В квартире свет удалось включить: то ли его не было только в лифте и на лестничной площадке, то ли как раз сейчас ремонтники ликвидировали аварию.
Алена села на галошницу в прихожей. После перенесенного ужаса ноги ее не держали. Она пыталась понять, что же только что произошло. То ли она чудом спаслась от маньяка, то ли…
Другого объяснения она придумать не смогла и не успела: лениво потягиваясь и позевывая, к ней подошла кошка. Клеопатра хотела было потереться о ноги хозяйки, но вдруг чихнула, принюхалась и недовольно отступила.
– Что, ты почувствовала запах Рузвельта?
Тут Алена поняла, что в любом случае соседская собака ее спасла.
И еще что она уже второй раз встречается с Рузвельтом, но так и не видела его хозяина. Только слышала его голос.
Голос, кстати, был довольно приятный.
– Приготовились к сцене в бассейне! – скомандовал Свечкин и оглядел свою команду. – Василий, повторяю твою задачу: ты играешь маньяка. Ты понимаешь, что такое маньяк?
– А как же, Александр Трифонович! – протянул Василий, долговязый тощий актер, удачно исполнявший роли злодеев. – Понимаю… не первый раз…
– Ничего ты не понимаешь! Ты только и умеешь глаза таращить да зубами скрежетать, а в этой сцене ты будешь в маске, так что эти твои замашки не прокатят! Пойми главное – твой герой совершенно ненормальный. Ты должен ходить, как ненормальный, двигаться, как ненормальный… даже со спины должно быть понятно, что ты ненормальный…
– Понял, Александр Трифонович!
Свечкин недовольно махнул рукой и повернулся к Алисе:
– Ну, в тебе я уверен…
Алиса сбросила махровый халат, оставшись в закрытом купальнике, и подошла к краю бассейна. Сегодня они снимали сцену, в которой ее героиню, точнее, героиню Инны Сковородниковой должен был утопить в бассейне маньяк-убийца.
Свечкин решил и на этот раз не привлекать к съемкам Инну: она надоела ему своими капризами, а в этой сцене просто извела бы его – вода в бассейне слишком холодная, она не может сосредоточиться, потому что маньяк мешает ей своим пыхтением…
В итоге режиссер решил ничего не говорить московской диве, но снять трудную сцену с покладистой Алисой.
– Приготовились! – повторил он и повернулся к оператору.
Но в этот момент дверь павильона распахнулась, с чудовищным грохотом упала стойка с прожекторами, и в павильон влетела Инна Сковородникова собственной персоной. Затормозив в двух шагах от режиссера, она уперла руки в бока и процедила:
– Что здесь происходит?
– Умеешь ты, Инна, эффектно появиться! – проговорил режиссер, пытаясь смягчить положение.
Однако Инна вовсе не собиралась превращать все в шутку.
– Что здесь происходит? – повторила она ледяным голосом.
– То есть как что? – растерянно пролепетал Свечкин. – Сцену снимаем… сцену в бассейне…
– Это кто снимает? – продолжила Инна, сузив глаза в щелочки и оглядывая присутствующих как сквозь оптический прицел.
– То есть как кто? Я снимаю…
– А кого ты снимаешь, Свечкин? – Сковородникова взглянула на Алису, и той показалось, что купальник на ней задымился под взглядом звезды. – Вот это пустое место?
– Ты же знаешь, Алиса тебя дублирует, – заныл режиссер. – В этой сцене мы не решаем никаких творческих задач… здесь не будет крупных планов… героиню просто топят…
– Я чувствую, к чему все идет! – воскликнула Инна. – Эта интриганка постепенно вытесняет меня из кадра! Сначала ты снимал ее со спины, потом – сбоку, потом – вполоборота, а здесь уже будешь снимать спереди, в полный рост, да еще и в купальнике! Ты же знаешь, Свечкин, как хорошо я смотрюсь в купальнике!
С этими словами Инна проворно расстегнула «молнию», вылезла из платья и действительно оказалась в купальнике.
– Ну конечно, Инна, ты бесподобно смотришься… – заныл режиссер. – Но ведь вода холодная… и ты не переносишь хлорку…
– Я профессионал! – заявила Инна, встав в позу. – Если надо, я перенесу не только хлорку, но иприт, синильную кислоту или цианистый калий! Короче, Свечкин, или ты снимаешь меня, или я снимаю тебя! Ты знаешь, я это могу!
Свечкин знал, что Сковородникова имеет большое влияние на продюсера и при желании может добиться замены режиссера. Он вздохнул и повернулся к Алисе:
– Окунева, ты свободна… пока. Готовимся к съемке сцены в бассейне…
– Шура, мне надо восстановить свет! – подал голос оператор.
– Александр Трифонович, а можно я пока покурю? – заныл Василий.
– Только не в павильоне! Иначе пожарник меня сожрет!
– Я быстро…
Василий выскочил за дверь. Ассистенты оператора забегали вокруг опрокинутой стойки.
Через десять минут все было готово, и Свечкин снова скомандовал:
– Приготовились к съемке!
Оператор кивнул, режиссер скомандовал «Мотор!», и камера застрекотала.
Инна Сковородникова томной походкой от бедра приблизилась к краю бассейна, соскользнула в воду и неторопливо поплыла по дорожке. Оператор снимал, остальные ждали распоряжений.
– А где Василий? – спохватился Свечкин.
В этот самый момент дверь павильона негромко приоткрылась, пропустив долговязую фигуру в хоккейной маске.
– Хорошо идет! – одобрила ассистентка режиссера.
– Действительно, хорошо, – согласился Свечкин. – Вот что значит я правильно дал ему установку!
Василий действительно двигался очень эффектно, медленно переставляя ноги и ритмично двигая руками, как автомат. Во всем его облике было что-то нечеловеческое. Пройдя мимо режиссера, он подошел к бортику бассейна. Оператор оставил Сковородникову и теперь снимал только его.
– Молодец, Вася! – одобрительно проговорил Свечкин. – Правильно воплощаешь мой замысел! Как я и говорил, даже со спины видно – самый настоящий маньяк!
Настоящий маньяк тяжело рухнул в воду и сильными некрасивыми гребками поплыл к Сковородниковой. Инна делала вид, что все еще не замечает его. Подплыв к женщине, маньяк поднырнул под нее, ухватил снизу и утянул под воду. Затем сам показался на поверхности, но голову актрисы все еще удерживал под водой.
Сковородникова изо всех сил вырывалась, била по воде руками и ногами. На какой-то миг ее голова показалась на поверхности, она с хрипом втянула воздух и закричала.
– Отлично! – восхитился Свечкин. – Снимай, Никифор! Отличный материал!
Оператор не ответил – он не отрывался от камеры.
– Шура, – забеспокоилась Алиса, – что-то не то! Он ее слишком долго держит под водой! И потом… Инна уж очень натурально кричала, ей так ни за что не сыграть!
– Александр Трифонович, – поддержала ее ассистентка, – правда, как-то все уж слишком натурально!
– Правда не может быть слишком натуральной! – с пафосом возразил режиссер. – Ребята играют просто отлично! Это будет классная сцена! На премию выставим!
