— Неконтактный ты человек, Никола, — заметил дядя Юра.
— Почему — неконтактный? — вздохнул Николай, — Очень даже контактный. У меня три месяца назад сын родился.
— Поздравляю.
— А как тебе место, где я стою? — спросил Николай, — Что здесь могло быть раньше? Почему-то всех отсюда вышибает, совсем мало людей могут тут находиться. И в основном — мужчины. Быть может, в этом месте когда-то жили колдуны? Маги?
— Очень даже может быть, — помолчав, ответил Юра.
В это время из леса вынырнула одинокая фигура: это был вернувшийся с «шабашки» лёгкий на помине Витёк. У Витька в руках была, неизвестно каким чудом завалявшаяся у кого-то в сарае, старая советская авоська, наполненная картошкой, и полиэтиленовый пакет, в котором вырисовывалась бутылка и торчал хвостик довольно крупной сушёной рыбы. Витёк выглядел чрезвычайно довольным.
— Ну, как дела? — спросил у него Николай.
— Вот, держи — это я заработал, — И Витёк протянул ему авоську с картошкой, — а то, я тебя несколько дней уже на харчи раскручиваю, — А тут у меня ещё и вино домашнее. Вкусное. Мне на пробу налили стаканчик. Давайте, разопьём! Наливать?
— Мы с Юрой, по сложившейся традиции, в первый день его приезда ночуем на дольмене, прямо сейчас и выдвинемся, только чай допьем. Пора уже. А ты — приобщайся, не обижай старину Вакха. Василя и Виктора кликни — они где-то поблизости сушняк собирают. И рыбу обязательно съедайте, а то ночью, сам знаешь, дикие коты, а вернее, одичавшие домашние, сбегутся на запах, — сказал Николай.
Витёк и «кликнул». Василь и Виктор, будучи уже неподалёку, тут же поспешили приблизиться к костру с охапками сухих веток.
— Ну, что? Мы с дядей Юрой ночуем сегодня на дольмене. Это у нас традиция такая. В первую ночь после приезда Юры — сразу туда, — пояснил Николай, теперь для Виктора и Василя, — Ты, Виктор, видел этот дольмен, так что, если захотите — так приходите и присоединяйтесь к нам попозже, вместе с Василем. Сделаем вместе раскрутку. Ну, а пока мы там вдвоем помедитируем, на ту энергетику настроимся, место наработаем. Витька не зову — устал ты, наверное? — Николай повернулся в сторону Витька.
— Да, я — нет, не пойду к вам. Не сегодня. Устал, намаялся, — сказал Витёк, — Вина вот выпью, порасслабляюсь немного — и спать пойду. Да и жутко там, наверное. Это точно не для меня.
* * *
— Ну что, друзья? По последней? — спросил Виктор, — знаете ли, очень люблю наблюдать за тем, как алкоголь действует на разных людей. Если они не пьяницы, конечно. Иногда приходилось наблюдать, как народ по пьяни откалывает совершенно невозможные вещи. Например, человек может такую позу принять — какая там йога! По трезвому ни за что не повторит. Или, помню, как ребята по пьяни вдевятером на одном мотоцикле ехали… С люлькой, конечно.
— Что-то меня уже совсем сморило. Спать пойду. Я ведь сегодня с пяти утра напахался. А вы допивайте остатки, — сказал Витёк.
— А как же классический пьяный треугольник? — усмехнулся Виктор.
— Простите, ребята, просто уже — сил никаких нет, — ответил Витёк и пошел к своей «палатке» — сооружению из веток и прозрачной клеёнки.
Когда он растворился в темноте, Василь, неожиданно схватив бутылку и выпив изрядно прямо из горла, одним прыжком вскочил на лавочку и шепеляво заорал:
— У тебя — спид, и значит мы — умрём!!!
И, соскочив с лавочки, устремился в сторону леса.
— Эй, ты куда! — не понял Виктор.
— Щас вернусь! А вощще — двинем, что ли, на большую Поляну? Посмотрим, что там происходит? — крикнул Василь.
Он вернулся быстро. Только достал из своего рюкзака, закинутого к Витьку, сломанный пионерский горн — и протрубил отбой.
— Странно действует это вино, — пробормотал Василь, ворочая слегка заплетающимся языком и продвигаясь по тропинке в сторону, как он решил, большой Поляны, — От того, что организм уже успел стать «экологически чистым», что ли? Но это же совсем мало: бутылка вина на троих… А ноги — совсем не слушаются. Такого раньше я не испытывал. Но наслышан о действии молодого домашнего вина. Может, оно молодое, а?
— Интересно, куда мы идём? — пробормотал в ответ Виктор, — Не видно ни зги. Но мне кажется, что об этот пень я уже спотыкался.
— Мало ли пней на дороге? А вот, кажется, колея от трактора, её раньше ещё не было. Мы правильно идём! — ответил неунывающий Василь.
Дорога иногда слегка освещалась отдалёнными вспышками молний. Вновь, скорее всего, далеко отсюда, где-то над морем, проходила гроза.
— Пробирался я куда-то.
Что-то локтем задевал,
— запел вдруг Василь.
— Скажи, только честно, а чего ты хочешь от жизни? — вдруг спросил его Виктор.
— Ну вот, опять ты со своей философией! Где-то далеко-далеко, на краю галактики, есть цивилизация серебряных струн. Я хочу увидеть её одним глазком, — усмехнулся Василь.
— Я серьёзно… Правда, некоторые на полном серьёзе хотят и видеть, и слышать что-либо этакое… Ну, и увидят. А дальше — что?
— А дальше — будут хвастаться друг перед другом: кто Эль Морию видел, а кто — смесь хорька, барсука и штопора. Обмен, так сказать, опытом.
— Эй, Василь! Здесь поворот! А дальше — грязь! Возможно, лужи! — предупредил Виктор.
И действительно, под ногами зачавкала грязь, а дальше пошла и старая, завонявшаяся лужа.
— Ч-черт! Я в лужу влез! — раздосадовано воскликнул Виктор.
— Хэй-хо! Делай, как я! Оп-паньки! — закричал Василь, и плюхнулся с разбегу в лужу обеими ногами. И его, и Виктора окатило холодными грязными брызгами.
— Ты что? Чокнулся? — обиделся Виктор.
— Да ладно тебе, ты и так уже в лужу наступил! — примирительно похлопал его по спине Василь.
Обходя, все-таки, следующую, огромную лужу, они свернули в сторону от дороги и пошли по траве, влезли на какой-то небольшой пригорок и вновь спустились в низину. Умудрившись сбиться с пути, не найдя продолжение грунтовки, дальше они пошли по низине. Там протекал небольшой ручеёк, и они пошли по его руслу, как по дороге. Чем дальше они шли, тем круче нависали с обеих сторон берега. Шлёпая босиком по ручью, Василь чуть было не упал прямо в воду и ухватился за идущего впереди Виктора.
— Ну, и куда ты нас завёл? — усмехнулся тот. Повернём обратно, что ли? Сдавайся!
— Русские не сдаются! — ответил Василь, — Давай, ещё вперёд! Там, кажется, берега понижаться начинают.
Левый берег стремительно понижался, но оказался покрытым совершенно непролазным лесом. Но, наконец, после последующего снова высокого обрыва, они увидели ровную площадку, освещённую выглянувшей в проём между тучами луной, и на эту площадку, цепляясь за кусты и деревья, можно было подняться по не слишком крутому подъёму. Когда они выбрались наверх, Виктор воскликнул:
