Ребекка улыбнулась ему в ответ и начала было говорить что-то, как тут же осеклась, напряженно глядя ему в глаза; они оба замерли, вслушиваясь в звуки воды, разбивающейся о металлический мостик. Не сговариваясь, они повернулись в ту сторону и в нескольких метрах от себя увидели гиганта, поднимающегося из бассейна; Билли тут же определил в нем того монстра, что его напарница описывала не так давно, это определенно была та тварь с подъемника. Он был огромным, белым, тело покрывали язвы и кровь; невероятно огромными, острыми, словно ножи, когтями он потянулся к мостику, намереваясь вытянуть себя вверх... и раздался резкий звук скрежещущего металла.
Билли схватил Магнум и шагнул назад, попытавшись затолкнуть Ребекку себе за спину. Она легко уклонилась от его руки и встала рядом с дробовиком наперевес. Стоило только монстру увидеть их, как он издал леденящий кровь крик, и все мысли Билли о героизме и о защите слабых женщин вылетели из головы; этот вопль источал ненависть, такую сильную, что ее нельзя было понять разумом, он был наполнен желанием, но не желанием убивать, а рвать и калечить. Драться с таким один на один — это нифига не героизм, это самоубийственная тупость.
- Когда он двигается, он не может маневрировать, - протараторила Ребекка, но голос ее был тих. Билли напрягся, пытаясь расслышать ее в ритмичном шуме мощных работающих насосов. - Если нам удастся отманить его от двери и заставить бежать, мы сможем прорваться, когда он попытается развернуться.
Билли тщательно прицелился в лицо с грубыми чертами. Монстр шагнул к ним, и они попятились.
- Может, просто убьем его?
- Не вздумай, - сказала Ребекка, и в ее голосе зазвенели панические нотки. - Ты только разозлишь его. Я пальнула в него два раза из дробовика, и один выстрел был в упор. Результат ты видишь.
Монстр сделал еще один шаг и слегка наклонился вперед, его ноги напряглись, словно он готовился к прыжку.
- Беги!
Билли не нужно было повторять два раза. Они развернулись и рванули изо всех сил, заворачивая влево по проходу. Позади них раздался тяжелый грохот одного, второго, третьего шага; поступь монстра звоном отдавалась от металлического пола, не рассчитанного на такую нагрузку. И тут же его когти обрушились вниз, прорезая угол стен, толстая сталь с громким визгом завивалась в стружки, словно деревянная.
Билли развернулся и поднял Магнум; белокожий медленно поворачивался к ним.
- Давай! - крикнул он Ребекке, целясь в пульсирующую красную опухоль, занимавшую половину груди этой твари, и, видимо, бывшую его сердцем. Монстр сделал шаг вперед, его непроницаемый взгляд остановился на Билли, а когти взметнулись вверх.
Билли выстрелил, и отдача оказалась такой сильной, что он едва удержал оружие в руках, а раздавшийся звук был громовым, почти что оглушающим. В грудине монстра разверзлась дыра; он не попал точно в сердце, но был близок. Чудище взвыло так громко, что могло бы заглушить звук выстрела из ручной пушки (и к тому же оно было несоизмеримо опаснее), но все же не упало.
"Господи, да этот выстрел слона бы завалил...”
- Бежим! - закричала Ребекка, потянув его за руку. Билли дернулся, отбросив ее, и снова прицелился. Если у этой сволочи идет кровь, значит, убить его можно, а в отсутствие гранатомета, пятидесятимиллиметровый Магнум, наверняка, лучшее оружие для этого.
Монстр сделал еще один шаг в их сторону, пошатнулся, но, видимо, смог собраться; взгляд его мертвых глаз снова был сфокусирован на Билли. Кровь продолжала хлестать из его ран, заливая промежность, в которой не было никаких намеков на половую принадлежность, и стекая с верха мускулистых бедер. А усмешка, эта ужасающая усмешка... казалось, чудовище улыбается так, словно не может дождаться того момента, когда сможет рассказать ему анекдот.
Билли думал, что соль такого анекдота, с точки зрения монстра, вероятно, включала в себя удар рукой и забивание его до смерти ей же. Он прицелился в сердце и нажал на спусковой крючок...
...и снова раздался громоподобный грохот выстрела, снова полилась кровь, и тварь заорала...
"Боже, прошу, пусть это будет крик боли!!!”
...но монстр не упал. Не упал и все тут. Трудно было сказать, куда Билли попал в этот раз, потому что теперь кровь заливала все, но сердце чудовища продолжало биться, и он видел это.
- Двинься!
Билли скользнул в сторону, а Ребекка заняла его место, поднимая дробовик; монстр начал приседать, ноги его напряглись. Она целилась низко, слишком низко, так ей не удастся попасть ему в сердце...
... и дробовик рыкнул, а монстр наконец-то свалился, его крик был наполнен лютой яростью. Он вцепился в мостик когтями, и металл корежился под ними со страшно высоким, режущим уши звуком.
Билли только сейчас понял, что Ребекка прострелила твари колено, и на секунду задумался, почему такая простая мысль не пришла в голову ему самому. Монстр не умер, но он не сможет пойти за ними, если только не отрастит крылья в ближайшее время. И тогда Билли снова поднял Магнум, целясь в череп, обтянутой белой, словно рыбья чешуя, кожей. Монстр извивался и цеплялся когтями за пол, пытаясь подтянуть себя к ним; вне всяких сомнений, он хотел продолжения. Но он утратил координацию, так что частично завалился в воду бассейна, темная пена которой окрасилась розовым, а монстр старался вылезти обратно.
- Потратим патроны... - наполовину вопросительно сказал Билли, глядя на Ребекку в ожидании ее мнения. Каким бы жутким не был этот монстр, он не хотел смотреть, как тот мучается и истекает кровью до смерти. Он ни в чем не виноват — просто еще одна жертва "Амбреллы", и он не просил создавать себя.
- Да, - ответила девушка, кивнув, и он успел заметить, как на ее лице промелькнула жалость, точно такая же, какую испытывал и он сам. - Давай.
Два выстрела, второй — контрольный; и огромное тело беззвучно скользнуло в воды бассейна, исчезая с поверхности.
Рассвет занимался все ярче, когда они прошли по мостику над дамбой. Насыщенный синий цвет неба, какой бывает только ранним утром, сменился мягким, угасающим серым, скрывавшим все, кроме самых ярких звезд.
Ребекка молча шагала рядом с Билли, отметив про себя, что тучи разошлись. Наступающий день лета, судя по всему, станет таким же жарким, как и предыдущие, хотя в данный момент она с трудом удерживалась от дрожи; до восхода солнца оставалось еще полчаса минимум. Она чувствовала себя настолько уставшей, что с трудом могла бы назвать ситуацию, в которой она выматывалась не меньше; и только осознание того, что эта длинная, полная ужасов ночь скоро закончится, а новый день вот-вот наступит, удерживало ее на ногах.
