– Ааа? – протянула она.
Карререс улыбнулся и закрыл дверь.
Клаус достал игуану из террариума. Элли отшатнулась; ящерица, извернувшись, выскользнула из рук отца, с глухим стуком упала на пол и побежала к ней, широко разевая пасть. Следом наступал Клаус. Игуана подбежала к самым ногам и хотела уже вцепиться в лодыжку; Элли с криком задрыгала ногой, с грохотом сбивая какие-то склянки. «Все в порядке, только не шуми», – сказал доктор Карререс и крепко сдавил плечо. Элли зажмурилась, потянулась, сбрасывая плед, потерлась щекой о горячую сухую ладонь. Вздохнула, просыпаясь, и заулыбалась. «Анхельо», – пробормотала она и потянула за рукав.
– Тихо! – прошипел Карререс.
Элли открыла глаза. Она лежала на диване в залитой пасмурным дневным светом гостиной доктора. Плед обмотался вокруг ног, и бахрома лезла в нос, а пятки были ледяные – похоже, так и заснула утром, не в силах даже нормально укрыться. Карререс стоял над ней и напряженно прислушивался. Снова раздался глухой удар, и посыпалось битое стекло. Звуки доносились откуда-то снизу, из подвала.
Карререс чуть пригнулся, скользнул к выходу из комнаты, и в его руке тускло блеснул нож. Элли зажала рот рукой – страшно и дико было смотреть, как привычно доктор держит – не нож даже, а чуть изогнутый кинжал, явно предназначенный для того, чтобы убивать.
– Это в лаборатории, – негромко сказал Карререс. – Вставай. Будь готова бежать.
Обмирая, Элли выбралась из-под пледа. Она одернула свитер, нашарила под диваном кроссовки. Карререс все еще стоял у двери, похожий на взведенную пружину, – Элли увидела, как напряглись под рукавом мышцы, и рассердилась на себя, почувствовав неуместное возбуждение. Доктор скользящими шагами вышел из комнаты.
– Мне всегда нравились нежные интеллигентные мальчики, – пробормотала Элли и впилась зубами в костяшки пальцев, давя истерический смех.
В доме стояла мертвая тишина. Остатки сна постепенно исчезали, уступая место страху. Герберт? Или пираты? Рассвирепевший от выходок дочери Клаус? Что они ищут в лаборатории? Вспомнив нож в руке доктора, Элли похолодела.
Она на цыпочках подкралась к двери и выглянула в коридор. В подвале вдруг тоненько вскрикнули, и тут же донеслась ругань Карререса. Быстрый топот, звон отброшенной на каменный пол стали и снова испуганный, плаксивый писк. На лестнице появился разъяренный доктор. Он держал за ухо насупленного мальчишку лет десяти; тот громко шмыгал носом и стрелял глазами по сторонам, высматривая путь к бегству, но Карререс держал крепко. Он втолкнул пленника в гостиную и захлопнул дверь.
Мальчишка скользнул взглядом по Элли.
– Здрасьте, – буркнул он и с надеждой покосился на приоткрытое окно.
Карререс уселся в кресло и сложил руки на груди. Под маской напускной строгости мелькало какое-то странное выражение, причудливая смесь сосредоточенности и досады. Как будто решает кроссворд и не может вспомнить слово, что вертится на языке, подумалось Элли.
– Ну, Венни, – проговорил Карререс, – расскажи нам, что ты делал в моей лаборатории.
– Ничего, – ответил Венни и уставился в пол.
– Так-таки ничего не делал? Просто так забрался ко мне в подвал, никому ничего не сказав? Замечательно! Мне как раз нужен мальчишка на опыты…
Элли обомлела. Совсем обалдевшая от нагромождения событий, все еще потрясенная зрелищем Карререса, готового драться и убивать, она уже готова была поверить, что доктор говорит всерьез. Карререс, будто почувствовав ее ужас, еле заметно подмигнул. Элли шумно выдохнула и сильно потерла лоб, пытаясь вернуться в привычную реальность.
– Так вы все-таки вивисектор, да? – уточнил Венни. На его физиономии ужас мешался с восторгом. – Хотите сделать из меня жуткое чудовище и продать пиратам?
– Любишь комиксы, да? – хмуро спросил Карререс. Венни просиял:
– Очень! Про супермена, и доктора Моро, и про чудовищных зомби, и про…
– А где Гай? – спохватилась Элли.
Карререс оглядел гостиную и шепотом выругался.
– Утопал по своим делам, – сказал он. – Надеюсь, у него хватит ума не попадаться на глаза знакомым и полиции. Только этого нам не хватало.
– А я думала, зомби не могут действовать сами, – растерянно сказала Элли.
– Могут. Если жизнь в тело вдохнуть, а душу не захватывать, – ответил Карререс. – Другое дело, что это почти никому не нужно и, – он выразительно взглянул на Элли, – очень мало кому доступно. Такой мертвец может быть вполне независимым от хозяина – после небольшой адаптации.
– Так не бывает, – авторитетно встрял Венни, который внимательно слушал их разговор. – Они же думать не умеют, только приказы выполнять.
Карререс глубоко вдохнул.
– Венни, – выдавил он, – а не пора ли тебе домой?
– Я не могу домой, – потупился тот. – И на улицу не могу – вдруг засекут.
– Засекут? Ах, да. Так тебе же не привыкать? У тебя на физиономии большими буквами написано – «прогульщик».
Мальчишка засопел.
– Мама сказала, что еще раз – и она меня будет за руку в класс отводить, – сказал он дрожащим голосом. – Можно, я еще на полчаса останусь? У меня через полчаса уроки кончаются…
Карререс безнадежно махнул рукой и молча ушел на кухню. Вскоре оттуда донеслось позвякивание и вой какого-то прибора.
Элли с подозрением повертела в руках стакан с густой светло-фиолетовой жидкостью.
– Ужас какой, – сказала она и покосилась на Венни. Поймав ее взгляд, мальчишка с видом мученика поднес стакан к губам, отхлебнул и зажмурился. Видно было, что он до одури боится на месте превратиться то ли в человека-паука, то ли в чудовище Франкенштейна, и будет страшно огорчен, если этого не произойдет.
– Вкусно, – разочарованно сказал Венни и обиженно поглядел на Карререса.
– Еще бы, – ответил доктор. – Это батидос, – бесполезно пояснил он.
– Ужасно люблю батидос, – решительно заявил Венни. – А этот ваш зомби будет нападать на людей? – с надеждой спросил он. Элли вздрогнула и тоже вопросительно взглянула на Карререса.
– Вряд ли, – ответил доктор.
Венни шумно вздохнул, демонстрируя разочарование.
– Ты допил? – спросил Карререс. – Полчаса прошло. Извини – у нас с Элли дела.
– А можно…
– Нет, – отрезал Карререс. Венни опять испустил душераздирающий вздох и перехватил вдруг засиявший взгляд Элли.
– Аааа, – уныло протянул он, – так бы сразу и сказали.
Он сполз с кресла и нога за ногу побрел к дверям, то и дело оглядываясь – очевидно, ожидая, что ужасный вивисектор найдет занятие поинтереснее и передумает его выгонять.
Однако Карререс был неумолим. Как ни тянул Венни, как ни заглядывал в лицо, доктор выставил его на улицу. Вернувшись в гостиную, он выдохнул, закатив глаза, и залпом допил свой батидос.
