Андрей Круз - Я еду домой! (Том 2)

Второй мертвец почти сразу же появился из-за будки. Я совершенно не ожидал его появления, поэтому испугался и даже отпрыгнул назад, почувствовав, как меня прошибло холодным потом.

Мертвяк тоже был не из свежих – толстый человек в дешевом сером костюме, промокшем сейчас насквозь, раскачиваемый ветром, который явно мешал ему идти. Толстое лицо зомби обвисло, щеки пепельно-зеленоватого цвета лежали почти на плечах, когда-то туго застегнутый воротничок, теперь пропитанный запекшейся кровью, почти исчезал в складках шеи.

Еще частые звонкие выстрелы, и ходячий труп завалился лицом вперед, сначала осев на колени, а затем со всего маху рухнув в воду, подняв множество брызг. Я поймал себя на трусливой мысли, что пули снесет ветер, даже на таком ничтожном расстоянии, поэтому и стрелял несколько раз.

Коллиматорный "Эо-Тех" совершенно залило водой, мешая не только целиться, но даже видеть прицельную марку, и я снял его с карабина, откинув лапки крепления. Пока хватит и "пип-сайта", "железа", так оно надежней по такой погоде. В карман его пока.

Огляделся снова, и понял, что мертвяки в порту есть кроме тех двух, что я только что застрелил. Как минимум трое или четверо были в поле зрения, правда, пока еще относительно далеко, и ветер, дующий навстречу, мешал им быстро добраться до нас. Но то, что нас заметили, сомнения не вызывает. Мертвецы сегодня действительно какие-то встрепанные, слишком уж шустрые. Не к добру эта погода, точно не к добру, и есть у меня предчувствие такое, что неприятности только начинаются. Хорошие такие, большие,настоящие неприятности. Слишком все хорошо шло в последние дни, хватит.

Перемахнул ножом державшую дверь веревку, отскочил от облака трупной вони, вырвавшейся через открытую дверь. Мать ее… отвык уже от такого, пропади оно совсем. Другие зомби уже и вонять почти перестали, выветрились вроде как, а этот, запертый, видать все равно "парил" понемногу, скопилось.

Удержав позыв рвоты и стараясь не дышать, шагнул вперед, старясь не вляпаться в натекшую с трупа на пол лужу гнилой слизи. Пусть за порогом вообще море воды разлилось и с подошв все смоет мгновенно, но все равно противно.

Где этот чертов стопор? Плоский экран компьютерного монитора, какие-то тумблеры и кнопки на пульте… ага, вон, рычаг внизу, прямо на стене, и какая-то желтая табличка с предупреждающей надписью. Американцы такие везде развешивают, предупреждая обо всем на свете, чтобы потом поводов в суд подать было меньше, мол "мы же вас предупреждали".

Ухватился за рычаг, дернул, в стене что-то мягко щелкнуло и за стеклом шлагбаум плавно поплыл наверх – путь свободен, можем двигать дальше.

Высунулся из будки и ветер чуть не снес меня. Зомби были уже в нескольких десятках метров, но я решил не стрелять – не до того сейчас, и пошел обратно.

Идти к фургону было хуже, чем от него – ветер бил прямо в лицо, дождь норовил залить глаза, не давая смотреть вперед. Влезть в кабину было нетрудно, а вот дверь захлопнул с трудом. Сиденье подо мной мгновенно промокло, с меня лила настоящая Ниагара. До сих пор я так и не удосужился натянуть хотя бы непромокаемую куртку, лежавшую в сумке прямо у меня за спиной.

– Нормально! – объявил я, хотя Дрика и так все видела из машины.

Она, кстати, уже надела ярко-желтый дождевик и была куда в более выигрышном положении, если со мной сравнивать.

– Здесь мертвецы, – вместо ответа констатировала она уже известный мне факт.

– Точно. Но и мы пока в машинах.

Фургон тронулся с места, следуя за яркими габаритными огнями едущего впереди пикапа.

– А как мы попадем на борт? – спросила Дрика. – Неужели думаешь, что они стоят с опущенным трапом? Сейчас и нас не разглядишь, и докричаться не получится.

Замечание было больше чем резонным, я тоже об этом подумывал. Поэтому ответил:

– Сначала доберемся, там видно будет. Может они вообще никуда не идут, или уже ушли, что сейчас гадать? Если на месте, то придумаем что-нибудь.

Это не было отговоркой, я так и думал на самом деле. Хотелось, чтобы все сложилось так, как планируем, но… заранее я был готов уже к любому результату – мертвому экипажу на борту, выброшенному ураганом на берег судну, чему угодно, в общем. Если все получится – пусть это будет лучше будет приятным сюрпризом, нежели обрушением хрустального замка последней надежды. Да и не последняя она, тут уж хрен дождетесь, надо будет, я и вплавь погребу в Европу, здесь не останусь.

Видимость продолжала падать, метрах в пятидесяти уже было почти ничего невозможно разглядеть. Стало темно, темно по-настоящему, как в самые темные сумерки, когда до наступления ночи остается всего ничего. В воздухе неслись не только листья и ветки, но и мусор поувесистей. Пластиковый синий ящик, кувыркаясь, вылетел откуда-то сбоку и со всего маху врезался в борт фургона, гулко, как в барабан, ударив. Мусорный контейнер на роликах катился, гонимый ветром, потом с грохотом врезался в стену контейнеров, остановившись.

Щетки стеклоочистителя выполняли уже декоративную функцию, эдакая движущаяся в сумасшедшем темпе художественная инсталляция на лобовом стекле. Промелькнул мимо окна колченого бредущий, совершенно дезориентированный зомби, и мне показалось, что я заметил выражение недоумения даже на его мертвом и полуразложившемся лице. Да это понятное дело, тут и мертвый офигеет от того, что творится вокруг.

Без Сэма, как мне кажется, мы бы даже дорогу к причалам не нашли. Может и преувеличиваю, но контейнерный терминал поражал своими размерами и планировкой. Настоящие стены и небоскребы из железных ящиков поделили его на кварталы, районы, образовали улицы и проспекты, и понять, куда сворачивать, учитывая то, что очередная разноцветная стена выплывала из дождя только перед самым носом, было почти невозможно.

Когда мы выскочили на причал, стало страшно уже по-настоящему. Казалось, что ураганный ветер подхватит нашу увесистую машину и просто зашвырнет ее во взлохмаченную серую поверхность воды в бухте. Вода плескалась совершенно беспорядочно, словно какой-то придурок часто колотил снизу по дну этой бухты, заставляя плясать ее содержимое. Огромные портовые краны, выстроившиеся вдоль причала, ажурные и легкие при всех своих невероятных размерах и мощи, казалось, должны были развалиться под первыми ударами непогоды, но почему-то пока держались. Но ветер в их опорах выл как тысячи озверевших от голода призраков, я поначалу даже подумал, что включились какие-то сирены.

Пикап так и ехал перед нами, чуть накренившись на левый борт под напором ветра. Было видно, что Сэм вынужден постоянно подруливать, чтобы его не снесло, да и мне приходилось постоянно заниматься тем же самым. Причал казался бесконечным, я даже не представляю, на сколько он вытянулся, километра на два, наверное, не меньше. Мы проезжали под кранами, чуть не затыкая уши от воя ветра, время от времени ветер слабел, когда нас прикрывала от него стена контейнеров, приготовленных, наверное, к погрузке и выложенных неподалеку, затем нас снова трепало как тряпку, но… двигались, в общем.