— Ты уже все знаешь?
— Бригаде рассказал ее сосед, как только они приехали. Пошли, это наше дело. Надо ехать. Выпускай парня. Его внизу ждут Рэй Мэйси и какая-то девка, похожая на гота с камбуза.
— Рэй Мэйси мне насчет него и позвонил — думал, что этот Ашер собирается бабу шлепнуть.
— Я знаю. То преступление, парень не тот. Пошли.
— У нас на него все равно остается скрытое ношение оружия.
— Трость со шпагой? Ты что, хочешь встать в суде и сказать, что арестовал парня, потому что он подозреваемый серийный убийца, а он признает вину в том, что просто невъебенный ебанат?
— Ладно, отпущу, но правда, Ник, — этот тип сказал Маккерни, что она сегодня умрет. Какое-то очень дикое говно творится.
— Как будто у нас сегодня и без того мало дикого говна.
— Тоже верно, — сказал Ривера.
Мэдисон Маккерни была прекрасна: шелковое бежевое платье, идеальные, как обычно, прическа и макияж, а бриллиантовые сережки и ожерелье из платины с солитером выгодно оттенялись серебристыми ручками ее гроба из суковатого ореха. Дыхание от нее — хоть она сама и не дышала — спирало еще как, особенно у Чарли, который единственный видел сейчас ее сиськи: они пульсировали в гробу красным.
Чарли редко бывал на похоронах, но у Мэдисон Маккерни они, похоже, вышли миленькие: народу собралось порядочно, если учитывать, что ей было всего двадцать шесть. Выяснилось, что Мэдисон выросла в Милл-Вэлли под самым Сан-Франциско, поэтому ее много кто знал. По всей видимости, кроме ближайших родственников, почти все в какой-то момент потеряли с ней связь и потому несколько удивились, когда ее пристрелил женатый дружок, державший ее в богатой квартире в центре города.
— Не то чтобы за это в выпускном альманахе проголосовали «вероятнее всего», — сказал Чарли, пытаясь поддержать разговор с ее бывшим одноклассником: они оказались у соседних писсуаров в мужском туалете.
— Откуда вы знали Мэдисон? — поинтересовался тот весьма снисходительно.
Похоже, за него бы проголосовали, что он «вероятнее всего» будет раздражать всех своим богатством и роскошной шевелюрой.
— Э, я? Друг жениха, — ответил Чарли.
Он застегнул ширинку и ринулся к умывальникам, чтобы Шевелюра не успел придумать, что на это сказать.
Чарли удивился, увидев в толпе несколько знакомых. Не успевал он отойти от одного, как сталкивался с другим.
Сначала — с инспектором Риверой.
Тот наврал:
— Пришлось. Это наше дело. Надо ближе познакомиться с родней.
Затем с Рэем.
И тот наврал:
— У нас с ней один спортзал был. Я подумал, надо бы отдать последние почести.
Затем с напарником Риверы инспектором Кавуто, который врать не стал:
— Я все равно считаю, что вы извращенец. То же относится и к вашему другу, бывшему копу.
И с Лили, которая тоже была честна:
— Я хотела посмотреть на дохлую резиновую куклу.
— А кто в лавке остался? — спросил Чарли.
— Закрыта. Горе в семье. Ты же знаешь, это Рэй легавых вызвал, да?
После того как Чарли выпустили, им поговорить не удалось.
— Мог бы и догадаться, — ответил Чарли.
— Он сказал, что видел, как ты заходишь в дом к дохлой кукле, а потом ты взял и исчез. Он считает, что ты ниндзя. Это ведь тоже в комплект штуки входит? — Она попрыгала бровями, как Граучо Маркс-заговорщик,[44] но желаемого воздействия не произвела — брови у нее были тонкими ниточками, и к тому же рисовали их фуксиновым карандашом.
— Ага, как бы входит в комплект штуки. Но Рэй же ничего про эту штуку не подозревает, правда?
— Нет, я тебя прикрыла. Только он все равно думает, что ты серийный убийца.
— А я думал, это он серийный убийца.
Лили содрогнулась:
— Господи, ребята, вам нужно с кем-нибудь трахнуться.
— Это правда, но сейчас я тут должен сделать одну штуку в смысле этой штуки.
— Ты еще не достал эту штуку этой штуки?
— Я ума не приложу, как ее достать. Ее штука еще внутри этой штуки. — Он показал подбородком на гроб.
— Тебе пиздец, — сказала Лили.
— Надо пойти сесть, — произнес Чарли.
Он завел Лили в часовню, где уже начиналась служба.
Ник Кавуто, стоявший к Чарли спиной всего в трех шагах у Чарли за спиной, придвинулся к напарнику и спросил:
— А мы не можем застрелить Ашера сейчас, а причину сочинить потом? Я уверен, этот гондон почему-то заслужил.
Чарли не знал, что ему делать — как изъять импланты души, — но был честно уверен: в голову что-нибудь придет. В последнюю минуту у него проявится какая-нибудь сверхъестественная способность. Он думал об этом все похороны. Он думал об этом, когда закрывали гроб, думал, когда процессия двигалась к кладбищу, думал всю церемонию у могилы. Когда скорбящие стали расходиться и гроб спустили в яму, Чарли уже начал терять надежду, а когда могильщики принялись сгребать землю маленьким бульдозером, совсем отчаялся заполучить хоть какую-нибудь мысль.
Можно ограбить могилу, но ведь это же не мысль? Даже со всем своим опытом торговли смертью Чарли не решится проникнуть на кладбище, всю ночь выкапывать гроб из могилы, а потом срезать импланты с женского трупа. Это же не с каминной полки вазу умыкнуть, правда? Ну что стоило душе Мэдисон Маккерни поселиться в вазе на каминной полке?
— Значит, не достали штуку, а? — раздался голос у него за спиной.
Чарли обернулся. В каком-то шаге от него стоял инспектор Ривера. После церемонии Чарли его даже не видел.
— Какую штуку?
— Вот именно, какую? — переспросил Ривера.
— Вы же отдаете себе отчет, я надеюсь, что ее не хоронили с этими брильянтами.
— Жалко было бы, — ответил Чарли.
— Они достались по наследству сестрам, — пояснил Ривера.
— Знаете, Чарли, большинство людей не дожидаются, пока гроб закроют.
— Правда? — удивился Чарли.
— Мне просто было любопытно. Хотел посмотреть, чем они это делают — на самом деле лопатами или как. А вы?
— Я? Мне хотелось посмотреть на вас. Вы уже оправились после этой вашей свистопляски с ливнестоками?
— А это… Пришлось немножко подрегулировать медикаментозное лечение. — Эту фразу Чарли перенял у Джейн.
Та на самом деле ни от чего не лечилась, но откоряка явно ей помогала.
— Ну так не спускайте глаз, Чарли. А я не буду спускать с вас. Адиос. — И Ривера зашагал прочь.
— Адиос, инспектор, — ответил Чарли ему в спину.
— Кстати, хороший костюмчик.
— Спасибо. Купил у вас в лавке, — не оборачиваясь, ответил Ривера.
