— Я, наверно, пойду спать, папа, — сонливо проговорила она.
Кемпбелл взглянул на нее и улыбнулся:
— Хорошо, утром увидимся.
Услышав, как за ней закрылась дверь, он взглянул на экран телевизора и увидел фотографию Джеральда Брэддока. Он вскочил и прибавил громкость. Диктор рассказывал об ужасном происшествии в Брикстоне сегодня днем. Кемпбелл слушал с возраставшим интересом и вдруг вспомнил телефонный разговор с Блейком. Он покачал головой. Как связаны предположения Блейка с безумным поступком Брэддока? Он поспешно отогнал эту мысль и вернулся к работе. Кемпбелл зевнул и протер глаза, почувствовав усталость. Чтобы не заснуть, он решил выпить чашку кофе. Читать осталось немного, и он хотел закончить до того, как ляжет спать. Он пошел на кухню, наполнил водой чайник, вернулся в гостиную, устало опустился в кресло и решил досмотреть новости, пока закипит вода.
Он вновь зевнул.
Филипп Кемпбелл встал, тихо поднялся по лестнице и остановился на площадке. Из комнаты Мелиссы не доносилось никаких звуков, и он был уверен, что не разбудил ее. Шотландец медленно повернул ручку двери и проскользнул в ее комнату. Увидев ее крепко спящей, он улыбнулся; длинные черные волосы разметались по подушке. Она чуть пошевелилась, но не проснулась.
Он постоял, обводя взглядом рисунки пером, карандашом и акварелью, украшающие стены комнаты, Возле кровати стоял пластмассовый стакан с кусочками угля, карандашами и ручками, к столику был прислонен открытый этюдник с начатым рисунком.
Кемпбелл приблизился к кровати, устремив взгляд на спящую дочь, и наклонился, но она даже не пошевелилась.
Он осторожно стал стягивать простыню, постепенно открывая ее тело. На ней была лишь тонкая ночная рубашка, сквозь прозрачную ткань которой проглядывали темные соски и лобок. Кемпбелл почувствовал, как оттопырились его брюки. Не сводя глаз с Мелиссы, он расстегнул ширинку и вытащил огромный член.
Вдруг она повернулась на спину и приоткрыла глаза.
Она не успела закричать, как, бросившись на нее, он начал срывать ночную рубашку, обнажая ее грудь. Он грубо схватил одной рукой ее грудь, а другой стал раздвигать ей ноги. Она вцепилась в его лицо, пытаясь оттолкнуть его и сдвигая колени, но он прижал ее к кровати и сильно ударил рукой по лицу. Она еще не совсем проснулась, удар оглушил ее, и тело обмякло. Воспользовавшись этим, Кемпбелл раздвинул ей ноги и вогнал в нее член.
Мелисса закричала от боли и страха и укусила руку, которой он зажимал ей рот, но это его не остановило, он ударил ее еще раз, уже сильнее, оставив красный след под ее правым глазом.
С криком ликования он начал двигать тазом, придавив ее горло так сильно, что она начала задыхаться. Она била его своими слабыми руками, но он прижал их и ускорил движения, входя в нее все глубже.
Свободной рукой Кемпбелл достал из пластмассового стакана карандаш с острым концом.
Увидев, что он приблизил к ней карандаш, Мелисса, почти потерявшая сознание, вновь попыталась вывернуться, но тяжесть отца давила ее.
Он приблизил карандаш к ее уху.
Она стала двигать головой взад-вперед, тогда он ударил ее и, ослабив хватку на шее, прижал голову к подушке.
Кемпбелл вставил острый, как игла, карандаш в ухо дочери и с силой протолкнул деревянный стержень.
Тело дочери исступленно дернулось под ним; глаза ее вылезли из орбит, когда карандаш вошел в ее мозг, но он толкал его все глубже. Когда половина карандаша исчезла в ухе, она затихла, но он все продолжал давить, словно хотел проткнуть ее череп насквозь и увидеть с другой стороны окровавленный конец карандаша.
Шотландец удовлетворенно урчал, продолжая насиловать ее труп.
Лицо его было искажено зловещей улыбкой.
Вздрогнув, Филипп Кемпбелл проснулся. Все тело его покрылось потом. Он дышал, как загнанная лошадь, сердце бешено колотилось. Он посмотрел на пустое кресло напротив.
— Мелисса, — прошептал он с ужасом.
Он выбрался из кресла, подбежал к лестнице и, перескакивая через ступеньки, поднялся наверх, споткнувшись на площадке. Рывком открыл дверь комнаты дочери и заглянул внутрь.
— Папа? — спросила она удивленно. — Что случилось?
Он мучительно перевел дыхание.
— Ничего, — ответил он.
— С тобой все в порядке?
Шотландец вытер лоб тыльной стороной ладони.
— Должно быть, я заснул в кресле, — тихо сказал он, — и мне приснился кошмар. — Он, конечно, не рассказал ей о том, что ему приснилось. — С тобой все хорошо? — спросил он с беспокойством.
Она кивнула.
— Да, конечно.
Кемпбелл облегченно вздохнул.
— Извини, что разбудил тебя, — хрипло проговорил он и закрыл за собой дверь.
Он медленно прошел через площадку и остановился у лестницы.
В трусах он почувствовал что-то липкое и увидел на брюках мокрое пятно. Вначале он подумал, что обмочился. Но уже через секунду понял, что это сперма.
Он не мог точно сказать, долго ли звонил телефон, но в конце концов резкий настойчивый звонок разбудил его, он протянул руку и поднял трубку.
— Алло, — пробормотал Блейк, проводя рукой по волосам. Он взглянул на будильник. Без пяти час.
— Дэвид, это я.
Блейк покачал головой, заставляя себя очнуться.
— Извините, кто это? — спросил он.
Рядом с ним зашевелилась Келли и придвинулась к нему своим теплым нежным телом.
— Филипп Кемпбелл, — произнес голос, и Блейк наконец узнал протяжное произношение шотландца.
— Что тебе нужно, Фил? — спросил он спокойно.
— Мне приснился сон... кошмар. Он был таким ярким!
— Что тебе снилось?
Кемпбелл рассказал ему.
— Ну, теперь ты веришь тому, что я говорил тебе о подсознании? — ехидно засмеялся Блейк.
— Слушай, через денек-два мы заключим с тобой контракт, ладно?
— Отлично! — Блейк положил трубку.
— Кто это звонил? — ласково спросила проснувшаяся Келли. Голос ее был заспанным.
Блейк рассказал ей о согласии Кемпбелла издать книгу.
— Я рада, что он собирается опубликовать книгу, — сказала она. — Интересно, почему он вдруг изменил свое решение?
Блейк не ответил. Он ласково поцеловал ее в лоб и снова лег.
Келли прижалась к нему, и он обнял ее.
Через мгновение они погрузились в сон.
Париж
Полная луна, словно огромный маяк в облачном небе, бросала на землю свой холодный белый свет. Ветер, сначала легкий, но все усиливающийся, гнал по темному небу облака.
Мишель Лазаль остановил машину, выключил двигатель, но продолжал неподвижно сидеть за рулем. Несмотря на холодную погоду, он был в поту и прежде, чем взять с заднего сиденья лопату, вытер ладони о брюки. Он открыл дверцу и вылез из машины.
