— Я не очень рад тому, что только что произошло, и это напоминает мне, почему я остаюсь от вас подальше, но ничего из того, что мы делали, в том числе сегодня, не настолько страшно, как проблески воспоминаний из твоего прошлого, — Ричард поднял голову вверх, и это заставило меня взглянуть на его лицо. — Разве не Совет сделал большую часть самых худших вещей в твоей жизни?
— Совет, — тихо подтвердил он.
— А теперь они собираются подчинить нас, — произнес Ричард.
— Похоже на то.
— Нет, — сказал Ричард, — чего бы это ни стоило, нет.
Жан-Клод посмотрел на другого мужчину. Их лица были близко друг от друга, и я вспомнила поцелуй, не как какие-то интуитивные воспоминания, а просто как воспоминание.
— Ты не знаешь, что может потребоваться для борьбы с ними, Ричард.
— Иногда ты можешь быть манипулятивной сволочью, но ты наша манипулятивная сволочь.
Жан-Клод действительно улыбнулся.
— Такая лесть может ударить мужчине в голову, mon lоup.
Ричард улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.
— Любовник Смерти — зло, Жан-Клод. Я ощущал его в своей голове, я чувствовал, что он хотел, чтобы мы сделали с Ноэлем, и как только мы убили бы Ноэля, на этом бы не закончилось. Он заставил бы нас поубивать друг друга и кормился бы на каждой смерти.
— Таков был его план, — заметил Жан-Клод.
— Секс гораздо лучше, — сказал Ричард.
— Что мы можем сделать, чтобы держать их от нас подальше? — спросила я.
— Думаю, мы можем не подпускать их, но я боюсь за нашу бедную страну. Есть более слабые Мастера Городов, ma petite. Интересно, насколько они были напуганы этой ночью.
— Ты имеешь в виду, если он не сможет окрутить нас, он станет охотиться на другую добычу? — предположила я.
— Мать хочет нас, но здесь у него есть дети его собственной линии, ответственные за города. Не много, но несколько есть, и еще больше — в Европе.
Ричард сказал:
— Ты хочешь попытаться защитить от Вампирского Совета всю территорию Соединенных Штатов?
— Если мы сможем, да.
Ричард и я обменялись взглядами и снова посмотрели на Жан-Клода. Жан-Клод со всей его фетишистской модной одеждой стоял перед нами обнаженный и покрытый большим количеством телесных жидкостей, чем в эпизоде CSI. Могло показаться показным оптимизмом то, что он — что мы — можем выяснить способ не допустить метафизически самых мощных вампиров в Европе на территорию Соединенных Штатов, но мы уже выгнали троих из них, а также остатки Тьмы.
Мы еще раз посмотрели в карие глаза друг друга, а затем снова в голубые Жан-Клода.
— Я в деле, — сказала я.
— Что нам делать? — спросил Ричард.
— Я считаю, что мы освободили Белль от влияния Матери на данный момент, так что все, что им осталось, — это смерть, террор и насилие. Мы проиграем, если попытаемся бороться с ними их же методами.
— Ты хочешь сказать, что наше оружие — любовь, а не война? — спросила я.
Он кивнул головой.
— Я предпочла бы их просто убить, но Тьма просто перепрыгнет в другое тело, не так ли?
— Боюсь, что так.
— Действительно ли мы сможем не допустить ее в Соединенные Штаты? — спросил Ричард.
— Если другие Мастера Городов захотят, шанс есть.
— Почему бы им не хотеть помочь нам? — спросила я.
— Они захотят, ma petite, но им не понравится мой план.
— Почему? — спросил Ричард.
— Для этого им потребуется отказаться от большей части своей автономии и управлять Америкой так, как управляют в Европе.
— Почему, чем это поможет? — спросил Ричард.
— Им придется отказаться не только от политической автономии, верно? — спросила я.
— Non, им придется передать нам некоторые из своих полномочий.
— Ты говоришь о создании Совета здесь, в Америке, с тобой во главе, — догадался Ричард.
Он кивнул головой.
— Разве некоторые члены Совета не пытались нас убить, когда они только предполагали, что мы пытаемся это сделать? — припомнила я.
— Они собираются убить нас в любом случае, ma petite, ты еще не поняла? — он посмотрел на нас, и в его глазах было то, что я нечасто там видела: страх. — Если нас нельзя завоевать, они должны нас уничтожить.
— Из опасений, что мы сделаем именно то, что ты собираешься, — сказал Ричард.
Жан-Клод кивнул еще раз.
— Это будет состязание, смогут ли они победить нас или убить, прежде чем мы наберем достаточно силы, — проговорила я.
— Да, — сказал он.
— Мастера других городов не захотят отказаться от своей силы в твою пользу, — добавила я. — Пока они не почувствуют силу Совета, они не поверят тебе. Они подумают, что это просто предлог, чтобы захватить их власть.
— Именно, — подтвердил он.
— Некоторые из них скорее будут бороться, чем отдадут тебе свою власть, — сказал Ричард.
— Возможно.
— Мы собираемся начать здесь вампирскую гражданскую войну? — спросила я.
— Non, ma petite, между нами и нашими союзниками. Они не смогут организовать такую сильную оборону и не станут объединяться. Большинство будут жить или умрут на своей собственной территории.
— Ты планируешь заставить их отдать часть своей власти, даже если они откажутся?
— Чтобы не допустить проникновения в эту страну Любовника Смерти и Матери Всей Тьмы? О, да!
— Ты станешь плохим парнем, — сказал Ричард.
— Я знаю об этом.
— Ты планируешь метафизически принудить сопротивляющихся Мастеров?
— Если потребуется.
— Разве это не то, из-за чего мы боремся с Советом? — спросил Ричард.
— Да, но мы делаем это не в злых целях.
— Ага, значит, они просто должны поверить в наши благие намерения, — произнес Ричард.
— Нет, — сказал Жан-Клод, — они просто должны делать то, что я скажу.
— Если совершать зло по уважительной причине, от этого оно не станет добром, — заметила я.
— Ты хочешь, чтобы Матушка Тьма захватила остальных мастеров в этой стране?
— Ты знаешь, что нет.
— Тогда то, что для одного зло, для другого становится необходимостью, ma petite. Мы должны быть настолько безжалостными, насколько ты когда-либо была, и настолько убедительными, насколько я был когда-либо.
