– Я останусь, – решительно сказал он, и это было произнесено таким тоном, что все поняли – уговаривать Арбузова бессмысленно. Во время прыжка из окна он где-то потерял наволочку, и теперь его лицо снова заливала кровь. – Я пойду к своей семье, – добавил он тише.
Наверху слышалось злобное рычание, сопровождавшееся грохотом падающей мебели.
– Прощай, Бор, – сказал Аникеев. Однако этнограф не уходил.
– Это существо будет сохранять активность, прежде чем уснет на очередные шесть десятков лет, в течение всего дня, вплоть до двенадцати часов, – сказал он. – Поэтому уносите отсюда ноги. И не оглядывайтесь.
– Обязательно, – буркнул Сергей, садясь в машину. Заднее сиденье было снято, и Максим вместе с лилипуткой и Женей примостились прямо на полу салона. Девушки испуганно жались к Фирсову, а майор лихорадочно крутил ключ зажигания не хотевшего заводиться автомобиля.
Гулко распахнулась входная дверь, и на крыльце появился монстр. Он щурился и хищно раздувал ноздри. Увидев добычу, тварь прыгнула к машине.
– Давай, ну давай же! – умолял Аникеев автомобиль, и тот откликнулся на его просьбу. Чудовище схватило машину за ограничитель, и майор резко нажал на газ. «Уазик» забуксовал. Бывший участковый включил передний мост, и железная дуга ограничителя, звякнув, осталась в лапе существа. Машина рванулась, выбила ворота и помчалась, подпрыгивая на ледяных кочках. Андрей выжимал из автомобиля все, что мог, и снежные волны веером летели из-под колес. Максиму было видно в заднее окно, как чудовище огромными прыжками настигает автомобиль.
– На, заряжай! – крикнул бывший участковый, кидая Бакунину пистолет с запасной обоймой.
Когда все было готово, Сергей выбил рукояткой «беретты» стекло и выстрелил, но промахнулся. Аникеев с огромным трудом удерживал на извилистой, заснеженной дороге «УАЗ», несущийся на бешеной скорости. Машину трясло, и Максим никак не мог попасть в прыгающую тварь. Наконец очередной заряд достиг цели, и было видно, как у чудовища отлетел клок мохнатой шкуры. Но это его не остановило. Скоро патроны кончились, и Фирсов отбросил в сторону бесполезный теперь пистолет.
– Нас может спасти только одно, – проговорил Аникеев и резко крутанул руль, сворачивая в лес. Машину занесло, она сбила молодую березку, и лобовое стекло автомобиля покрылось сеточкой трещин. Девушки невольно вскрикнули.
Бывший участковый гнал «УАЗ» по одному ему известному маршруту. Мелькали деревья, по стеклам хлестали ветки, щедро посыпая машину снегом. Существо не отставало, с каждым прыжком неумолимо приближаясь к машине.
– Теперь держитесь! – Аникеев вдавил в пол педаль газа.
Мотор надрывно хрипел, работая на предельных оборотах. Машина разогналась на прямом участке дороги и вихрем пролетела между двумя елями, над потайной ямой, снеся маскировочные ветви. Чудовище не успело среагировать и влетело в западню-ловушку. Страшный рев разорвал воздух.
«УАЗ» въехал в глубокий сугроб, и он забуксовал. Из ямы слышалось ужасное рычание. Майор взял пустую пластмассовую канистру, открыл капот и сорвал шланг, по которому бензонасос закачивал бензин в карбюратор. До того момента, как двигатель заглох, Аникеев успел набрать изрядное количество бензина и пошел к яме. Максим и Сергей двинулись за ним.
Кол пронзил существо насквозь, оно пыталось слезть с него и в исступлении грызло прочное дерево. Рядом с монстром лежали черные пластиковые мешки с трупами.
– Да простят нас покойники, – произнес Андрей, облил сверху древнюю тварь бензином, бросил в западню канистру с остатками топлива и чиркнул спичкой. Живой огненный факел забился в ловушке, сотрясая окрестности ужасными звуками. Уже стемнело, и отсветы пламени из ямы забегали по соседним деревьям.
После этого беглецы откопали застрявший «уазик», Аникеев присоединил бензопровод, и они поехали в Алексеевку.
* * *
Борис Арбузов видел, как существо погналось в погоню за машиной. И «УАЗ», и тварь давно скрылись из виду, но он продолжал неподвижно стоять, глядя единственным уцелевшим глазом на заснеженную дорогу.
«А всего этого можно было бы избежать», – проворковал в его голове чей-то голос.
– Случилось то, что случилось, – громко сказал он и повернулся к дому. Окно с разбитым стеклом, из которого они покинули комнату, напомнило ему про вырванный глаз. Тело кольнуло сразу в нескольких местах, кончики пальцев заныли, как если бы их сдавливали. Доза. Ему срочно нужна доза. Заодно он избавится от этой нестерпимой боли в щеке и пустой глазнице.
Кряхтя, как дряхлый старик, он поднялся на второй этаж. Как ему этого не хотелось, но нужно было проверить комнату доктора – его тезка хранил там героин.
