Внезапно, шедший впереди один из солдат остановился, как вкопанный.
- Я видел…, - встревожено пробормотал он, - какое то движение.
При этом, либурнарий поднял факел вверх, из чего следовало, что движение было где-то над головой.
И тут Тит Севериан, тоже заметил. Тонкий растительный стебель! Свисая из одной из узких потолочных щелей, он слегка пошевеливался. Похоже, трибун и его люди были на верном пути. Севериан осторожно приблизился. Шаг. Ещё шаг. Стебель не проявлял признаков агрессии. И было не понятно, чем вызвано его шевеление. Реагировал ли он вообще на людей?
Трибун подошёл совсем близко, почти встал под стеблем. Будь у него копьё, он мог бы коснуться его. Стебель вёл себя спокойно – медленно сворачивался в кольца, затем разворачивался, вытягивался то вверх, то вниз, лениво скользил, то по стене, то по потолку. В свете факела он казался влажным и скользким, сплошь покрытым чем-то липким.
- Похоже, ему до нас нет дела, - сказал Самхет.
- Тем лучше, - кивнул Севериан. – Хорошо бы и дальше так было, может тогда удастся подобраться к сердцу этого чудовища незаметно.
Они двинулись дальше в глубь пещерного коридора. С каждым шагом стеблей становилось больше. Теперь, они свисали не только с потолка, но и тянулись из стен и змеились по полу. Не зная, что произойдет, все старались не наступать на них. Наконец, Севериан остановился. Повернувшись к одному из солдат, он сказал:
- Галлен, ступай назад и позови сюда всех остальных.
Либурнарий кивнул и быстро двинулся в обратном направлении. Севериан и Асанти в это же время прошли немного вперёд за плавно изгибающийся поворот коридора. Стеблей здесь было ещё больше и дальше они образовывали, уже сплошные заросли. Их непрестанное шевеление и шуршание действовали угнетающе. Казалось, здесь, во тьме древней пещеры, в густом зловещем сумраке шепчутся демоны, обсуждая, как и погубить человечество. Асанти поддавшись порыву, приникла к Севериану, невольно ища защиты у сильного бесстрашного мужчины. Глядя во тьму, она что-то тихо прошептала. Он не понял, лишь покрепче прижал девушку к себе.
Через полчаса, наконец, явился весь отряд. Теперь, можно было продолжать путь.
- Идите осторожно, смотрите под ноги, - всех предупредил Севериан. – Старайтесь не наступать на эти стебли. Кто знает, не потревожит ли это демона.
- А может, все это уже бесполезно, - сказал Ливий Рут. – Демон, вполне может знать, что мы здесь.
- Но всё же, лучше идти осторожно и не топтаться по отросткам, - повторил Севериан. – Если он всё-таки не знает про нас, это только к лучшему.
Спорить с этим никто не стал, и отряд продолжил путь. Стеблей вокруг становилось все больше и больше. И всё чаще встречались, уже не тонкие отростки, а толстые и мясистые кое-где усеянные мелкими, но острыми колючками.
В конце концов, римляне достигли таких зарослей, что не наступать на стебли, или не задеть их, особенно те, что торчали из стен, стало просто невозможно. Солдат шедший первым рискнул. Корень под его калигой нервно завибрировал, но более ничего не произошло. Он прошелся и дальше по коридору, везде наступая и задевая корни, выпирающие из стен. Все они реагировали нервным шевелением, вибрацией и не более. Приободрившись, отряд, продолжил путь. Либурнарий Галлен, даже отважился пустить вход меч, чтобы прорубить путь через особо густое сплетение стеблей. Тишину разорвал смачный хруст и во все стороны полетели густые зеленые брызги, более похожие на слизь, нежели на обычный сок растений. Спертый воздух, сам по себе тяжелый и затхлый наполнился вдобавок вонью разложения и смерти.
Ещё с полсотни шагов, два плавных поворота… Какай-то звук. Все застыли на месте. В отдалении раздавалось что-то, похожее на тяжелое с хриплым посвистом дыхание. Эхо от этих звуков прокатывалось под сводами потолка и причудливо искажаясь, постепенно замирало вдали. Так, могло дышать, только нечто огромное. А затем, раздалось протяжное «Элуууууа!»
Волосы на головах людей зашевелились от ужаса. Даже у Севериана, и нескольких солдат, уже слышавших этот мрачный, тоскливо-голодный и ужасающий своей чуждой природой вой.
- Элууууууа! Эллллааана!
Теперь, прозвучало с каким-то надрывом, обреченностью и вместе с тем с оттенком ярости и неутолимой злобы.
- Милостивые боги, - прошептал Самхет, покрываясь от страха холодной испариной. – Что же там впереди?
- Мне уже приходилось это видеть, - сказал Севериан. – Тварь похожа на цветок, по крайней мере, та ее часть, что находится наверху. Все будьте осторожны – у чудовища длинные щупальца с крючками.
Спустя ещё пятнадцать-двадцать минут римляне, двигаясь крадучись, вышли в огромную пещеру, похожую по своей форме на колоссальный колодец. Это впечатление усиливалось гладкостью тянущихся вверх стен и проникающим сверху слабым дневным светом. И там же, над своими головами, они увидели нечто, напоминающее огромный кожистый кокон. Он выходил в виде утолщения из нижней части массивного ствола, который тянулся вверх, а в стороны от него на разной высоте отходили сотни отростков различной длинны и толщины. Они тянулись во все стороны, во всех направлениях и исчезали в стенах колодца, проникая в трещины более тонкими стеблями. Их то, римляне и видели когда шли через пещеры.
Вонь разлагающейся растительности, в купе со смрадом гниющей органики, разбросанной тут и там в виде человеческих и животных останков, стали здесь, просто невыносимы.
Когда последний из отряда, кашляя и зажимая нос ладонью вошёл, бутон внезапно открылся. Оттуда потянулось с десяток гибких отростков, похожих на безглазых черных червей. А в самой сердцевине бутона все увидели нечто шарообразной формы - сферу, вспыхивающую и переливающуюся разноцветными искрами и всполохами. Под полупрозрачной, влажно блестящей оболочкой шара все время, что-то передвигалось и нервно пульсировало.
- Сердце Дендрарира, - прошептала Асанти.
Самхет перевел слова девушки.
- Она уверена? – спросил Севериан, нервно сжимая рукоятку меча, ставшей скользкой от его мокрой ладони.
Самхет переспросил. Девушка энергично закивала. Что же ещё это может быть, спрятанное на такой глубине?
Севериан прошел немного вперед. Он пристально наблюдал за пульсирующей сферой. Даже, если это и не сердце, в любом случае, какой-то важный орган этой твари. Вот только проблема заключалась в том, что трибун не мог поразить этот орган мечом. Бутон располагалось на высоте, на которой его могли бы достать, лишь стрелы. Ну, или может копье, брошенное весьма сильным человеком.
