Гришка протер глаза. Но когда снова взглянул на картину, ничего не изменилось.
«Эта зубастая гадина будто прижалась с той стороны к невидимому стеклу, – ошеломленно подумал Лапшин. Протянул руку, но не смог заставить себя дотронуться до полотна даже пальцем. – Надеюсь, я просто не помню, когда ее написал. Чувствовал я себя вчера паршиво, да и крови потерял прилично… И как только я настолько подробно ее запомнил! Гадость какая…»
Гришка непроизвольно сделал шаг назад. Почему-то казалось: эта тварь и сейчас опасна.
– Надеюсь, мы теперь не пересечемся, – пробормотал Гришка.
И вздрогнул, услышав тоскливый вой. В нем чувствовалась такая жажда крови, именно его крови…
Гришка поспешно отвернулся от картины. И сразу же стало легче дышать, словно связь между ним и уродливым существом прервалась.
Глава 9
Еще очко в пользу Гришки
– …ну, я и ушла… – закончила свою исповедь Лена и облегченно вздохнула.
Ребята, собравшиеся после уроков в доме Ильиных, озадаченно молчали. Слишком неожиданным оказалось продолжение истории. И не очень понятно, как объяснять новые факты.
Наконец Сергей осторожно заметил:
– Что-то я не пойму, ты же вначале считала: земляника на рынке – это Гришкин проигрыш.
– И я так п-поняла, – кивнула Дина.
– И я, – сказала Светлана.
Лена посмотрела на друзей с негодованием и воскликнула:
– Вы не выспались сегодня или плохо пообедали? А может, срочно отупели?
Ребята переглянулись.
– Говорю же – старуха подозрительна! И вообще непонятно, откуда у нее ягоды!
– К-какая р-разница? – пролепетала Дина. – Г-главное, она их п-продает.
– А если хозяин – Гришка?!
– С чего взяла? – хмуро поинтересовался Сергей.
– Еще не поняли – бабку предупредили о моем приходе! Даже внешность описали! Это, по-вашему, случайность? И Лапшин ни при чем?!
– Старуха могла просто над тобой посмеяться, – предположила Светлана.
– А хозяин вполне мог предупредить ее о конкурентах, – поддержал Сергей. – Сама сказала – на рынке больше земляники нет, они пока монополисты. А ты расспрашивала – откуда ягоды.
– А моя внешность? Откуда старухе знать ее?!
– Теперь я спрошу, – фыркнул Сергей. – Ты что, не выспалась?
Дина с жалостью посмотрела на покрасневшую от злости подругу и пояснила:
– Она же т-тебя видела, п-почему бы ей т-тебя не описать?
– Что ты нервничаешь, – Светлана смотрела с сочувствием, – сама же сказала – Лапшин подговорил родителей и, пока ты ждала на улице, отсиживался дома. Так что ничего нового за эти дни не появилось, Гришка по-прежнему проигрывает пари.
Лена ошеломленно посмотрела на друзей:
– Значит, считаете, все в порядке?
– Естественно, – улыбнулся Сергей. – Гришка жив, здоров и занят делом!
– Даже загорел, фабрикуя свои доказательства, – засмеялась Светлана.
– Л-летний лес – н-не так уж и плохо…
– Да уж, куда опаснее, если бы Серый в бреду какой-нибудь палеозой изобразил! С парочкой ископаемых монстриков.
– С Г-гришкиной ф-фантазией… Не з-знаю, чем бы и к-кончилось все!
– Я даже, сама видишь, – усмехнулся Сергей, – не спешу прищучить его насчет пари – пусть развлекается.
– В худшем случае, предъявит нам букет полевых цветов, – рассмеялась Светлана.
– А откуда он его в-возьмет?
– Мало сейчас теплиц? – сказал Сергей. – У папиных знакомых почти через одного – зимние сады.
– И моя мама о нем мечтает, – улыбнулась Светлана.
Лена задумчиво рассматривала друзей и завидовала: вот ведь – все людям понятно, никакие сомнения или глупые мысли их не мучают. Им даже в голову не приходит, что прекрасная работа Сергея может как бы ожить и впустить в свой мир Гришку.
Выходит, она единственная еще из детства не вышла, в сказочки верит. А раньше считала себя взрослее хотя бы Динки.
Лена отошла к окну: на улице уже темнело. Небо вот уже вторую неделю было в тучах, в городе едва успевали чистить дороги. Но здесь, на окраине, падающий снег только радовал. Вдоль дорожки и по периметру кованой кружевной изгороди мягко горели фонари, в их свете красиво танцевали снежинки, а сугробы у изгороди казались тепло-розовыми.
Лена положила руки на прохладное стекло и задумалась: «В самом деле, что я дергаюсь? Лес на Сережкиной картине опасным не выглядит, так что даже если Гришка прав… – Лена вздрогнула. – Вот именно – а если он прав?!»
Она обернулась и неохотно сказала:
– Вы как хотите, а я еще раз к Лапшиным зайду. Прямо сегодня.
– А зачем? – демонстративно зевнул Сергей.
– Не понравилась мне эта бабка! Хоть что говорите…
* * *
Гришка открыл друзьям дверь и удивленно присвистнул:
– Натуральное нашествие! Хоть бы позвонили, предупредили…
Сергей ухмыльнулся. Пропустил вперед девочек и принял на себя восторженно визжащего Тимку.
– Хочешь сказать, незваный гость… – он еле увернулся от шершавого языка, – хуже татарина?
– Куда до вас простодушным татарам, – пробормотал Гришка. – Тех хотя бы выставить было можно.
– А нас?
– Вас прогонишь, как же!
– А г-где бабушка? – поинтересовалась Дина, заглядывая на кухню.
– В магазин пошла, а что?
– Да так. А р-родители еще на р-работе?
– Само собой. Еще же шести нет.
Гришка распахнул дверь в свою комнату и согнулся в шутовском поклоне, приглашая ребят. И тут же, Лена заметила, поморщился. Осторожно выпрямился и, коснувшись правого бока, снова поморщился.
«Хорошо играет на зрителя Рыжий, – насупилась Лена. – Ни на секунду о пари не забывает».
И она решила ни за что не расспрашивать Гришку – чего ради он хватается за ребра. Пусть свои «раны» самостоятельно демонстрирует, она ему больше не помощница.
– И н-не стыдно картину п-портить? – Дина сердито ткнула пальцем в четко выделявшуюся, петляющую среди густой травы тропинку.
– Летать пока не научился, – равнодушно буркнул Гришка.
Светлана с Диной рассмеялись. Сергей внимательно изучал собственную работу, пытаясь выявить Гришкину руку. Приближался к полотну, отходил подальше, рассматривал его справа и слева…
Лена мрачно сказала:
– Напрасно стараешься. Гришку на такой мелочи не поймать.
Сергей осторожно провел пальцем по рисунку, пытаясь прочувствовать структуру мазков, время их нанесения. И наконец сдался, признав:
– Ты права. Перед кем хочешь присягнул бы, что моя кисть.
Гришка усмехнулся. Подозвал к себе Тимку и почти упал в жалобно скрипнувшее кресло. С веселым любопытством наблюдая за друзьями, он осторожно поинтересовался:
– Не хотите, значит, признать, что я выиграл пари?
