Огромная ворона устроилась на ветке тополя, росшего напротив окна кабинета, и нагло уставилась на Павла. От взгляда пернатого ему стало неуютно, словно птица понимала его размышления. Он развернулся и увидел, что девица также снисходительно - нахально разглядывает его.
« Самоуверенная соплячка», – мысленно рассвирепел он и, едва сдерживая гнев, сказал: – Вы хоть представьтесь для начала?
– Меня зовут Янина. Янина Горелова. Мне двадцать шесть, не замужем, детей нет. Впрочем, всё остальное вы прочтёте в моём резюме, – голос девушки задрожал от возмущения. – Мне кажется, Павел Сергеевич, что вы уже заранее составили обо мне неправильное мнение.
Она поднялась со стула и вызывающе взглянула на него.
– В таком случае, мне стоит уйти, – она сделала шаг к двери. – Спасибо за приём!
В том, как она повела плечом и вздёрнула подбородок, Павлу почудилось что-то невнятно знакомое, словно он не раз видел подобную ужимку. Он попытался уцепиться за неясную догадку. Вот, сейчас он вспомнит, кого она напомнила ему, эта строптивая Янина. На улице хрипло каркнула ворона и снялась с ветки. Сделав круг и продолжая душераздирающе кричать, птица пролетела мимо окна. Озарение, мелькнув на миг, исчезло.
– Постойте! – окликнул девушку Павел, и она замерла на пороге. – Давайте-ка начнём знакомиться с самого начала!
По мере разговора, злость уступила место приятному удивлению: Янина нравилась ему. Она толково отвечала на вопросы, схватывала всё на лету. Девушка быстро находила выход из ситуаций, которые он предлагал ей разрешить. Она, бесспорно, была умна. Павел провёл её по всем помещениям лаборатории, познакомил с сотрудниками. Он поймал себя на мысли, что общение с ней доставляло ему настоящее удовольствие. И в душе благодарил Аркадия Семёновича – не ошибся старик. Но всё же мысль, что Янина ужасно похожа на кого-то не отпускала его весь день.
Лаборатория опустела. В конце рабочего дня Павел, как обычно, обошёл все помещения, осматривая оставленный персоналом порядок. В полумраке дежурного освещения ярко горели цифры электронных табло на панелях инкубаторов. В сонной тишине были слышны лишь его неторопливые шаги. Он решил не задерживаться допоздна. Работа подождёт, ему надо устроить себе небольшой заслуженный отдых. Общество молодой, не обременённой вопросами нравственности девушки, вкусный ужин, бутылка хорошего вина – разве не заслужил он это, отказывая себе во многом долгое время? Пора вспомнить, что он ещё способен доставить удовольствие женщине и получить равноценное взамен.
Он достал визитку утренней попутчицы и вгляделся в золотые вензеля.
«Анна…Янина… Анна, Я…– лениво раздумывал он, сравнивая внешние достоинства девушек, и вдруг его ошеломило очевидное. – Янина – это ведь Яна? Аня и Яна…Господи!»
Павел крепко зажмурился и покачал головой, прогоняя прочь ненужные воспоминания.
«Они мертвы, давно мертвы. Анна – вообще самое популярное в мире имя, его почти сто миллионов женщин носят. Да и Янами в восьмидесятые девочек было модно называть. Опять паранойя, Павел Сергеевич? Так, срочно напиться и забыться! Заработались вы, батенька…»
И он быстро, словно боялся передумать, набрал по памяти номер с визитки.
Павел подъехал к дому почти к полуночи. Вечер удался. Анна показалась ему лёгкой в общении и забавной девушкой. Настороженность, с которой он присматривался к ней в первые минуты встречи, быстро исчезла. Между двумя молодыми женщинами он не нашёл никакого сходства, кроме того, что обе они были притягательно красивы. И каждая по-своему. Павла приятно поразило, что Анна тоже была связана с медициной. Она работала неонатальным[8] врачом в одном из родильных домов города. При всей её показной несерьёзности и смешливости, Павел понял, что к работе девушка относилась очень ответственно, и, несмотря на столь юный по его меркам возраст, являлась квалифицированным специалистом в области педиатрии новорожденных.
Он оставил машину возле подъезда. Метель всё не унималась, засыпая улицы столицы плотным снежным покровом. Даже свора, терроризировавшая окрестности последние месяцы, видимо, нашла себе временный приют на время непогоды.
« Вот чёрт! – мысленно устыдился Павел. – Сэнди!»
Он совершенно забыл о собаке. Павел вызвал лифт, кабина приехала, и двери открылись. Темнота неприятно кольнула его – внутри не было света. Павел постоял немного, не решаясь зайти в темное нутро металлического пенала, но рациональность пересилила страх. Стоя на площадке, он протянул руку, нажал кнопку нужного этажа и только потом вошёл в кабину. Двери сомкнулись, и лифт медленно двинулся вверх. Павел весь подобрался, мрак пугал его. Внезапно кабина дёрнулась и остановилась. Павлу почудился слабый шорох за его спиной, но он не мог заставить себя повернуться. Он начал нажимать на ощупь на все кнопки, без разбора. Шевеление сзади усилилось, и Павел почувствовал, как его шеи коснулось что-то влажное, омерзительно-липкое и холодное. Он вскрикнул и в тот же миг из динамика на панели раздался скрежет.
– Але? – заспанный голос диспетчера пробился сквозь помехи. – Але? Ну, говорите же, что там у вас?
Павел сдавленно всхлипнул. В ту же секунду лифт дрогнул, вспыхнул свет, и кабина плавно поползла вверх. Из динамика неслась брань недовольного диспетчера. Павел не разбирал слов, он остановившимся взглядом смотрел на зеркала на стенах. На них таяли отпечатки, словно кто-то недавно касался холодными ладонями поверхности зеркального стекла.
В квартиру он ввалился обессиленный пережитым ужасом. Преданный пес встретил его у порога, сжимая поводок в зубах.
– Извини, дружище, забыл о тебе, исправлюсь…– он потрепал Сэнди по чубатой башке, и тот радостно заработал обрубком хвоста. – Гулять!
Павел решил больше не испытывать судьбу, и расстояние до первого этажа и обратно они с псом проделали пешком, по лестнице. И всё-равно ему постоянно казалось, что в затемнённых углах подъезда скрывается что-то. Оно следит и изучает его, выжидая время для нападения.
Позже, в уютном полумраке кабинета он размышлял, что могло так напугать его в лифте. Никакого правдоподобного объяснения произошедшему он не находил. Павел вспомнил, как когда-то давно бешеный ворон ломился в окно ночью. Тогда его отпугнул крест. Он порылся в ящике стола, но распятья нигде не было. Среди кучи ненужных бумаг Павел наткнулся на какую-то невзрачную книжонку. Вид этой книги пробудил в душе тревогу. Ну, конечно, именно её дал ему профессор, именно её он пытался прочесть в ту ночь, когда убили Светлану. Вероятно, кто-то из родителей жены подобрал книгу и засунул в стол, а Павел забыл о ней. Он вспомнил, что клятвенно заверил зав. лабораторией обязательно вернуть её, но сделать это уже невозможно: старик умер много лет назад.
