Андрей Щупов - Полет Ящера

- Вылазь, - чуть слышно шепнул я.

Безмен встрепенулся, неловко стал дергать дверную ручку. Я ухватил его за плечо.

- Если Артур ещё в зале, огорошь его этим ребусом. Расскажи все, как есть. Пусть выдаст версию с точки зрения наркоты, дурмана - словом, чего угодно! У Августа спроси про возможность цифровой подделки. Все понял?

Безмен кивнул.

- Вот так! И чтоб эту мистическую ахинею про покойников я больше ни от кого не слышал.

- Будет сделано, босс! - Безмен часто закивал. - Где тебя искать, если что?

Я чуть подумал.

- Либо у себя, либо у Сильвы.

Финансист наконец-то выбрался из машины, не оборачиваясь, тронулся в ночь. В зеркальце заднего обзора я пронаблюдал, как сгорбленный, нелепо размахивающий длинными руками, он шагает обратно к ресторану. Следом за ним скользил Сеня Рыжий, его нынешняя тень. Моей собственной тени уже не было. Ее отодрали от меня, отсекли небрежным взмахом чужого скальпеля. И сказать по правде, без этой тени я чувствовал себя препаршиво.

Кто-то за дверью определенно суетился, я даже слышал приглушённые голоса. Однако открыли мне только минут через пять-шесть, пришлось постоять, потоптаться, подумать. Зато успел прочесть с десяток незамысловатых шарад на стенах, сосчитать на подоконнике количество мумифицированных мух, полюбоваться на сваленные между рамами использованные двухкубиковые шприцы. Неугомонная молодежь торопилась и здесь, наскоро ширяясь в грязных подъездах, выплывая на улицы неустойчивыми, пьяными кораблями. Огни Эльма зажигались в их безумных глазках, и где-то в городском океане явственно начинал звонить траурный колокол. Юные наркоманы брали курс точнехонько на звучные удары. Через реку Лету перебирались, обгоняя самых седых пенсионеров… Щелкнул замок в двери, я повернул голову. Разумеется, это была она.

В знакомом, уже основательно потертом на локтях халате, в матерчатых простеньких тапочках, Сильва выглядела все равно замечательно. Такова особенность истинной красоты. Ее хоть в мешковину обряжай, хоть в платья от «Версаче» - все одно не испортишь. А лучший способ узнать, изменился ли человек, это зайти к нему через парочку-другую лет, чтобы увидеть в том же дверном проеме, в той же позе и том же одеянии. Что касается Сильвы, то обошлось без пугающих трансформаций. Годы прошлись по ней мягкими мазками, лишь чуточку подсушив лицо и округлив фигуру. Зато удивительным образом увеличились её чудесные агатовые глаза. Так мне, по крайней мере, показалось. И как встарь я опять подумал, что напрасно она не позирует художникам. Любителей подобной живописи нашлось бы немало. Я первый купил бы портрет Сильвы.

- Павел, ты? Какими судьбами?

Я заметил, что она не сразу отступила в сторону, в комнату пропустила лишь после секундного замешательства. Примечательный нюанс! Есть такое качество у людей - забывать своих ближних после долгих разлук. Нечто подобное приключилось и с ней.

- Не рада?

- Что ты! Просто поздно, а ты даже не предупредил.

- Друг погиб, - буднично сообщил я. - Да и сам, как видишь, с палочкой ковыляю. Короче, нуждаюсь в утешении.

- Бедненький! - она произнесла это машинально, не задумываясь, и я тотчас поймал её за руку.

- Так давно не слышал твой голос. Поверишь ли, только во снах и приходит.

Трость упала на коврик, я притянул Сильву к себе.

- Ругай меня, девочка, ругай распоследними словами. Не произнесу ни звука. Был занят, воевал с налогами, ездил на встречи - все, разумеется, дешевые отговорки.

- Отговорки, - она растерянно кивнула.

- Но речь не о них, речь о нас с тобой. Клянусь чем угодно, как минимум раз в неделю вспоминал о тебе. И тосковал. Прямо грызло что-то внутри, скреблось. Зверек какой-то… Потом все, конечно, проходило, но ненадолго.

Она позволила себя обнять, и, чувствуя сквозь ткань её горячее тело, я прижал женщину к себе, жадно вдохнул запах её волос.

- Все тот же шампунь.

- Все тот же…

- Пойдем. Мне так нужно побыть с тобой!

Продолжая сжимать друг друга в объятиях, мы двинулись в её спаленку. Она тоже задышала учащенно. Притворством здесь не пахло, я это ясно видел. Однако на середине комнаты Сильва все же заставила меня остановиться. Наверное, я все же чересчур спешил.

- Ну что ты, котик? Что с тобой?

- Голова кружится.

- Бывает, - я погладил её по волосам. - Как ты жила все это время?

- Неважно, Ящер.

- А что так? Нелады с работой? С денежкой прижало?

Вместо ответа, она порывисто вздохнула. Значит, и то, и другое.

- Почему не звонила? Рассказала бы все, как есть. Устроил бы в один момент.

- К тебе дозвонишься! Там на телефоне сухарь какой-то. Кепарь, кажется. Ты ведь так его называешь?

Я тихо рассмеялся.

- Кепаря больше нет. Уволил к чертовой матери. Насовсем.

- Ну, не Кепарь, так другие… Да и не привыкла я клянчить.

- Гордая пташка! - я снова погладил её. По плечам, по откликающейся на прикосновения спине.

Все та же до мелочей узнаваемая Сильва. Мягкая, податливая, мгновенно отвечающая встречным пульсом… Всполошившись, я потянулся к карману.

- Да! Совсем запамятовал. Это тебе. Маленький сувенир, - достав из крохотной коробочки золотой перстень с аметистом, я сделал попытку надеть его на палец Сильвы. Она неловко отдернула руку.

- Эй, дружок! В чем дело?

Нащупав нечто чужеродное, я удивленно опустил голову. Сюрпризу все-таки суждено было состояться, и в чем дело можно было и не спрашивать. Дело заключалось в кольце. Теплое местечко на безымянном пальце оказалось занятым, и разглядел я это только сейчас. Она нервно стиснула кулачок, а я озадаченно поджал губы. Славный визит! Приплыть издалека на огонек - и оказаться третьим!..

Выпустив Сильву из объятий, я с любопытством осмотрелся. Все было правдой, присутствие в доме мужчины ощущалось вполне зримо. И не какого-нибудь заезже-приезжего, а стабильного, имеющего свои шлепки, выписывающего на адрес Сильвы экономические газеты и журналы. Завелась уже, наверное, и своя любимая кружка, - вот тут, под торшером, должно быть, и попивает кофеек новый хозяин дома. По вечерам листает периодику, разгадывает ребусы.

- Анекдот - наоборот, - пробормотал я. - Где же у нас муж? Неужели в шкафу?

- Ящер, только обещай мне! Ты его не тронешь - Сильва испуганно ухватила меня за рукав.