– Правда не может быть слишком натуральной! – с пафосом возразил режиссер. – Ребята играют просто отлично! Это будет классная сцена! На премию выставим!
– А вы не забыли, Александр Трифонович, какая у Сковородниковой страховка? – напомнила ему ассистентка. – Если с ней что-то случится, нас просто разорят…
На этот раз Свечкин забеспокоился.
В это время дверь павильона снова приоткрылась, и в нее, покачиваясь, вошел Василий – но в каком виде!
Волосы у него были растрепаны и измазаны кровью, воротник рубашки разорван, на скуле назревал синяк.
– Василий? – Свечкин изумленно уставился на артиста. – А кто же тогда в бассейне?
Все присутствующие уставились на бассейн.
Сковородникова уже перестала сопротивляться, на поверхности воды изредка появлялись последние пузырьки.
В следующую секунду каскадер, который дремал в уголке, дожидаясь своего выхода, подскочил к бассейну и бросился в воду как был, в одежде. За ним туда же попрыгали трое или четверо молодых парней – осветитель, ассистент оператора и рабочий. Всем хотелось поучаствовать в спасении кинозвезды.
Сковородникову вытащили на край бассейна. Каскадер разогнал своих добровольных помощников и принялся делать ей искусственное дыхание. Все остальные сгрудились вокруг, подавая спасателю неквалифицированные советы.
Наконец его усилия увенчались успехом, Инна резко вздохнула и приподнялась.
– Что это было?! – спросила она, оглядевшись по сторонам и удивленно хлопая глазами. – Кажется, я чуть не утонула…
– Как тебе сказать, Инна… – замялся Свечкин.
– Вообще-то вас только что пытались убить, – ляпнула ассистентка.
– Это она! – воскликнула Сковородникова, указав на Алису. – Наверняка это она, чтобы занять мое место!
– Ну, я так не думаю… – протянул режиссер. – Алиса вообще не подходила к бассейну… вообще-то, – спохватился он. – Где тот кретин, который пытался утопить Инну?
Все участники съемочной группы завертели головами и тут же убедились, что пока один из них приводил в чувство кинозвезду, а все остальные за этим наблюдали, таинственный убийца бесследно пропал, как сквозь землю провалился.
– Одно хорошо, – вполголоса сообщил оператор, подойдя к Свечкину, – я успел отснять сцену в бассейне. Получилось просто классно!
– Госпожа, может быть, позвать музыкантов? – Синтия, новая служанка Клеопатры, заглянула в глаза царицы.
– Ничего не надо! – отмахнулась та.
С самого утра Клеопатра была не в духе. За завтраком она едва прикоснулась к кушанью из перепелиных яиц, приготовленному новым поваром с Кипра, да съела две виноградины, а потом то сидела в кресле, то ходила взад-вперед по террасе дворца, словно пленная пантера.
И все время оглядывалась на дворцовые ворота, словно кого-то ждала.
Вдруг со стороны ворот донеслись возбужденные голоса, и стражники пропустили гонца на взмыленной лошади. Тот спешился в первом дворе, быстро прошел к покоям царицы, вошел и упал на мраморные плиты перед Клеопатрой.
– Встань, – проговорила царица, шагнув навстречу гонцу, – встань и говори.
– Дурные вести, госпожа! – ответил тот, подняв лицо, но не смея встать на ноги. – Я принес дурные вести из Рима.
– Я знала, – Клеопатра сжала руки на груди. – Я чувствовала с самого утра, что сегодня принесут дурное известие… Говори, я готова тебя выслушать!
– Госпожа, Цезарь убит!
Клеопатра вскрикнула, покачнулась и закрыла лицо руками. Так она простояла более минуты, затем опустила руки. Лицо ее казалось спокойным.
– Как это случилось? – спросила она гонца, и голос ее не выдавал волнения. – Кто посмел убить великого Цезаря? Парфянские шпионы? Лазутчики иудейского царя Ирода?
– Нет, госпожа. Великого Цезаря убили на ступенях Сената заговорщики, во главе которых стояли Кассий и Брут… каждый из сенаторов нанес ему удар…
– Марк Юний Брут?! – удивленно переспросила царица. – Но он же был другом Цезаря!
– Это так, госпожа! Но Брут также был убежденным республиканцем, он считал, что Цезарь хочет присвоить себе единоличную власть, покончив с республикой, и потому достоин смерти.
– И кто же сейчас правит в Риме? – спросила Клеопатра.
– Цезарь назвал своим наследником Октавиана Августа.
– Октавиан очень молод, ему только девятнадцать лет!
– Это так, госпожа, но он показал себя сильным и умелым политиком. Кроме того, большое влияние приобрел Марк Антоний…
– Марк Антоний? Я помню его! – Лицо царицы стало задумчивым. – Ладно, ты можешь идти!
Гонец поспешно покинул ее покои.
Едва дверь за ним затворилась, царица вскрикнула, как раненая птица, и упала на пол. Синтия подскочила к ней, но Клеопатра гневным жестом оттолкнула служанку.
Неподвижно пролежав несколько минут, снова поднялась. Глаза ее были сухими.
– Приведи моего сына! – приказала она.
Служанка поспешно удалилась, и через несколько минут в сопровождении двух нянек привели Цезариона.
Царица обняла кудрявого мальчика, поцеловала его в макушку и прошептала:
– Твой великий отец умер. Но не отчаивайся, малыш, я не отступлю и сделаю так, что в твоих руках будет власть над всей Азией! Мне поможет в этом волшебное ожерелье царицы Хатшепсут…
Солнце уже опустилось в морские воды, и Александрия погрузилась в ночную тьму. Но город не спал. Он был озарен тысячами огней, из садов и дворцов богатых горожан доносились звуки кифар и цитр, звон кимвалов, пение греческих актеров.
Марк Антоний вышел из носилок перед самой пристанью.
Перед ним на медлительных водах Нила медленно покачивалась огромная галера Клеопатры. Она от носа до кормы была освещена многочисленными светильниками и лампадами, из огромной надстройки, занимавшей большую часть корабля, доносилась музыка.
Когда Клеопатра прислала к нему посыльного и пригласила на обед не в свой дворец, а на эту галеру, Антоний был удивлен. Теперь же он понял, что именно этого и добивалась заносчивая царица – она хотела поразить гордого римлянина.
Он ступил на деревянные мостки, соединявшие судно с берегом, прошел по ним, поднялся на борт галеры…
И в ту же секунду раздался гулкий удар гонга, и прямо перед ним в воздухе расцвел огненный цветок.
Антоний невольно попятился, но тут же застыл в изумлении: бившее из нескольких кувшинов пламя сложилось в первые буквы его имени – Марк Антоний…
