— Эллиот будет где-то с полметра толщиной в центре груди, — сказала она, все еще не отрывая зачарованного взгляда от кола.
Я поднял брови.
— И как ты это узнала?
— Обмерила продавца в хозяйственном магазине. Где покупала деревяшку и молоток. Он был примерно одной с Эллиотом комплекции. Вышло — тридцать сантиметров.
— Но эта штука длиннее тридцати.
— Тридцать пять.
— Так тебя не страшат пять сантиметров заточенной деревяшки в груди?
Кэт улыбнулась мне.
— Не вколачивай его целиком, гений.
Она отмерила большим и указательным пальцем сантиметров семь от тупого конца кола. Я смотрел чуть-чуть мимо. На ее грудь позади, задрапированную голубой тканью. Соски Кэт отвердели. Шелк обнимал ее формы, подобно нежной водяной завесе.
— Оставь вот столько торчать из его спины, и со мной ничего плохого не будет.
Я перевел-таки взгляд на кол.
— Хорошо. Так и сделаю.
— Это убьет его. — Она вернула кол мне.
Наши глаза встретились.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Я никогда раньше не убивал, Кэт. Никого.
— Он — не человек, Сэм. Он вампир.
Если ты не ошиблась.
— Я никогда раньше не убивал вампира, если угодно, — поправился я.
— Но ты это сделаешь?
Я одарил ее бравой ухмылкой.
— Для вас, мэм, что угодно.
Она протянула руку и погладила меня по щеке.
— Ты спасешь мне жизнь, Сэмми. Не могу больше терпеть его визиты. Это должно прекратиться.
— Ну, я сделаю все, что смогу.
— Это все, чего я прошу, — сказала она. — Ее рука нежно скользнула по моей шее, замерла. — Но если ты поймешь, что не готов — лучше не начинай. Если ты замешкаешься… будешь недостаточно быстр или недостаточно силен… все кончится плохо. Для нас всех.
Я кивнул.
— Я имею в виду, просто не выдавай себя, если не будешь готов убить его.
— Хорошо.
— Подожди, пока он закончит, и иди домой. Ладно?
Я кивнул.
— Усек. Но я его одолею.
Она нежно сжала мою шею.
— Ладно, хватит нам готовиться. Тебе нужно в ванную?
— Сколько у нас времени осталось?
— А много тебе нужно?
Я криво ухмыльнулся.
— Минутки должно хватить.
— Тогда иди. Вон туда. — Сняв руку с моей шеи, она кивнула в сторону открытой двери всего в нескольких шагах слева от комода. — Давай я подержу эти штуки.
Я вручил ей кол и молоток, быстренько глянул на часы.
23:29.
Прежде чем я успел малодушно отвести глаза, время сменилось на 23:30.
Хоть в запасе у нас и было еще целых полчаса, я будто проглотил ледышку.
Дунув в ванную, я включил свет и закрыл за собой дверь. Меня обступили зеркала. Целая банда Сэмов озадаченно пялилась на меня со всех сторон.
Я был все так же небрит и нечесан. На мне красовались все те же рваные джинсы и футболка с хитрым грифом.
Кто пустил сюда этого парня? Он что, должен починить сортир?
Отнюдь, он зашел сюда отлить.
Этим я и занялся.
Кому-то пришло в голову поставить зеркало аккурат за бачком, и я был вынужден наблюдать чрезвычайно увлекательную картину: мой зеркальный двойник облегчается мне же на колени.
Я закончил и вышел из ванной так быстро, как только мог.
Кэт сидела на краешке кровати, сложив руки на коленях. Молоток — по одну сторону, кол — по другую. Она закусила нижнюю губу.
Я посмотрел на часы. 23:32.
— Эй, ты в порядке?
— Просто немного страшно. Если что-то пойдет не так… Я уже жалею, что впутала тебя.
Я подошел Кэт, сжал ладонями ее плечи.
— Не бери в голову. Ты мне в жизнь перцу подбавила.
— Этот перец может, в итоге, угробить и тебя, и меня.
— Ничего с нами не случится, — отмахнулся я. — У тебя просто лихорадка последних минут.
— Потому что я не знаю, что он сделает с нами!
— Ничего, Кэт. Он будет мертв.
— Боже, как я на это надеюсь.
Я нежно сжал плечи Кэт. Взял кол и молоток, присел рядом, вплотную к ней.
— Не возражаешь?
