем человек, то чего оно хочет — и не получает? Джейкоб вот догадался.
Разве? Я порылся в своих мыслях и нашел ответ одновременно с Карлайлом.
— О… — изумленно выдохнул тот. — Думаешь, он хочет… лишь?
Розали тихо зашипела. Ее омерзительно красивое лицо просияло, глаза широко раскрылись от волнения.
— Ну конечно! — воскликнула она. — Карлайл, у нас же есть для Беллы донорская кровь первой группы! Давай попробуем.
— Хм-м-м, — протянул Карлайл, подперев рукой подбородок. — Интересно… Но как лучше ее ввести…
Розали потрясла головой.
— Нет времени проявлять смекалку. Лучше начнем с традиционного метода.
— Погодите, — прошептал я, — стойте-ка. Вы что… хотите напоить Беллу кровью?!
— Ты сам это придумал, псина, — оскалилась Розали, даже не взглянув на меня.
Я пропустил ее слова мимо ушей и уставился на Карлайла. Та же призрачная надежда, что была на лице Эдварда, теперь загорелась и в его глазах. Он задумчиво поджал губы.
— Да это же… — Я не смог найти подходящего слова.
— Чудовищно? — пришел мне на помощь Эдвард. — Отвратительно?
— Вроде того.
— А если поможет? — шепнул он.
Я сердито покачал головой.
— И что вы сделаете? Засунете трубку ей в горло?
— Сперва спросим, что она думает. Я просто хотел раньше поговорить с Карлайлом.
Розали кивнула.
— Если вы скажете, что это поможет малышу, она на что угодно пойдет.
Только теперь — услышав, каким сладким голоском она произнесла слово «малыш», — я понял: Розали тоже готова на что угодно ради маленького кровопийцы. Неужели в этом все дело? Любовь к ребенку — и есть та загадочная нить, что связывала Розали с Беллой?
Краем глаза я заметил, как Эдвард рассеянно кивнул, не глядя в мою сторону — он ответил на мой мысленный вопрос.
Надо же! Не думал, что в ледяной Барби может проснуться материнский инстинкт. На Беллу ей плевать — небось сама же и засунет ей трубку в горло, если придется.
Губы Эдварда превратились в тонкую нить: опять я был прав.
— Нет времени на пустые разговоры, — нетерпеливо сказала Розали. — Что думаешь, Карлайл? Попробуем?
Он глубоко вдохнул и встал.
— Сначала спросим Беллу.
Белобрысая самодовольно улыбнулась: раз все зависит от Беллы, она примет правильное решение.
Я с трудом поднялся и пошел за ними в дом. Уж не знаю, зачем. Из какого-то нездорового любопытства, что ли? Я будто в ужастик попал: всюду монстры и кровища.
А может, я был просто не в силах удержаться от очередной дозы.
Белла лежала на больничной кровати, укрыв огромный живот одеялом. Она была как восковая: белая и почти прозрачная. Я бы решил, что она умерла, если бы ее грудь не вздымалась едва заметно, когда она делала частые неглубокие вдохи, и если бы она не окинула нас усталым подозрительным взглядом.
Каллены подлетели к ней со скоростью ветра — их движения были внезапными и молниеносными. Жуткое зрелище. Я неторопливо подошел к кровати.
— Что такое? — скрипучим шепотом спросила Белла. Ее восковая рука дернулась, словно хотела защитить раздувшийся живот.
— У Джейкоба появилась идея, как тебе помочь, — сказал Карлайл. Лучше бы он меня не впутывал. Я ничего не предлагал, скажите спасибо ее муженьку-кровопийце. — Это не очень приятно…
— Зато поможет малышу! — перебила Розали. — Мы придумали, как его накормить! Вроде бы.
Веки Беллы затрепетали, и она то ли хихикнула, то ли кашлянула.
— Неприятно? Господи, а у меня тут сплошные удовольствия! — Она взглянула на трубку, торчавшую из ее руки, и снова хихикнула.
Белобрысая тоже рассмеялась.
Девчонке жить осталось несколько часов, и ей до жути больно, а она еще смеется! Как это похоже на Беллу. Всегда пытается разрядить обстановку, сделать как лучше…
Эдвард обошел Розали, без тени улыбки на лице. Это меня порадовало. Мысль о том, что он страдает даже больше, чем я, малость успокаивала. Эдвард взял Беллу за свободную руку — не за ту, что прикрывала живот.
— Любимая, мы хотим предложить тебе нечто чудовищное, — сказал он, воспользовавшись теми же прилагательными. — Отвратительное.
Что ж, хотя бы назвал вещи своими именами.
Белла сделала неровный и неглубокий вдох.
— Очень-очень?
За Эдварда ответил Карлайл:
— Мы считаем, что вкусы ребенка больше похожи на наши, чем на твои. Возможно, он хочет пить.
Белла заморгала.
— О… О!
— Твое состояние, то есть ваше, стремительно ухудшается. Нельзя терять времени и изобретать более приемлемые способы проверить нашу теорию. Самый быстрый…
— Мне придется выпить кровь, — прошептала Белла и едва заметно кивнула — на большее просто не хватило сил. — Что ж, ладно. Потренируюсь на будущее. — Ее бесцветные губы растянулись в слабой улыбке. Эдвард в ответ не улыбнулся.
Розали нетерпеливо застучала ногой по полу. Звук ужасно меня донимал. Интересно, что она сделает, если я прямо сейчас впечатаю ее в стенку?
— Ну, кто поймает мне гризли? — прошептала Белла.
Карлайл с Эдвардом переглянулись. Розали прекратила стучать.
— В чем дело? — не поняла Белла.
— Сейчас разумнее не думать о морали, — сказал Карлайл.
— Если плоду нужна кровь, — пояснил Эдвард, — то не кровь животных.
