Александра, прикрывшись занавеской, осторожно выглянула в окно кухни.
Так и есть: вон ее машинка – стоит возле подъезда, а чуть в стороне притулился чужой синий «Фольксваген». Александра все машины во дворе знала, со всеми водителями была знакома, ни у кого такого «Фольксвагена» нет. А если кто-то посторонний приехал – к примеру, к Анне Борисовне с пятого этажа учеников на дом привозят – она их по английскому языку натаскивает, – то он ни за что машину на это место не поставит. Потому что все во дворе знают – четыре места возле подъезда принадлежат Василию Кожемяке, соседу Саши по площадке.
Этот Кожемяка купил две квартиры, объединил в одну, да еще и отдельную выделил, для тещи, поставил в тамбуре дверь – добротную, – а Александру взял в компанию, потому что его теща, Мария Семеновна, за нее попросила, они с Сашей на почве театра очень подружились. Теща из-за театра сама не своя, готова по пять раз спектакли смотреть и сплетни про актеров слушать. Сама же – женщина умная, про зятя ни слова не говорит: кто он такой, как он деньги зарабатывает… Да и так ясно, что он с криминалом каким-то связан. Дочка ее, Алка, – лентяйка фантастическая, ничего не делает, теща тоже по дому не ломается, няня у них и домработница тоже имеются. Кожемяка во дворе себя сразу строго поставил – чтобы его личные четыре места ни в коем случае не занимать! Одно – для его, хозяйского, «Мерседеса», другое – для Алкиной «Ауди», третье – для машины с водителем, он их детей в школу возит, домработницу на рынок и тещу в театр, а четвертое – для Александры: по дружбе и по соседству.
На дворе стоял белый день, Кожемяка давно по делам уехал, детей в школу шофер доставил, потом прислугу по магазинам повез, а Алка небось дрыхнет еще, вон ее «Ауди» красненькая стоит.
Что ж, сейчас Александра примет меры: вы, голубчики, сами напросились!
Она натянула джинсы и майку, наскоро заколола волосы и позвонила в дверь к соседям. Долго ей не открывали, но Александра была настойчива, и наконец на пороге показалась заспанная физиономия Алки. Даже сейчас, со сна, растрепанная и с опухшими глазами, Алка была удивительно хороша. Матовая, чуть розоватая кожа, пышная копна рыжеватых волос, плавные движения, ямочки на щеках… Вася Кожемяка «держал» ее исключительно за красоту.
– Привет! – Александра мягко отодвинула Алку и просочилась в квартиру.
– Кофе выпить хочется, а никого нету… – зевнула Алка.
Александра направилась в кухню, не уставая поражаться Алкиной фантастической лени: кофеварка-то капсульная, тут всего-то надо кнопку нажать – и то рука у нее не поднимается!
Выпив кофе, Алка продрала наконец глаза, и с ней стало возможно общаться.
– Я зачем пришла-то, – начала Александра, осторожно подбирая слова, – машина какая-то возле подъезда стоит… подозрительная!
– А? – Алка достала из холодильника тирамису в хрустальной вазочке и принялась уплетать его ложкой, даже не сев за стол.
– Что – а! – Александра повысила голос. – Алка, не тормози! Забыла, что Вася велел?
У Василия в последнее время возникли большие проблемы с конкурентами, дошло до серьезных разборок, и однажды какие-то подозрительные личности попытались увезти с собой его сына, когда парень ждал запоздавшего водителя у дверей школы. Тогда, к счастью, дело обошлось, директора школы Вася запугал по полной программе, водителя уволил, а домашним своим велел держать ухо востро и смотреть в оба: если что-то подозрительное увидят – сразу сообщать ему.
Алка нехотя отставила вазочку с десертом и подошла к окну.
– Точно, – протянула она через некоторое время, – незнакомая машина на нашем месте…
– Звони! – приказала ей Александра, в противном случае эта засоня и лентяйка еще год будет собираться.
– Вася-а… – сказала Алка в трубку, невыносимым образом растягивая слова, – тут такое де-ело… ты за-анят?
Она оглянулась на Александру, но та изобразила совершенно зверское лицо, и Алка продолжила:
– Нет, ко-отик, я не могу по-озже… Это сро-очно…
Тут Александра четко ощутила, что ей хочется придушить Алку на месте. Очень хочется! Судя по всему, Алкин муженек почувствовал такое же желание. Из трубки послышался львиный рык, после чего Алка «мобилизовалась» и сообщила – вполне внятно, – что возле их подъезда стоит незнакомая машина, а в ней уже давно сидят какие-то странные люди. И наблюдают, добавила она, понукаемая Александрой.
– Сиди где сидишь! – бросил ей Вася и отключился.
– А я что делаю? – удивилась Алка, потянувшись к десерту. – Что-то мне есть захотелось. Саш, может, пиццу закажем?
Домработница по полдня простаивает возле плиты, готовит разные блюда на любой вкус, а Алка обожает пиццу и готова лопать ее хоть по три раза на дню!
В который уже раз Александра подивилась загадкам человеческой природы.
– Спасибо, – отказалась она, – я к себе пойду.
Вернувшись домой, она с удобством устроилась возле окна в кухне. Ждать ей пришлось недолго.
С визгом во дворе затормозила большая черная машина, из нее высыпались трое крепких мо́лодцев. Без ненужных шумовых эффектов они мигом выволокли из синего «Фольксвагена» двух Сашиных «знакомых» – усатого с «хвостом» и типа постарше, седоватого. Не слушая их криков и возмущенных вопросов, мо́лодцы затолкали обоих злоумышленников в свою машину, затем один из них сел за руль «Фольксвагена», и обе машины уехали. Все происшествие заняло не больше пяти минут, и Александра с одобрением подумала, что ее сосед явно умеет подбирать персонал.
«Это вам не безоружному парню горло резать, – злорадно подумала она, – и не Подушкину душить! Хотя Элинку, может, и следовало бы…»
Что ж, теперь у нее есть некоторое время. Вася – отнюдь не зверь, просто так убивать посторонних людей он не станет. Допросит их и отпустит, ну, может, его мо́лодцы поволтузят их немножко – так, в воспитательных целях. Александра надеялась, что у этих двоих хватит ума не рассказывать Васиным ребяткам, за что они ее преследуют. Вася может заинтересоваться камеей, а она ни с кем не собирается ею делиться, даже со своим добрым соседом.
Она оделась и отправилась по магазинам – пешком, пожелав прогуляться.
* * *
Ворота в западном конце арены открылись. Вооруженные тяжелыми копьями гладиаторы вытолкали на арену толпу безоружных людей. Исхудавшие, перепуганные, они затравленно оглядывались по сторонам, косились на трибуны, заполненные народом. Для большего эффекта организаторы игр нарядили этих несчастных в яркие восточные одежды, в пестрые шелковые туники и плащи из дорогой индийской ткани, в удивительные варварские шапки. В этих ярких фантастических одеждах осужденные выглядели еще более жалко и нелепо. Они жались друг к другу, пятились, пытаясь отступить обратно в ворота цирка, но гладиаторы копьями выталкивали их на середину арены.
