За это я его и полюбила. В нем было то, чего недоставало мне. Кто знал, чего мне стоило сохранять каменное лицо, когда хотелось выть от боли и кривиться от отвращения?! А Ноан даже находил веселье в том, чтобы обыграть создателя.
— Давай, помогу, — брат подошел ко мне, перехватил золотистые волосы и зеленую ленту. Он давно привык возиться с моими локонами. Говорил, это его успокаивает. — Сегодня нас пошлют к младшим. Присматривать.
— Снова? — находясь наедине с Ноаном, я могла не сдерживать чувств. — Были на прошлой неделе.
Брат кивнул.
— Мастер Хаб лично распорядился, чтобы в надзоре участвовала ты. Ему симпатичны те младшие, которых ты выбираешь. «Почти все они безжалостны и холодны, как моя Вея!» — процитировал брат. — Поздравляю, сестренка. Ты нравишься создателю!
— Твои таланты его тоже впечатляют, — я в долгу не осталась.
Мы негласно сошлись на том, что наш мастер чересчур кровожаден и жесток. И угодить ему, отличиться, понравиться для нас было чем-то вроде падения. Очередного. Но вслух об этом никто из нас не говорил.
— Благодарю, Вея! — Братец дернул прядь волос чуть сильнее, чем требовалось.
— Ноан! — Возмутилась я.
Тот пожал плечами, сделав вид, что не понял, о чем я.
— В надзоре вместе с нами будут Луй, Тарина и Миаш.
— Луй? — я скосила глаза на брата. — Тот, которому за пятьсот? С чего бы?
Ноан подвязал мою косу зеленой лентой, и зафиксировал короной вокруг головы. Два локона упали на плечи.
— Так захотел я, — беззаботно сообщил брат, проверяя прическу на прочность. — Тебе надо подружиться с Луем. Вы друг другу понравитесь.
— С чего ты так уверен? — Я раздраженно встала, разглаживая складки зеленого коттарди. Ноан был вынужден отступить на шаг. — И с каких это пор ты решаешь за меня?!
— Что ты, сестренка! — вампир улыбнулся, по-шутовски взмахнув руками. — Я решаю только за себя. И уговорил Луя пойти с нами исключительно для своей безопасности. Ты знаешь. Я не боец. А в «детской» того и смотри, на кусочки разорвут!
— Та-а-ак!
Я уперла руки в бока и грозно надвинулась на Ноана. Тот и бровью не повел. Стоял себе задорно усмехающимся изваянием. Ничуть меня не испугался!
— Не волнуйся. Все будет нормально.
— Признавайся, белокурый упырь! — изловчившись, я схватила брата за ухо. Тот ойкнул и смешно скривил идеальное лицо. — Какую интригу ты закрутил на этот раз?!
— Нет-нет! — Проскрежетал он. — Честно! Никакую! Ну, Вея, я тебе когда-нибудь врал?
— Да, — ответила я, сильнее притягивая брата за ухо. — И не называй мене Веей. Я Веомага!
— Хорошо-хорошо! Не буду! — Взмолился он. — Только пусти! И я тебе не врал, а недоговаривал. Это разные вещи!
— Чего ты мне не договариваешь сейчас? — в самое ухо прошептала я, чуть сильнее сдавив пальцы.
— Луй! Такой, как ты! Во всем! И ледвеец к тому же!
Я разжала пальцы. Ноан тут же схватился за раскрасневшееся ухо. Состроил обиженный вид и сел на край сундука как раз под картиной. На мою кровать он никогда не претендовал, а посадочных мест в комнате больше не было.
— Ледвеец? — я подвинула брата на сундуке и присела рядом.
— Да, — все еще обиженно отозвался Ноан. — Не заметила сходства между вами? Оба высокие, златокудрые, злые, как сотня голодных упырей! Ладно, — добавил он тихо. — Как две сотни.
За это получил локтем в бок. Ойкнул и покивал.
— Ну, да. Как две сотни голодных упырей.
— Почему Луй сам об этом не сказал?
— Он сказал, — Ноан спрятал усмешку. — Мне. К такой, как ты, боятся подходить даже старшие. Знаешь, тебе это не понравится, но в гнезде шепчутся, будто ты — любимица Хаба. Золотая смерть. Выводы делай сама.
Он вздохнул.
Мы посидели в молчании несколько минут.
Выводы я сделала. Не самые приятные. Выходило, будто я, действительно, Золотая смерть, безжалостно уничтожающая все на своем пути. Но ведь это не так. Это маска…
Неужели искусная личина стала моей собственной?
— Веомага, — шепнул Ноан. — Нам пора. Если не успеем к трапезе, мастер разозлится.
— Да.
Встав, я подошла к дорогому светильнику. Свет, что он давал, показался бы человеку скудным. Но я находила в этом уют. Когда я задула фитиль, Ноан сказал, почесав затылок:
— Не пойму, зачем ты жжешь эту дрянь? У горящего масла противный запах. А свет тебе почти не нужен. Да и дорогое оно, это масло.
— Традиция, Ноан, — позволив себе едва заметную улыбку, я вышла из комнаты.
В клане Хаба любой вампир мог носить оружия столько, сколько желал. Создатель был полностью уверен в тех, кто его окружал, и даже поощрял показное ношение мечей, топоров, ножей. Он говорил, что силу клана не прячут. Мы должны гордиться тем, что умеем. А умели мы многое. Даже Ноан, который никогда не считался сильным бойцом, владел навыками подлого боя. В его одежде всегда находилась пара острых ножей.
Я предпочитала всякому металлу свои собственные когти. И дело было не только в личных вкусах. Мастер Хаб никогда не носил оружия. Значит сам он страшнее любого клинка. Пожалуй, это единственное, в чем я хотела походить на создателя. Мне не терпелось уйти из клана, покинуть гнездо. А для этого нужно стать сильнее мастера.
На первый взгляд — задача невыполнимая. Но у меня впереди вечность. Главное — сохранить мечту.
Поднявшись на первый наземный этаж, мы с Ноаном прошли через тронный зал. Сюда уже подходили вампиры постарше. Они тихо вели беседы в ожидании создателя. Переговаривались о тренировках, охоте. Но самой излюбленной темой оставались люди. Я заметила, что старшим нравилось смаковать трудности человеческих стран, решать вопросы их внешней и внутренней политики. Хорошо, что сами люди не догадывались, о том, кто помогает им сначала создать, а затем решать все это множество проблем.
Больше я не вслушивалась в разговоры. Да и в зале расхаживало всего-то пять вампиров. Другие занимались более важными делами.
Только мы спустились по ступеням в холл, как из правого крыла вышли два младших вампира: Тарина и Миаш.
Тарина метиска. При человеческой жизни ее кожа имела яркий бронзовый загар. Теперь же она чуть посерела. Но волосы сохранили нежный соломенный цвет. Тарина завязывала их в тугой высокий хвост. По всей длине его перехватывали шнуры, не давая отдельным прядям выпасть и случайно попасть в глаза. Ее излюбленным оружием была западная нагината — тонкое легкое копье-меч, которым научила ее сражаться при жизни мать. После смерти мастерство Тарины возросло многократно! С нагинатой вампирша не расставалась ни на миг.
Миаш асор[23], соплеменник Ноана. Тоже высокий, белокурый. Но ему не хватало правильности в чертах лица. Зато он обскакал старшего брата в воинском мастерстве. Миаш в свои сорок обвесился оружием, словно манекен: большой меч крепился за спиной, два коротких — по бокам. В голенищах сапог скрывались ножи. На поясе болтались метательные звезды с острыми гранями.
