Павел сам себя не понимал. Встречаясь с Анной, он постоянно думал о Янине, и наоборот. С Анной отношения тоже были весьма своеобразны. Она с удовольствием посещала с ним консерваторию, ужинала в ресторанах и смотрела балет в только открывшемся после ремонта «Большом». Она позволяла целовать себя на прощанье, но не более. Павел не торопил события, пустил на самотёк. Рядом с Анной он чувствовал себя моложе. Хотя для окружающих их пара явно выглядела мезальянсом.
…Однажды они решили прогуляться по Новому Арбату, и девушка затащила его в салон свадебного и вечернего платья. Небольшой уютный зал с зеркальными стенами, приветливый охранник на входе. В ожидании консультанта они присели на кресла. Анна без устали тараторила какую-то очередную забавную чепуху. Он уже привык воспринимать её щебет, как некий постоянный фон, и слушал в пол уха, лениво листая каталог с вечерними платьями. Он представлял, как бы выглядела Янина в одном из них. Женщина-консультант, наконец, освободилась и подошла к ним. Она окинула взглядом безупречную фигурку девушки.
– У вашей дочери великолепная… – и запнулась, увидев выражение лица Павла. – Извините! Что вы хотите, свадебное или вечернее?
Анна залилась смехом, а он, чувствуя себя оплёванным, резко встал и вышел на улицу. Она догнала его через несколько минут. Настроение у него испортилось настолько, что он предложил девушке отвезти её домой.
– Не понимаю, из-за чего ты так разозлился? – уже в машине решила разрядить обстановку Анна. – Подумаешь, старая корова ляпнула глупость. Ну, хочешь, вернёмся и напишем на неё жалобу? Кстати, а мне даже понравилось быть твоей дочкой – «папочка»…
Павел резко крутанул руль и подрезал шёдшую сзади него маршрутку. Водитель злобно просигналил в ответ на его опасный манёвр.
– Не смей меня так называть, слышишь! – с неожиданной яростью прошипел он. –
Никогда!
Девушка демонстративно отвернулась от него к окну и молчала всю оставшуюся дорогу. Расстались они холодно.
В ту ночь, лёжа без сна и слушая мерный храп пристроившегося в ногах пса, он жалел, что обидел Анну. Откуда ей было знать, что его родные девочки погибли, не успев родиться. А взятые на воспитание, чужие дети до смерти пугали его. Он боялся признаться самому себе – известие об их чудовищной гибели принесло ему облегчение вместо отчаянья. Павел вспомнил, как второго мая поздно ночью ему позвонил Аркадий Семёнович. Профессор давился рыданиями, и Павел не сразу разобрал, что произошло. Потом ошеломление, опустошение и … Он не мог описать своё состояние. В его жизнь вернулись покой и равновесие. Была, правда, после смерти девочек одна странность: когда следствию для установления идентичности ДНК обугленных трупов понадобились личные вещи погибших, то в квартире свёкра не смогли найти ни одного пригодного образца. Ни волос близнецов, ни потожировых с одежды. Квартира была стерильно убрана, вещи перестираны. Так что, заключение сделали по показаниям свидетелей, видевших девочек вместе с дедом в тот вечер.
Впрочем, дулась Анна недолго. Через неделю девушка сама позвонила ему и как ни в чем, ни бывало, пригласила поужинать. Инцидент был забыт…
Вечеринка для сотрудников в честь женского дня проходила в зале заседаний. К полуночи все были уже изрядно пьяны. Павел тоже был навеселе, не столько от спиртного, сколько от ударившей в голову страсти. Янина в этот вечер затмила всех присутствующих дам. Теперь Павел не в фантазиях увидел, как она хороша в бальном платье. Ярко алый шёлк струился по ногам, открывая при ходьбе их умопомрачительную длину, тугой шнурованный корсет делал талию тонюсенькой. Плечи мраморно блестели в приглушённом электрическом свете. Мужской контингент активизировался и наперебой приглашал девушку танцевать. Павел почувствовал, что ревнует её не на шутку. Он не отрывал глаз от гибкой высокой фигуры, следя за каждым её движением. В какой-то момент Янина с вызовом глянула в его сторону и слабым кивком головы показала ему на дверь. Павел поторопился отделаться от навязчивого собеседника и незаметно выскользнул из зала. Она вышла буквально следом за ним. В тёмном коридоре не было ни души. Янина взяла его за руку и увлекла за собой. Так она довела его до кабинета. Павел открыл дверь, и они прошли внутрь. Не зажигая освещения, он притянул её к себе, предвкушая податливость и сладость её губ. Его трясло от желания. Но он тут же почувствовал, как она напряглась. Девушка решительно освободилась из его объятий.
– Павел Сергеевич! – вполголоса с укоризной сказала она. – Чем я заслужила подобное отношение?
– Янина, детка, не играй со мной… – не в состоянии скинуть вожделение, он схватил её за руки и снова потянул к себе.
– Да, послушайте же вы! – вырвалась она, уже не скрывая досады. – Павел Сергеевич, я помимо уважения к вам, как к учёному, хотела бы уважать вас и как порядочного человека.
Павла словно окатили холодной водой. И опять ему показалось, что он уже видел этот вызывающе дерзкий взгляд, презрительный изгиб бровей.
– Яна…
Она неожиданно вздрогнула.
– Ненавижу эту вариацию своего имени, – поспешно пояснила девушка, заметив вопрос в его глазах, а потом с лёгкой усмешкой добавила: – Меня в детдоме так дразнили, Янка-лесбиянка. Вот видите, приоткрыла вам одну из своих тайн. Я детдомовская.
– Так вот в чём причина…– понимающе протянул Павел.
– Вы насчёт имени или ориентации? – девушку уже откровенно забавляло происходящее.
– Ну…– замялся он.
– Не утруждайтесь, Павел Сергеевич. Поэтому, если вы не надумаете за ночь уволить меня, надо сразу расставить правильные акценты в будущих отношениях. Мужчин я люблю, но вы не мой формат.
Она оставила его одного. Павел посидел в темноте, обдумывая их разговор. Конечно, девочка права. Что за глупость он возомнил себе, у них разница больше двадцати лет? Она ему в дочери годится. От этой мысли он невольно поёжился…
Дома Павла с нетерпением дожидался преданный пёс. После уличного моциона и миски собачьих консервов Сэнди обычно устраивался рядом с Павлом на диване и громко храпел, словно в течение всего дня был занят, бог весть знает каким, тяжёлым собачьим трудом. Но в этот вечер кобель вел себя странно. Он кружил возле тумбочки в коридоре и рычал. Павел шикал на него, несколько раз относил пса на диван и, поглаживая, удерживал рядом. Но Сэнди вырывался и опять бежал скалиться на неизвестно чем насолившую ему тумбу.
