Авторов Коллектив - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I

Котенок осекся.

«Ишь ты, океаном», – пробормотал тихо. А сам все в дождь глядит. И больше мы с ним не разговаривали.

Мой пушистик.

Он лежит сейчас под холодным мелким дождем. И он сам холоден. Как дождь, как земля, как ночные растения, растратившие солнце.

Как я тебя любил, хороший мой. Сколько раз благодарил судьбу, забросившую меня на клочок суши, за колючую проволоку, в жуткий круг чудовищ, призвание которых – убивать себе подобных.

И вот я сам погубил свою любовь.

Я лежу, избитый, на бетонном полу, Котенок только что заткнул мне рот обрывком моей же рубахи. Странно, но мне сейчас совершенно неинтересно, что там было у тебя с Котенком, пушистик. Может быть, ты мне изменил. А может, вы решили вместе бежать из лагеря.

Ты решил бросить меня. А ведь сам, жарко обнимаясь, лепетал мне слова о вечной любви. Агал мне.

Какая разница. Какая разница, где правда, а где ложь. Разве вся предыдущая жизнь не приучила меня к разочарованиям? То, что сегодня мнится правдой, завтра обесценивается, наполняется пустотой.

Я просто не хотел оставаться один, Красавчик. Я не мог вынести этого удара. Жить, когда тебя бросили. Есть, пить, ходить на службу – и знать, знать, знать, что твою любовь растоптали. И тот, кто растоптал, тоже живет себе в удовольствие. Потягивается, просыпаясь. Улыбается. Позволяет кому-то ерошить волосы.

Все, что я говорил тебе о любви, тоже ложь. Мне мало было любить. Я хотел властвовать. Владеть тобой безраздельно. Я мечтал поселить тебя в гулком безлюдном замке, ключ от которого лежал бы у меня в кармане. Но и тогда я бы мучился подозрениями – не изменяешь ли ты мне мысленно, не проносятся ли у тебя в голове видения, в которых меня нет.

Ревность, пушистик. Ревность, а не любовь. Я ненавидел тебя и мир за то, что вы – вместе, неразделимы. И эта ненависть убила тебя. Потому что любовь – она не должна уметь убивать.

Я ненавидел тебя, Красавчик. И вот он, финал, который воплотил все мои страхи. Ты покинул мой замок. И тебя больше нет.

А я остался один. И теперь, став убийцей, я вдруг отчетливо и резко понимаю, как мучительно режет мне руки ремень. Каким ледяным дыханием веет от пола. Как ноет от побоев правый бок – уж не сломано ли ребро. Я понимаю вдруг, как не хочется мне вслед за тобой, пушистик.

Жить! Несмотря ни на что. Я теперь свободен от ненависти, разъедавшей душу. И от любви, которую придумал. Теперь только и следует жить. Радоваться самому факту своего существования. Радоваться свободе, разрешающей все.

Могучая радость – оттого, что я жив, – захлестнула меня. И сразу же была раздавлена волной ужаса: я выдал Котенку эту чертову высшую тайну. Я выболтал ему все.

Я выболтал ему все в минуту, когда правдой была истеричная убежденность в том, что я не переживу потери. В том, что за убийство я должен сам себя наказать. Что мосты сожжены.

Это ты мстишь мне, Красавчик, за выстрел, тянешь в промозглый, влажный холод смерти. Ты умер, глупый, самолюбивый, эгоистичный, избалованный Красавчик, а ненависть не умерла. И я хочу, хочу, до скрежета зубовного, до глухого стона, вырывающегося из забитого тряпкой рта, хочу ненавидеть! Я убил бы тебя еще раз, убивал бы снова и снова.

Котенок подбросил дров в костер и отправился открывать дверь. Что у нас за гости? Вот это да. Майор собственной персоной.

«Ну, здравствуй, сынок, – ласково сказал Майор. – Опусти автомат, я пришел без оружия, как ты велел».

Он обошел вокруг костра и присел возле меня на корточки: «А Доктору-то крепко досталось. Это ты его так разукрасил?».

Идиот долговязый. Нет, это Лох всемилостивейший и милосердный меня ногами по морде пинал.

«Отойдите от него подальше. Отойдите и слушайте. Мне нужна точная карта острова, залива и окрестностей – это раз. Нужны мои личные документы и деньги – это два. И мне нужен беспрепятственный доступ к подводной капсуле – это три. Капсула должна быть как положено подготовлена к рейсу. Взамен получите своего Доктора вместе с вашей высшей тайной».

«С высшей тайной? Этот предатель рассказал тебе о высшей тайне?»

Майор даже не взглянул на меня.

«Рассказал. Много о чем рассказал».

Стало слышно, как потрескивают дрова. Майор протянул к огню руки: «Ну что ж, понятно. А почему ты вызвал меня, а не Полковника, сынок?».

«Потому что они вместе – Полковник и Доктор – подстроили мой побег. Подтолкнули меня».

Чего еще было ждать от этого слюнтяя, страдальца по материной юбке? Он все выложил Майору. Никаких проблем. Все, что я ему разболтал. Привалило Майору счастье. Как же он разулыбался. Точь-в-точь, как та богатая уродина, которой я вкатил смертельную дозу. Вот что значит увидеть в беспросветной тьме сияющие новые горизонты!

«Велик Лох, и нет бога, кроме него. Ты невиновен перед лицом Лоха. Я запишу все, что ты сейчас сказал, ты скрепишь эту бумагу своей подписью и сможешь вновь спокойно готовиться к выполнению долга мученика. Я тебе твердо обещаю это. А истинных виновников мы покараем».

«Я не хочу возвращаться. Я не хочу бороться с нечистыми, пока моя мать остается без защиты и ухода. И на самом деле… На самом деле я совсем не хочу воевать. Я хочу на свободу».

Майор вскочил, выпрямился во весь свой двухметровый рост.

«Да что ты такое говоришь! Мы же вместе учили откровения, запечатленные в святой Лохани нашей веры. Вспомни! „Истинно свободен лишь тот, кто, отринув все земное, предал себя единственной высшей цели – борьбе со скверной“. Или: „Путь к Лоху – это путь от сытого, слепого рабства жизни суетной к свободе борьбы, подвига и мученичества“. Или: „Лох купил у верующих их жизнь и имущество в обмен на уготованный им рай. И они будут сражаться, убивая и погибая, уповая на обещания, данные им. Радуйтесь же сделке, которую вы заключили с Лохом, ибо именно она и ведет вас к великому успеху“. О какой свободе ты мечтаешь, Котенок?»

«Я хочу сам выбирать себе подвиг, господин Майор. А здесь вы это сделали за меня. И за других».

Майор вдруг обмяк и даже как-то расплылся.

«Значит, вот такой ты видишь свою свободу: по одну сторону черты – твой народ, а по другую – ты. Сказано: „Вам предписано сражаться с врагами нашей веры, а это вам ненавистно. Вам ненавистно то, что для вас благо, и желанно то, что для вас зло“. Ладно, будь по-твоему. Ты сам выбрал, так ведь?».

«Так точно».

«Хорошо. Я приду через час. Мы вместе пойдем на базу, и я посажу тебя в капсулу».

«Я проверю капсулу, и только после этого отдам вам Доктора».

«Конечно, конечно. Мне жаль тебя, Котенок. Твоя жизнь пройдет зря и закончится очень печально».