Уже лежа в кровати, Гладун внимательно прочитал статью, изобиловавшую несвойственными для государственной прессы живописными подробностями двойного убийства. Создавалось впечатление, что автор публикации ни на шаг не отставал от маньяка, за компанию с ним входил в квартиры жертв и даже подавал убийце его любимый молоток.
«Специально для «Вестей Караваевска», собственный корреспондент газеты «За колючкой». Анатолий Семенов», – прочитал Матвей внизу статьи.
Усмехнувшись, выключил ночник. Только собкор газетенки с таким названием мог обладать столь болезненной фантазией и извращенной страстью к живописанию выбитых из черепа мозгов.
Гладун мысленно порадовался крепкому засову на дверях своей квартиры и, засыпая, послал пару проклятий редактору «Арфы».
Караваевск переживал последние тихие часы перед началом нового трудового дня, когда распахнулась калитка аккуратного, расположенного в частном секторе домика. Трудолюбивая пенсионерка, выносившая из редакции литературного журнала мусорные корзины со скомканными поэтическими неудачами, двинулась по пустынным улицам на противоположный конец города, чтобы привести гнездо поэтов и прозаиков в надлежащий вид.
Женщина была очень недовольна, увидев, что дверь редакции не заперта.
– Не спится ему! – буркнула она, доставая из подсобки ведро и швабру. – Все пишет, пишет…
Упрек был адресован Трубочке-Горну. Уборщица вошла к нему в кабинет и, не удосужившись взглянуть на редактора, принялась водить шваброй по паркету. Только через пять минут, когда потребовалось добраться до мусорной корзины, пенсионерка увидела, что Аркадий Петрович далек от того, чтобы порадовать мир новой одой. Еще пять минут ушло на то, чтобы унять дрожь в руках и набрать нужный номер.
– Трубочку статуеткой убили! – сообщила уборщица, услышав недовольное «Милиция!».
– Какую трубочку, мамаша? – раздалось в ответ. – Не дуркуй, а лучше телефонную трубочку положь!
– Сам не дуркуй! Аркадия Петровича, редактора нашего, какие-то изверги порешили!
* * *
Иван опасался того, что Юле придется опознавать мужа в том виде, в каком его оставил Учитель и с облегчением увидел, что к их приходу тела старушки и Федорчука лежали отдельно.
Сизова оперлась рукой на дверной косяк, помолчала и кивнула Божко.
– Это Олег. Я могу уйти?
– Конечно.
– В таком случае, Иван Александрович, проводите меня до квартиры.
Выходя вслед за Юлией, Иван обернулся к гримасничавшему Артему и исподволь погрозил ему кулаком.
У порога Платов остановился.
– Прими мои сочувствия, девочка. Позвони, когда придешь в себя…
– От чего это я должна приходить в себя? – Сизова-Федорчук, схватила капитана за рукав. – Думаешь так просто от меня отделаться? Не выйдет, ищейка!
Юля втащила упиравшегося Ивана в квартиру и силой усадила на диван.
– Кофе? Кофе с коньяком? Или может просто коньяк?
Сломленный мощным напором, Платов только развел руками.
– Правильно мыслишь, легавый! – бойкая красотка отыскала в кармане халата затейливый ключик, отперла бар мебельной секции и поставила на журнальный столик пузатую бутылку. – Не будем смешивать напитки!
– У меня вообще-то рабочий день только начался, – заметил Платов после того, как увидел в своей руке доверху наполненную рюмку. – К тому же тело твоего мужа еще не остыло. Неудобно как-то…
– Плюнь на условности, Ваня, и на свой рабочий день тоже! Умер Олежка, царство ему небесное, но мы-то с тобой пока живы!
– Отличный коньяк, – капитан с удовольствием сделал глоток темного, изумительно пахнущего напитка. – Не понимаю, зачем твоему Рокфеллеру надо было бабку за водкой гонять, когда в доме столько дорогущего пойла?
– Не знал ты, моего Федорчука! – Юля плюхнулась на диван рядом с Иваном. – Этот придурок даже в самом глубоком запое денежки считал. На всем, падла, экономил!
– О покойном…
– К черту покойного! Туда ему и дорога! Лучше про себя расскажи!
– Что рассказывать? Перевели в управление, на должность зонального участкового. Квартиру в городе дали.
– Ну ты даешь, рыжий черт! – Юля провела унизанными кольцами пальцами по волосам Платова. – Правильно маньяк Гусев говорил: сделаю я из тебя генерала!
– Откуда такая уверенность?
– Все оттуда же, Ванечка, – Сизова положила руку капитана себе на плечи и прижалась к нему всем телом. – Такого увальня, как ты может расшевелить только подобная мне попрыгунья! А поскольку в природе существует лишь один экземпляр Юли, то…
После того, как влажные губы прижались к его шее, Платов окончательно и бесповоротно утратил способность к сопротивлению. Он подхватил Сизову на руки и безошибочно отыскал среди множества дверей ту, что вела в спальню.
Размеры кровати были под стать внушительному объему риэлтерской лежбища. Однако даже бескрайних просторов этого сексодрома оказалось мало. В самый ответственный момент Юля и Иван свалились на ковер, но даже не заметили этого.
– И сколько же месяцев я с нормальным мужиком любовью не занималась? – промурлыкала веселая вдова, пристроив голову на груди капитана. – Мой-то муженек, почитай с первой брачной ночи себя импотентом зарекомендовал.
– И где ж такой сокол тебя подцепил?
– Полегче, служивый! Забыл разве, что меня никто подцепить не может? Это я Олежку цеплянула. Подвозил он меня, а я его в ЗАГС затащила. Думала дура, что Бога за бороду ухватила… А, правда, что мой муженек на самого Учителя нарвался?
– Кажись, да. Тетрадка…
– Значит, героем умер!
Платов стянул с кровати простыню и погладил подругу по каштановым кудрям.
– Мне пора.
– За маньяком будешь гоняться? – Юля не стала утруждать себя одеванием и прошла к двери, предоставив Ване возможность вдоволь налюбоваться своей точеной фигуркой. – Не лучше ли по коньячку пройтись и опять в постель?
– Не лучше. У меня дела, а тебе о похоронах позаботиться надо.
– Брось! Хоронить Олега дружки из фирмы будут, а я даже на кладбище не пойду. Этот урод столько крови из меня выпил, что при встрече с Учителем обязательно его поблагодарю.
– Думаю, что эта встреча не состоится. Для твоего же блага, – Иван застегнул пуговицы кителя. – Мне действительно надо идти.
Сизова преградила капитану дорогу в коридор, упершись руками ему в грудь.
– Никуда ты не пойдешь!
– Еще как пойду! – улыбнулся Иван, заранее зная, что Юля всегда добьется своего. – Пусти!
– Значит так! Сейчас ты повезешь меня показывать свои хоромы. По дороге заглянем в магазин, чтобы купить продукты и выпивку. У тебя же, наверняка в холодильнике мышь сдохла?
– Мышей у меня нет, – сдался Платов. – А молока для кота купить, действительно не помешает.
