— Что здесь произошло? — строго спросила девушка у толстого кота, разлегшегося на диване и лениво наблюдавшего за действиями хозяйки сквозь полуприкрытые веки.
Тот презрительно фыркнул: «Ты что, не понимала, на кого оставила квартиру? Доверила ей все: стены, пол, вещи и даже меня!» От дальнейшего диалога он уклонился, сделав вид, что заснул, и только его чуткие уши-локаторы поворачивались при каждом ее движении, сообщая, что это не так.
Раздался звонок в дверь, и Маша, тяжело вздохнув, пошла открывать. «Видно, соседи снизу не стали ждать вечера, не пошли на работу и сейчас собираются устроить разборку». И она, не спрашивая, открыла входную дверь.
На пороге стоял человек, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть, — Марина-Мара. Та молча прошла мимо остолбеневшей Машки и по-хозяйски осмотрела квартиру, при этом не говоря ни слова.
— Ты что-то здесь потеряла? — наконец обрела дар речи Маша.
— Да — маску богини Девы. Но думаю, что она исчезла вместе с твоей подругой. Дева нашла себе нового почитателя!
Мара приостановила осмотр чужой квартиры и окинула Машу таким взглядом, что ту прошиб легкий озноб. Вспомнилась страшная ночь, когда Мара бегала за ней со старинным кинжалом, явно не для того, чтобы рассказать его историю. Маша заявила:
— Ты что-то путаешь! Золотая маска находится в музее…
— Ее там никогда не было! Твой Владлен надурил тебя, но не меня. Она хранилась у него дома, затем он привез ее сюда и оставил на хранение твоей подруге. — Мара повела руками, указывая на царивший беспорядок. — И вот чем все закончилось.
Машка задумалась.
— Может, ты и права. Он звонил мне, когда я уже была в самолете, сказал, что хочет оставить на хранение какие-то вещи, пока он будет в Африке. Пожалуй, Ирка — последний человек на земле, которому можно было что-то дать на сохранение и при этом не сообщить что… Да, она любопытная как сорока, но она не воровка!
— Неплохое сравнение — сорока-воровка… Ну что ж, я подожду — если найдешь здесь маску, то восстановишь репутацию своей подруги.
— Послушай, Марина или как там ты себя называешь? Мара? Ни я, ни мои подруги не должны перед тобой отчитываться! Ты явилась в мою квартиру без приглашения, и мне достаточно вызвать милицию…
— Ошибаешься, Маша! Маска по праву принадлежит моему народу. Мои предки на протяжении столетий ее разыскивали, и сейчас ни ты, ни твоя подруга, ни милиция и никто другой не остановит меня! Ты пугаешь меня милицией… Я не хочу тебе зла — ты случайно оказалась замешанной в эту историю, но если ты вынудишь меня… — У нее в руках тотчас оказался небольшой кинжал, который, блеснув, вновь исчез в складках одежды.
— Хорошо, Мара. Можешь даже помочь мне с уборкой, чтобы убедиться, что маски здесь нет!
Тут ожил мобильный телефон Маши.
— Машка, привет! — прозвучал голос Иры. — Прости меня за доставленные неприятности, но это был Рок… Я там взяла пару твоих одежек — при первой возможности вышлю их обратно!
— Ира, где ты?! — взволнованно спросила Маша.
— В пути, Маша, еду… в теплые края. Извини, точнее сказать не могу.
— Мне подсказывает интуиция, что ты вляпалась в какую-то историю!
— Интуиция — это способность чуять попой, и она тебя не обманывает.
— Ирка, это у тебя очередной заскок? А об институте ты подумала? Хочешь вылететь с последнего курса?
— Это уже не важно, Машка! Прощай!
— Эх, Ирка! Похоже, ты вляпалась серьезно, — растерянно произнесла Маша, слушая гудки отбоя в трубке, словно надеясь, что голос подруги вновь возникнет.
Холодное острое лезвие прижалось к ее шее, и до ее сознания дошел вкрадчиво-угрожающий голос Мары:
— Перезвони ей. Попробуй узнать точнее, где ее можно будет найти!
Парализованная страхом Маша сделала несколько попыток дозвониться, но безрезультатно — телефон Иры был вне зоны связи.
— Отключила телефон, — прошептала помертвевшими губами Маша, по-прежнему чувствуя прикосновение смертоносного металла к шее.
Затем все вокруг завертелось как в кино: в ее квартиру пришли какие-то люди с не внушающими доверия лицами, и эти люди беспрекословно подчинялись приказам Мары. Ее вывели на улицу, усадили в большой автомобиль с тонированными стеклами, надели на голову темный плотный мешок, и ей сразу стало трудно дышать. Еще ей сковали руки наручниками, которые впились в нежную кожу на запястьях. Разговаривали между собой на непонятном Маше языке, и она скорее догадалась, что предстоит длительное путешествие. С ужасом поняла, что кот Тигрис все это время будет находиться в закрытой комнате без воды и еды, не считая того, что осталось в посудинках. На просьбу пожалеть кота и дать ей возможность на время поручить его заботам соседей, Мара веско заметила:
— От тебя зависит, сколько наше путешествие продлится. Теперь ты единственная ниточка, связывающая нас с маской Орейлохе. Ведь Ира рано или поздно все равно тебе позвонит, а вот от тебя будет зависеть, узнаем ли мы, где ее можно найти. Мы ей ничего не сделаем — нас интересует только маска.
Вскоре над Машей сжалились — сняли мешок с головы и освободили от наручников в обмен на обещание не делать попыток бежать или привлекать к ним внимание посторонних. Ей пришлось послать Ире сообщение с просьбой срочно перезвонить. Она должна будет его получить, оказавшись в зоне связи.
Джип, в котором они ехали, был явно военного образца, сильно вытянутый в длину, прямоугольной формы, с кузовом, покрашенным под камуфляж. На переднем сиденье, рядом с широкоплечим водителем с круглым, красноватого цвета лицом и странным прозвищем Колобок, устроилась Мара — командир их экипажа и, пожалуй, самая молодая из всей своей компании. На сиденье за ними с комфортом разместился высокий крепкий мужчина в камуфляжной форме, с блестящим голым черепом, по прозвищу Шлем. За ним, в просторном пассажирско-багажном отделении, на двух откидных сиденьях устроились Маша и, напротив ее, молодой парень с роскошной шапкой темных кудрей, в куртке «аляске», чертами лица очень напоминающий Мару, но без ее жесткого кинжального взгляда. У него было нежное прозвище Русик, что не мешало ему не сводить пристального взгляда с пленницы и не вступать с ней в разговоры, словно он был немым. Остальное пространство автомобиля, в том числе и откидные сиденья, было занято множеством вещей, среди которых находился так и не распакованный чемодан Маши. Джип, не будучи скоростным автомобилем, был больше рассчитан на бездорожье, даже имелась мощная лебедка за передним бампером. Однако сотню километров в час держал постоянно.
— Куда мы едем? — спросила Маша, не рассчитывая на ответ, вглядываясь в незнакомую, по-зимнему унылую местность, пробегающую за окном джипа.
