Гришка хмыкнул: жаль, Серый так и не научился вносить в свои работы загадку. Все у него обычно, все как есть на самом деле. Бросил взгляд на его полотно, потом можно закрыть глаза и рассказать любому – что именно в том лесу или на поляне растет, кто именно обитает.
С другой стороны, это и хорошо. Зато пари выиграть проще, никакого экстрима не нужно. И доказательства можно подобрать без затей – все прекрасно знают, что можно ожидать от летнего леса в их краях.
Лапшин весело ухмыльнулся: бедная Парамонова сегодня получила еще одно подтверждение его, Гришкиной, правоты. Теперь наверняка злится, с Ленкиной практичностью почти невозможно поверить в необычное. В те же картины-переходники, например.
Или поверила?
Лицо у Парамоновой было… да уж, лучше больше не видеть ее в таком состоянии, а то совесть замучит. Правда, Ленка сама виновата – все правду ищет, будто есть одна правда для всех.
Гришка подошел к мольберту. Долго всматривался в свою работу, но так и не понял – «штучная» ли она. И нужно ли к ней возвращаться.
Он бросил взгляд на разобранную постель и тоскливо подумал: «Все решится ночью. Если опять приснится кошмар… – Он угрюмо усмехнулся. – Может, я так забавно с ума схожу? Слишком сжился с идеей Желязны, пари у Серого нужно выиграть, вот и… Чудится мне все! Сны страшенные которую ночь снятся, да еще я, кажется, с реальностью их начал путать, вот воображение и заработало на полную катушку…»
Гришка проснулся, упав с постели на пол. Почему-то сильно саднило бок, он едва сдержал крик боли, не желая разбудить родителей и Тимку.
Гришка коснулся футболки и почему-то не удивился, почувствовав, что она мокрая и неприятно липкая. Он поднес пальцы к лицу, будто мог рассмотреть в темноте, чем их испачкал. Осторожно понюхал, потом лизнул и поморщился: все-таки кровь.
Лапшин криво усмехнулся: «Что тут думать? Первый вариант – и лучше бы именно в него поверить! – неудачно упал с дивана. Может, на какую-нибудь железяку угодил, в комнате вечные завалы, не зря мама ругается. Второй вариант… выходит, та уродливая тварь достала-таки меня когтистой лапой, вовремя я проснулся…»
Гришка с трудом раздвинул шторы, левая рука плохо слушалась. Он попытался в тусклом свете уличных фонарей разглядеть рану, но увидел только темную рваную полосу сантиметров пятнадцать длиной. По счастью, кровь уже не сочилась, да и футболка, как ни странно, оказалась целой, так что инфекцию ему вряд ли занесли…
Гришка вслепую нашарил в шкафу чистую майку и надел ее, стараясь не касаться раны. Потом на цыпочках пробрался в ванную, свет он включать не рискнул. Дверь в бабушкину комнату открыта, а выключатель находился снаружи – мгновенно же за собой дверь в ванную не захлопнуть.
На Тимкиной полке стояла бутылка с перекисью водорода на случай, если он порежет лапы во время прогулки, такое уже не раз случалось.
Гришка взял ее. В комнате снял майку и явно от великого ума щедро плеснул перекисью на царапину.
Ой-йо…
Чтобы не взвыть от острой боли в полный голос, Лапшин зажал рот обеими руками – ну и кретин!
Когда боль стала терпимой, Гришка с усмешкой сказал себе, что он везунчик. Если бы эта мерзкая животина полоснула его не по ребрам, а по лицу… что бы он сказал родителям?!
Гришка подошел к мольберту. Рассеянно мазнул взглядом по рисунку и непроизвольно отшатнулся. Вдруг почудилось, что ранившая Гришку тварь видит его. И ждет, спрятавшись в густых зарослях у тропинки.
Неприятные кашляющие звуки заставили Гришку побледнеть: он слышал их в недавнем сне, когда его гоняли по джунглям.
Гришка стиснул зубы от злости: ну нет, он не позволит свести себя с ума! Закончив работу, он получит доступ туда и убьет эту когтистую гадину. А пока… пока именно она имеет доступ в его мир, а он, Гришка, только жертва.
Сегодня Гришки снова не было в школе, и Лена не находила себе места. Она вроде бы понимала, что все последние события – обычнейший розыгрыш, пусть и искусный, Лапшин постарался, как всегда. Но в то же время тревожилась за Гришку: а вдруг…
И злилась на себя.
А тут еще Лене вспомнились (а ведь, казалось, на мольберт она в тот вечер и не смотрела) мрачные темные джунгли, в которые уходила едва заметная глазу тропа.
Стопроцентно Гришкина работа!
Лес Сергея выглядел по сравнению с этими таинственными зарослями мирной детской площадкой. Да и на что мог натолкнуться Гришка в обычном лесу? В худшем случае, на медведя в малиннике, а они летом сытые и на людей не бросаются, Лена читала.
Зато что ждало Лапшина в страшных джунглях, каких и на Земле-то нет…
Нет, она не станет об этом думать!
Это все неправда.
Просто розыгрыш!
Раскладывая по полочкам собранные факты, Лена не могла отыскать в них ни малейшей прорехи. И это раздражало: не глупее же она Гришки!
Злило Лену и то, что она не решалась выложить друзьям свои последние наблюдения. Элементарно трусила. Боялась, что ее окончательно запутают.
Взять Зимину, например. Динка точно решит, что Гришка гуляет по чужим мирам. Будет восхищенно смотреть Лапшину в рот и расспрашивать о виденных чудесах.
Серый, естественно, Лену высмеет. Элементарно докажет, что все эти факты – просто попытка Лапшина выиграть безнадежное пари. Причем Ильин даже не станет вдумываться. Упрется на своем, и все. Мол, если этого не может произойти, то и не произойдет никогда, точка.
А ведь… как там сказала Динка? Те же ковры-самолеты тоже когда-то были сказкой?
Поймав себя на пораженческой, почти преступной мысли, Лена обозлилась еще больше.
И Светке ничего не рассказать. Лукьяненко с таким интересом копается во всех странностях, будто ищет доказательства правоты того же Гришки!
Лена решила продолжить исследования самостоятельно. А хорошенько подумав, наметила и ближайшую цель: рынок. Ведь если удастся найти там свежую землянику…
Самый железный Гришкин аргумент сразу накроется!
Что у Лапшина останется – загар? Худоба? Они вообще ничего не доказывают.
Тропинка на картине и собачьи следы там же? Так Лапшин – художник, и как все говорят – талантливый.
Царапины? Хорошо, по Гришкиному сценарию пока серьезных ран не требуется!
А вот случай с прогулкой – это серьезно. Как они могли с Тимкой попасть домой, минуя ее у подъезда?
Лена нахмурилась: в принципе Гришка запросто мог все подстроить. Даже привлечь на свою сторону родителей. Например, рассказав им про пари. А если он сидел с Тимкой дома и посмеивался, пока она утаптывала снег у его подъезда?!
Что там еще? У-у-у… проклятый репей со свежей травкой! Конечно, Гришка и это мог организовать – в любом цветочном магазине мох или траву продают. А Тимке он дал снотворное!
