кабель. Как удав. Женька невольно вздрогнула и погладила горло. А где шарфик? Она оглянулась и увидела, как незнакомый парень в чёрной куртке, чёрных джинсах и грубых башмаках на рифлёной подошве поднял с земли цветную тряпочку и припал к ней носом. Кто такой? Наверное, новенький. Из костюмеров или реквизиторов.
Женя вдруг осознала, как она замёрзла. Действительно холодно. Особенно в туфлях, особенно с мокрой ногой. Зачем эта покойная дурочка Яна носила юбку и туфли? Маньяков приманивать? То ли дело джинсы и кроссовки – тепло, удобно. Да, надо скорее переобуться и надеть тёплые носки. А то завтра опять из носа потечет.
Дымомашину давно выключили, но в воздухе продолжал висеть искусственный туман. Качественный, плотный. Он медленно дрейфовал в сторону поляны с киношными автофургонами. И там уже всё затянулось непроглядной серой хмарью.
Вагончик, где Женя переодевалась, должен быть где-то слева. Кажется, слева… Надо спросить у помрежа. У Татьяна не голова, а суперкомпьютер: всегда всё знает, всё помнит. Только что-то её не видно. Должно быть, тоже пошла греться. Придётся искать самой.
С поляны доносилось ровное урчание генераторов. И голоса. Женя двинулась на звук. Внезапно из тумана вынырнула плотная тёмная фигура. Женя испугалась страхом только что погибшей Яны. Чёрный человек! Убийца!
Но это оказался помощник оператора Слава Угрюмов. Он рысью пробежал мимо. Наверняка главного осенила очередная гениальная идея, и он послал проверить экспозицию. Или композицию… На ходу Славка бросил: «Классно ты сегодня умерла, красотка. Я плакал!» И Женька послала ему вслед благодарный воздушный поцелуй.
Через несколько шагов она упёрлась в заднюю стенку ближайшего фургона. Уже проще. Только непонятно, где тот стоит – справа, слева или по центру? И как искать нужный вагончик?
Впереди послышались голоса и жизнерадостные раскаты хохота. Это пиротехник Николаша, как обычно, потешал публику анекдотами:
– А вот этот знаете? Как раз наш случай. «– Вы какое кино любите? – Хорошее, такое, чтобы с мозгами. И чтоб мозги брызгами по асфальту».
Анекдот вызвал новый взрыв смеха, и Женька хохотнула вместе со всеми. Действительно наш случай: мозги, кишки, маньяки. «Осеннее обострение». Детектив-триллер.
«Если вся эта весёлая компания зависла у буфета, – рассудила Женя, – надо держаться левее». Она взяла влево и вскоре наткнулась на вагончик с реквизитом. Значит, уже совсем близко.
Сзади что-то хрустнуло. В Женькином мозгу настойчиво зазвенел тревожный колокольчик. Дыхание сбилось, пульс зачастил. Ноги предательски задрожали и ослабли в коленках. Она обернулась. Никого. В пределах пятишаговой видимости. «Глупости! – одёрнула себя Женя. – Здесь же народу полно! Целая съёмочная группа. А главный маньяк Грисевич сидит в буфете. Наверняка уже согрелся. И не только кофе, а чем-нибудь покрепче».
И всё-таки не оставляло чувство, что кто-то идёт следом. Крадётся, сдерживает дыхание… Наверное, у неё тоже осеннее обострение – паранойя. Или остаточный эффект после съёмки…
Наконец из тумана показался голубоватый вагончик с логотипом киностудии. Рядом никого не было. Женя уже было собралась нырнуть внутрь. Но её окликнул незнакомый голос:
– Евгения! Можно вас на минуту…
Это был новый ассистент – тот, что подобрал пёстрый шарфик. Он протянул ей смятую цветную тряпочку. Как мило с его стороны…
Женя сделала шаг навстречу. И застыла. Потому что увидела его глаза. Белёсые дурные глаза. В которых не было ничего человеческого. Глаза хищника, настигшего свою жертву.
Унаследованные от мёртвой героини страхи взметнулись стаей испуганных птиц! Нет, этого не может быть! Это не кино! Это жизнь! Я не Яна, которая по сценарию, должна умереть. Я актриса. И со мной не может случиться ничего ужасного!
Незнакомец в чёрном схватил за запястье и рывком притянул Женьку к себе. Она только успела открыть рот для крика, как почувствовала на лице мокрый след чужих губ. Губ, пахнувших буфетными беляшами. Она рванулась. Обоими кулаками стукнула насильника в грудь. Тот отпрянул. Но быстро собрался и сгрёб в кулак её волосы. Больно рванул. Голова откинулась назад. Хрустнули шейные позвонки. Но Женьке удалось пнуть противника коленом. Целила в пах. Но не попала.
А дальше было всё как в кино. Короткий резкий удар в живот. Лезвие ножа, рассекающее плоть. И кровь, настоящая, не бутафорская, пачкает светлое пальто. Металлический привкус во рту. Невозможность закричать. Потому что жизнь вытекает из тела горячей красной струей. А в горле булькают невнятные звуки. Агония…
Слабеющими пальцами Женя вцепилась в плечи своего убийцы. Тот нежно обнял её и прижал к себе. Он целовал окровавленные губы, как голодный, который насыщается чужой болью. А потом осторожно опустил на землю. Угасающим зрением Женя видела, как убийца встал перед ней на колени. Пёстрым шарфиком он вытер её лицо, и, прощаясь, поцеловал в лоб.
– Прости! Я не хотел. Но ты сама не оставила мне выбора…
«Я не люблю умирать». Это было последнее, что успела подумать Женька перед тем, как из неё окончательно вытекла жизнь.
***
Уф! На сегодня всё! Я закрываю крышку ноутбука. Глаза устали. И шея затекла. С удовольствием потягиваюсь – до хруста в позвоночнике. Сегодня хорошо поработалось. Глава «Осеннего обострения» почти готова. Теперь надо дать тексту вылежаться день-другой перед чистовой правкой. По-моему, неплохо получилось. Ай да Наташка, ай да…! Да!
За окном темно, сыро… Начало ноября, как в моём романе. Оконное стекло запотело по краям. Это героини надышали жарким дыханием предсмертного страха. Не люблю писать о смерти! И каждый раз выписываю эти сцены долго, мучительно долго. Но в детективном жанре без смертей не обойтись. Да и читатель хочет, чтобы ему пощекотали нервы. Волей-неволей приходится приправлять текст кровавыми подробностями. Может, я тоже маньяк? В душе. И только прикидываюсь благонамеренным автором? Впрочем, маньяки среди женщин практически не встречаются. И здесь дискриминация…
Смотрю на часы – шесть двадцать. Скоро придёшь ты. «Любимый муж возвращается с работы». Ты сегодня опять забыл дома ключи. Вон они болтаются на крючке ключницы. Ты забываешь их с пугающей периодичностью. Ну, что у тебя за память? Надо бы купить тебе таблетки гинко билобы. Может, поможет? Хотя на самом деле с памятью у тебя всё нормально. Ты забываешь ключи, потому что тебе это неважно. Я же почти всегда дома. А если б я ушла в магазин? Или поехала в издательство? Впрочем, тогда бы я тебе позвонила… Ладно, не буду ворчать, как старая карга.
Лучше пойду готовить ужин. Ты всегда приходишь голодным. Сегодня у нас котлеты, твои любимые. Хорошо, что фарш я сделала накануне. Днём не пришлось отрываться от романа. И – да здравствую я! – удалось закончить главу. Взбиваю