Внутри стоял запах скотобойни. Поскальзываясь на стынущих кровавых лужах, он засеменил к столу, чуть не налетев на перевернутую коляску с деформированным колесом. Арбузов поймал себя на мысли, что все, что осталось от бывшего патологоанатома, можно было сложить в полиэтиленовый пакетик.
После недолгих поисков он нашел наркотик и, сделав себе инъекцию, на некоторое время провалился в муторный, сладостно– беспокойный сон. И очнулся лишь через час, сидя в перемазанной кровью коляске. Встрепенувшись, этнограф с отвращением вскочил с коляски и заспешил в подвал. По дороге он наступил на шприц, и тот захрустел под его каблуком. Что-то нашептывало мужчине, что эта доза была последней в его жизни.
Он не без труда спустился вниз и, пошатываясь, побрел по Галерее Мертвых. Вскоре в сумерках появились очертания двух темных, до боли знакомых фигур – одна большая, почти как он, другая совсем маленькая.
Борис упал на колени и, едва сдерживая рыдания, дотронулся трясущейся рукой до ледяной щеки жены.
– Здравствуй… Леночка… – беззвучно прошептали его искусанные губы.
* * *
Девушки немного успокоились и даже задремали. Из сна их вырвал полный неподдельной ярости голос майора в отставке. Тревожно протирая глаза, Женя взглянула в окно и чуть не закричала – «УАЗ» стоял в нескольких метрах от дома. Того самого дома.
– Ты ведь сказал, что знаешь дорогу?! – крикнул злобно Максим.
– Сейчас все исправим… Где-то пропустил поворот, – бормотал растерянно Аникеев. Он развернул автомобиль, и машина, подпрыгивая на кочках, снова поехала прочь.
Через несколько минут они миновали трудный участок дороги, и «УАЗ» сразу прибавил скорости.
– На этот раз сюрпризов не будет? – устало спросил Сергей.
– Нет, – сквозь зубы ответил Аникеев.
– Скажи, Андрей, – продолжал Бакунин. – Ты вроде нормальный мужик. Какого хрена ты терпел возле себя этого чокнутого садиста?! Только не говори мне про взаимную любовь между братьями!
– Я любил его, – вполголоса ответил бывший участковый, не отрывая глаз от освещаемой фарами дороги. – Вам этого не понять.
Сергей вздохнул и покрутил у виска пальцем.
– Там кто-то есть впереди, – встревоженно сказал Максим, всматриваясь в темное окно.
Дворники мерно работали, очищая налипающий снег, и вскоре стало видно, что на тропе кто-то стоял. Кто-то высокого роста. Немного пригнувшись, будто знак вопроса. Будто…
Истошно закричала Женя, Ангелина как клещ вцепилась в Макса, а Сергей, срывая глотку, заорал:
– Дави его, Андрей!!! ДАВИ!!!!!!!!!
Бывший участковый не верил своим глазам, но факт оставался фактом – перед ними была та самая тварь. Аникеев вдавил педаль газа в пол. «УАЗ» несся прямо на чудовище, и Андрей видел, как от обгоревшей шкуры монстра поднимается легкий дымок. В следующую секунду они налетели на него, и машина, сбив существо, перевернулась, снова встала на колеса и по инерции проехала несколько метров вперед, врезавшись затем в заброшенный колодец.
Пока автомобиль кувыркался, Ангелина вылетела из разбитого окна. Ее маленькое тельце неподвижно распласталось на снегу. Непрерывно гудел звуковой сигнал.
Аникеев приоткрыл глаза. Левая рука вывернута под невообразимым углом, локоть давит на кнопку гудка. Языком Аникеев поймал ручеек крови, стекающий из разбитого носа. Где-то в глубине салона жалобно стонала Женя. Парни были в отключке. Аникеев надеялся, что они живы. В бок что-то давило, и, посмотрев, он вспомнил, что сунул в карман куртки крест, тот самый, который сорвал с его брата Максим.
Он уже хотел открыть дверь, чтобы броситься к Ангелине, как вдруг замер. Приближающийся хруст снега возвещал о том, что существо живо. И, скорее всего, было преисполнено решимости расправиться с ними. Аникеев подумал о монтировке, но она валялась где-то в багажнике. Да и что можно было сделать жалкой монтировкой против этой твари, если ее даже пули не берут?!
Над головой послышалось тяжелое дыхание, и ноздри Андрея уловили запах гари, к которому примешивалось жуткое зловоние мертвечины. В разбитое окно всунулась подрагивающая крысиная морда существа. На колени майора упала длинная капля слюны, и Аникеев зажмурился, чтобы не закричать. Он приоткрыл глаза и почувствовал, как на его голове зашевелились волосы – влажная, облезлая морда твари смотрела прямо на него. И эта сморщенная, местами обожженная морда медленно преображалась прямо на глазах изумленного мужчины. Аникеев даже перестал дышать, настолько он был заворожен зрелищем. Уродливые выпуклости втягивались, нависшие надбровные дуги выравнивались, рот становился меньше, нос укорачивался. Морда постепенно приобретала человеческие черты, откуда-то появились пышные усы, и вскоре… на оцепеневшего Аникеева смотрело его собственное лицо. Его отличало разве что совершенно безжизненные глаза.
