Я надела лифчик, перевернув его задом наперед, чтобы застегнуть крючки, затем прокрутила его обратно, чтобы скользнуть руками в лямки.
— Да, я тоже. Это внутренние двери. Они не предназначены для того, чтобы выдерживать большую силу.
Он хлопнул по двери так, что она затрещала.
— Ты не позволишь мне даже этого, не так ли?
Я, наконец, надела черную футболку. Осталось только натянуть сапоги, и я была бы одета.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, — фыркнула я.
Он хлопнул по двери еще раз, и тогда я почувствовала, что он уходит. Секунду я размышляла, вернется ли он назад, чтобы снести ее, но ничего не произошло. Было тихо, как в старом фильме. Слишком тихо.
Я могла бы решить, что он ушел, но я чувствовала его по другую сторону двери. Я ощущала его, как гудящую в воздухе энергию. Он не убрался. Нам предстоял разговор. Но я не могла себе представить никакой приятной темы для беседы с ним. Твою мать!
Когда я вышла из ванной комнаты, энергия Хейвена уже немного успокоилась.
Он сидел на краю кровати, ближе к двери. Хейвен причесал пальцами свои синие волосы, но поскольку на них больше не было геля, то и шипы исчезли, показывая, что его волосы на самом деле от природы ложились на одну сторону. Они были слишком длинными, но это было заметно. Его плечи были опущены, словно он горбился. Но как только он выпрямился, я увидела, что он нашел свой пистолет в кобуре, потому что тот лежал на кровати рядом с ним. Это было не очень хорошо. Хотя, по правде говоря, ему не нужно было оружие, чтобы причинить мне вред.
— Ты никогда не простишь меня за то, что я сделал твоим ручным львятам, да? — проговорил он.
- Ты имеешь в виду то, что забил их чуть ли не до смерти?
— Да, именно, — это прозвучало устало.
- Когда-то ты рассказал, как иногда думаешь: "Что бы Анита подумала обо мне, если бы я сделал то-то или то-то". Что ты беспокоишься, что если поступишь плохо, я стану худшего о тебе мнения. И как, черт подери, я, по-твоему, должна реагировать на то, что ты сделал с Ноэлем и Тревисом?
— Я не знаю, — сказал он.
- Ты решил, что я буду в восторге от этого?
- Я был слишком зол. Я просто не задумывался о последствиях. Я хотел сделать тебе больно, Анита. Я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, так что причинил страдания тем, кто был тебе небезразличен.
— Раз так, то все в порядке, — процедила я и почувствовала прилив гнева. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Я имела право гневаться, но я не знала, что случится с моей львицей, если я на него разозлюсь. В комнате не было других зверей, чтобы отвлечь ее. Я как никогда была уверена, что не хочу сейчас по-настоящему перекидываться в верльва.
— Ты сводишь меня с ума, Анита.
— Не вали с больной головы на здоровую, Хейвен. Ты набрасываешься на людей. Тебе захотелось сделать мне больно, и ты причинил боль Ноэлю. Так действуют громилы, а не лидеры. Лидеры не позволяют гневу руководить их действиями.
- Ты почувствовала связь между нами прошлой ночью, Анита. Ты знаешь, что я самый сильный лев в этом городе.
- Это не всегда вопрос силы, Хейвен.
— Тогда чего? — спросил он.
- Контроля, — сказала я.
- Что, как твой Ульфрик с разбитым сердцем?
- Сегодня Ричард переступил через это.
- И ты вот так просто ему все простила? Все то дерьмо, которое он творил, начисто забыто, потому что он, наконец, попробовал измениться.
- Я ценю даже попытки, — сказала я.
- Ты простила его, потому что любишь, — сказал Хейвен, глядя в пол.
- Не знаю, люблю ли я Ричарда, но когда-то я его любила.
- Ты никогда не любила меня, не так ли?
Я не знала, что на это сказать. Я слишком долго тянула с ответом, потому что он добавил:
— Думаю, молчание — это тоже ответ.
- Мне стоит извиниться? — спросила я.
- Ты не должна была позволять мне убить старого Рекса, Анита. Ты не должна была позволять мне перебраться сюда.
Я посмотрела на него, ссутулившегося, потерявшего уверенность в себе, и сказала то единственное, что оставалось сказать: правду.
— Ты прав. Я должна была сказать "нет".
При этих словах он посмотрел на меня. Он выглядел изумленным, отчего его лицо казалось более реальным. Я поняла, что большую часть времени он носил маску задиры и пофигиста. Теперь он ее сбросил. На его лице была настоящая боль, и в моей груди что-то сжалось, когда я ее увидела.
- Ты когда-нибудь хотела меня по-настоящему? — спросил он.
- Да, — ответила я.
- Но не сейчас, — продолжил он.
- На данный момент — нет.
- Почему же? — поинтересовался он, и в его глазах, когда он посмотрел на меня, была ярость.
Я замерла.
— Ничего не изменилось, да? Эта сила, напавшая прошлой ночью, и осознание того, что один из самых страшных вампиров в мире охотится на нас, не имеют для тебя ни малейшего значения.
- Почему это должно меня беспокоить? — спросил он, скрещивая свои большие руки на груди.
- Потому что ты один из лидеров этого города. Потому что ты Рекс, царь, и ты должен беспокоиться о том, что может повредить или уничтожить львов.
- Мне нет никакого дела до моих львов. Мне ни до чего нет дела — кроме тебя. Ради тебя я старался быть хорошим мальчиком. Я старался быть таким мужчиной, какой был тебе нужен, но как бы хорош я ни был, этого никогда не достаточно. Нет ничего, что я бы не сделал для того, чтобы стать для тебя более значимым…
- Вообще-то, есть кое-что… Но ты на это не пойдешь.
- Что? Скажи мне. Что мне нужно сделать, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах?
- Научись делиться, — сказала я.
Он уставился на меня, и эта горячая, трепещущая энергия поднялась на такой уровень, что мне сдавило грудь. Стало трудно дышать из-за жара его силы.
Он поднялся, излучая жар, как нагретый асфальт летом. Я видела дрожание воздуха вокруг него.
— Я - Рекс, и я не делюсь, потому что мне не нужно делиться. Это мой прайд, и я управляю им так, как хочу. И я не желаю делить с кем-либо свою Регину.
— Тогда найди маленькую, хорошенькую, а главное — покорную львицу, остепенись, и правь своим маленьким царством. Потому что тогда я тебе не подхожу.
Он горько рассмеялся.
