Когда мы вошли в кухню, у плиты хлопотала высокая статная брюнетка, лет тридцати.
Она повернулась к нам и приветливо улыбнулась:
— Привет! — поздоровалась она и я невольно улыбнулась ей.
— Здравствуйте! — ответила я и оглянулась, ожидая увидеть кого-нибудь ещё из их семьи. А если быть совсем точной — Славу.
Дмитрий Эдуардович, словно видя мои поиски, крикнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж:
— Ребята! К вам гости!
Уже через пару минут по лестнице спустилась статная блондинка с холодным выражением на лице.
Я поздоровалась с ней, отчего-то смущаясь:
— Привет, я Тася — и даже протянула ей руку.
Но она повела себя странно: отступила на пару шагов и скрестила руки на груди:
— Привет, — холодно бросила она и отступила ещё на пару шагов.
Оценить её странное поведение помешало появление на лестнице ещё троих молодых людей. Впереди, лихорадочно блестя такими же синими как у Славы глазами, бежала хрупкая брюнетка, лет пятнадцати. Она спустилась вниз, но так же как и девушка Славы, имени которой я не знала, остановилась на расстоянии от меня. Хотя лицо её было более приветливым. Она представилась:
— Лиза, — и больше не произнесла ни слова.
— Тася, — ответила я.
Настроение резко испортилось, меня здесь видеть явно не хотели.
Следом за брюнеткой спустился высокий мускулистый парень. Он повёл себя дружелюбнее остальных: хоть и остановился на приличном расстоянии, будто боялся, что я заразная, но приветливо подмигнул и проговорил:
— Я Руслан. А тебя как зовут?
— Я Тася, — тихо представилась я, слегка ободрённая его реакцией.
Когда я подняла голову и взглянула на лестницу, то натолкнулась взглядом на пару холодных синих глаз. По спине моей прошли мурашки: буквально пару часов назад я смотрела в эти глаза один на один, находясь в лесу.
Слава не стал спускаться вниз, он мотнул головой, будто самым отчаянным его желанием было, чтобы я пропала из поля его зрения.
Отец Славы, видя эту безмолвную сцену, оторвался от разговора, который вёл с моим отцом и обратился к нам:
— Эй, ребята, проводите гостью наверх, или погуляйте все вместе. Чего стоять среди кухни?
Первым откликнулся Слава.
— Пойдём на улицу, — произнёс он, и я покорно повернулась к выходу. Но потом с удивлением отметила, что все остальные ребята, кроме Славы, идут не за мной, а обратно наверх. Слава же спустился ко мне и, держась на приличном расстоянии, пошёл следом.
Когда мы наконец достигли беседки, я присела на скамейку, потому что вся эта странность в их поведении, вызвала у меня огромную тревогу, которая вымотала меня до предела. Парень остался стоять в отдалении.
— Зачем ты здесь? — без обиняков спросил Слава и я растерялась.
— Я в гости к вам приехала… — пролепетала я, не зная, что скрывается за этим вопросом.
— Кто ты такая, и что тебе от нас нужно? — жёстко спросил он, глядя на меня из-под нахмуренных бровей.
Я опешила. Вот это да! Оказывается, он считал, что это я преследую их!
Это открытие придало мне сил, и я чуть громче чем следовало, спросила:
— То есть, это мне от вас что-то нужно? Разве это не ты манил меня в лес и ждал там, чтобы… — я запнулась, не зная, какое слово лучше подобрать: поцеловать? Укусить? Убить?
Все три предположения были абсурдными.
— Я не звал тебя ни в какой лес! — процедил он, угрожающим тоном.
Я опешила снова. В принципе, никаких доказательств того, что в лес меня звал именно он, у меня не было.
— Но то, что произошло тогда в лесу… — начала я и он дёрнулся, как от удара. Лицо его и без того слишком бледное, приобрело какой-то пепельный оттенок.
— В лесу ничего не произошло, — тихо, но отчётливо проговорил он, — Мы просто гуляли там и случайно встретились.
Я кивнула, ошеломлённая его странными словами и тоном.
Мы помолчали некоторое время. Потом дверь в дом распахнулась и из неё вышли отец и Дмитрий Эдуардович.
Папа был доволен. Он что-то говорил отцу Славы, но я не могла разобрать что.
Неожиданно мой собеседник подошёл ближе ко мне и угрожающе проговорил:
— Уезжай отсюда, и больше никогда не возвращайся, поняла? Держись от моей семьи подальше!
Он отошёл от меня, направляясь в дом, а я всё ещё сидела, боясь пошевелиться.
Из состояния ступора меня вывел голос отца, который звал меня ехать домой.
Я встала и словно в полусне попрощалась с отцом Славы и залезла в машину.
Папа плюхнулся рядом.
— Ну, как тебе ребята? Понравились? — Как ни в чём ни бывало, спросил он.
Я кивнула.
— Я завтра ещё сюда собираюсь, поедешь со мной?
— Нет-нет! — запротестовала я, — Завтра надо маме и бабушке помочь!
— А! — только и сказал отец, — Ну, ладно!
До дома мы ехали в полном молчании. Я была погружена в невесёлые мысли о том, что сегодня меня выгнал парень, который мне очень нравился. Причём даже не объяснил причину. А отец просто молчал, и я была благодарна ему за это. Говорить о чём-либо совершенно не хотелось.
Когда мы с отцом приехали домой, меня поразило поведение Бренда.
С одной стороны, он вилял своим коротким хвостом, как делал это всегда, когда видел своих, с другой стороны, он глухо зарычал, когда обнюхал нас. Отец пошутил, что, должно быть, от меня пахнет несчастным кроликом, который так напугал меня сегодня. Я хохотнула.
Да…именно кроликом…
Я чертыхнулась про себя, вспоминая Славу и всё его необъяснимое поведение. Уж если он решил прогнать меня прочь, защищая неизвестно от чего свою семью, то мог хотя бы объяснить причину.
Решительно прогнав из головы невесёлые мысли, и решив больше не мучить себя нерешёнными вопросами, я сходила в баню и после водных процедур почувствовала себя заметно лучше.
Потом, пожелав родным спокойной ночи, я поднялась к себе в комнату и, переодевшись в короткие хлопчатобумажные шортики и футболку, включила музыку и легла в кровать.
Спать совершенно не хотелось.
Я прокручивала в голове события сегодняшнего дня и не могла найти ответов ни на один из мучивших меня вопросов.
Всё в доме постепенно затихло, а я всё лежала без сна. Решив больше не мучить себя, я вытащила из ящика стола книгу «Поющие в терновнике», которую уже давно хотела перечитать и погрузилась в роман с головой.
От увлекательного чтения меня отвлёк неистовый лай Бренда. Он лаял прямо под моим окном, и я глянула вниз. Картина, которая разворачивалась прямо под моей спальней, повергла меня в некоторое подобие шока.
Прямо под моей комнатой стоял и смотрел вверх в моё окно Слава. Бренд лаял на него изо всех сил, периодически бросаясь с целью укусить. Но Слава только легко ускользал и снова появлялся на прежнем месте. Иногда ему приходилось лёгким небрежным жестом отталкивать Бренда в сторону. При этом восьмидесятикилограммовый Берендей отлетал на пару метров, будто был легче пушинки. Никаких увечий ему это не причиняло, потому что он тут же вставал и снова бросался на обидчика.