Она одарила меня хмурым взглядом.
— Господи, конечно же, нет.
Дальняя стена, которую от изножья кровати отделяло метра четыре, состояла будто бы целиком из раздвижных дверей — закрытых, выкрашенных в белый, с золотистого цвета ручками. Открытой стояла только дверь в самом конце ряда, ведущая в коридор.
— Это все — один большой шкаф, — сказала Кэт, поднимаясь на ноги. — Пойдем, я покажу тебе.
Я прошел за ней к дверям. Кэт сдвинула одну.
Сунув голову внутрь, я посмотрел направо, затем налево. Шкаф был узкий и длинный. Тонкие столбики света проникали в щели между створками дверей. Места бы тут хватило десяти таким, как я. Пространство у самых дверей было освобождено от обуви и других препятствий. Одежда была развешена по всей длине шкафа, но от перекладины с вешалками до дверей было чуть меньше метра свободного места, так что, вздумай я караулить ночного гостя внутри, мне бы не пришлось с чертыханиями и шумом продираться сквозь изобилие гардероба Кэт.
Хотя, об изобилии и не приходилось говорить. Несмотря на то, что вешалки заполняли основные пробелы, шкаф выглядел полупустым.
Наверное, винить в этом следовало ее умершего мужа.
Я вдруг осознал, что даже не знаю его имени.
Но, признаться, я и не желал знать.
Вынырнув из недр шкафа, я кивнул Кэт.
— Пойдет, — сказал я.
— Эллиот никогда сюда не совался, — сказала она мне. — Вполне возможно, он никогда не видел хоть одну из этих дверей открытой. Так что тебе ничего не угрожает. Главное — не шуметь.
— Постараюсь.
— В комнате будет темно. Гореть будут только свечи. И, будучи на кровати, спиной он развернется как раз к тебе. Он не заметит, если какая-нибудь дверь чуть-чуть приоткроется.
— Прекрасно.
— Есть вопросы?
— Срочных — никаких.
После моих слов мы оба глянули на часы.
23:35.
По моей спине проползли мурашки.
— Наверное, лучше мне забраться внутрь и ждать, — сказал я. — На случай, если он все же явится пораньше.
— Не явится, но ты прав. Я должна тут кое-что сделать, так что прячься, если хочешь. Потом действуй по обстоятельствам.
Кивнув, я шагнул в шкаф. Помедлил. Обернулся к ней:
— Всего один вопрос: у нас будет какой-то сигнал?
— Сигнал? К чему? — удивленно спросила она.
— К моей атаке, вестимо.
Закусив губу, она насупилась и помотала головой.
— Нет, не думаю. Просто следи за нами. Выжди момент, когда он на мне и занят моим опустошением. Потом действуй быстро. Когда я пойму, что ты на пути, я попробую удержать его. Ударь его колом в спину и пришпондюрь мерзавца.
— Ладно, — нашелся я. Теперь меня била нешуточная дрожь.
— И вот еще что. Будет… грязно. Если не хочешь заляпать одежду кровью, лучше сними ее.
— Хорошо.
— И, пожалуйста, сделай это до его прихода.
— Ладно.
Она чуть улыбнулась.
— Кто-то покраснел.
— Я что, серьез…
— Ты такой милый.
Мне почему-то не понравилось, как это прозвучало. Но потом она положила руки мне на плечи, подалась вперед, так, что наши тела встретились, и поцеловала меня прямо в губы. Нежно.
Ее губы были прекрасны. С тем самым ароматом зефира и мяты. Я почувствовал, как ее груди мягко вдавились в меня.
Увы, долго это не продлилось.
Отстранившись, она взглянула мне в глаза.
— Ты, наверное, единственный парень, пошедший бы на подобное ради меня.
— Ну, не знаю. — Я развел руками.
— Зато я знаю, — произнесла она. — За это я тебя и люблю.
Было 23:37.
Я скользнул в шкаф и задвинул за собой дверь.
4
Замерев в шкафу и таращась сквозь мрак на дверь в считанных сантиметрах от моего носа, я пытался осмыслить случившееся. С одной стороны, было круто. С другой — тот еще ужас.
Я обнимал и целовал Кэт считанные разы за всю свою жизнь. Ни разу — за минувшие десять лет. Все это время я, тем не менее, скучал по ней. Я жаждал ее общества. А теперь она сама обняла и поцеловала меня.
