Слушает Дмитрий, головой кивает, а по глазам видать – не верит отцовым словам. Дурак, ведь на его челе тоже печать проклятья, и не будет ему жизни с молодой женой. Да что толку убеждать, коли не верит? Устал Вацлав, ох устал. Смерть страшна, и жизнь не люба…
* * *
Как ни старались дедовы люди замять разгорающийся скандал, но шила в мешке не утаишь. Поползли слухи, гости большей частью поспешили разъехаться. У всех вдруг появились неотложные дела и неожиданные семейные проблемы. Дед никого не удерживал, не уговаривал, днем, как только в замок вернулась Ярослава, заперся с ней в кабинете и о чем-то долго разговаривал. О чем – Вадим не знал, видел только, что после этого Ярослава стала сама не своя, точно перегорело в ней что-то или сломалось. С самого первого дня она трепыхалась, огрызалась, характер показывала, а тут сникла.
Может, это из-за смерти того журналиста? Кстати, интересно, что общего у вчерашней бомжихи и акулы пера? Журналист-то оказался не из рядовых, а скандально известный, из тех, чьи статьи подобны информационным бомбам. Вот он и успел перед смертью бомбу подложить, и бабахнула она так, что отголоски аж до Карпат докатились. Внук самого Закревского женился на бомжихе – сенсация, однако!
Эх, плохо, что за весь день не удалось с женушкой наедине остаться, он бы ее поподробнее обо всем расспросил, может, даже с пристрастием. Сам-то хотел с пристрастием, а деду, когда тот решил было к допросу Геру подключить, не позволил, пожалел дуру. Ей сейчас и без того несладко, за один день стать свидетельницей двух смертей, самой едва не погибнуть да еще разговор с дедом пережить – это и не всякий мужик вынесет, а она ничего, держится. Кремень девка, хоть и без царя в голове…
Когда дед наконец изъявил желание поговорить, Вадим находился в сторожевой башне, той самой, с которой едва не свалился в первую ночь своего пребывания в Рудом замке. Телефонный звонок отвлек Закревского-младшего от очень интересного занятия, настолько интересного, что возник соблазн звонок проигнорировать. Хорошо, что не проигнорировал, потому что разговор с дедом оказался еще более занимательным.
Вадим слушал и не верил своим ушам. Предок-душегуб, семейное проклятье, призрачная волчица, тщетная попытка обмануть судьбу – ни один здравомыслящий человек не воспринял бы это всерьез. И он не воспринял. То есть с тем, что злонамеренность какая-то существует, готов был согласиться без особых споров, но злонамеренность людская, а не мистическая. И цепочка несчастий, случившихся с его любимыми женщинами, никак не хотела превращаться в закономерность. А дед продолжал гнуть свое:
– Последняя надежда была на Ярославу. – Он, уже не таясь, положил в рот сразу две таблетки, запив их водой из тяжелого граненого графина.
– Это она у нас грязь придорожная? – Теперь понятно, отчего дед так усердствовал, почему проявил прямо маниакальную настойчивость. Спасал единственного внука от родового проклятья.
– Она. Я думал, переступишь ты через свою гордыню, женишься на вот такой, убогой, привезешь в Рудый замок – и конец проклятью.
– В замок-то зачем было везти?
– Чтобы она видела, чтобы поверила, что все по правде.
Кто «она», Вадим уже понял. Призрачная волчица – фамильное проклятье.
– Да только судьбу не обманешь. – Дед потер грудь, ослабил узел галстука. – Видишь, как все вышло?
– Как?
– Ты не понял до сих пор? Даже после той статейки?
Можно подумать, было у него время что-то там понимать, когда поутру – венчание, в полдень – гулянье, в полночь – первая брачная ночь! Мероприятия сами по себе утомительные, после них бы отдохнуть, расслабиться, а он полдня играл то в следопыта, то в охотника, то в спасателя. Да и статейку, сказать по правде, Вадим так до конца и не дочитал, понял только, что супруга по скудоумию ли, из жадности или еще по какой причине слила ценную информацию тому самому погибшему журналисту, и теперь весь столичный бомонд в курсе их грязной семейной тайны. Да бог с ним, с грандиозным разоблачением, у него сейчас задачка есть поважнее.
– Не понял, дед! – Вадим покачал головой и украдкой глянул на часы.
– Просчитался я. Вовсе она не грязь придорожная. Это мы с тобой думали, что Ярослава – бомжиха.
Думали? Да он и сейчас так думает. Бомжиха и есть, пусть и выглядит как урожденная графиня и манерами не уступает некоторым светским львицам. Бомжиха, просто натасканная, сообразительная, не лишенная талантов. И стервозная, чего уж там…
– Журналистка она. – Дед посмотрел на внука исподлобья, сжал губы.
– А помойка? – Сказанное дедом пока в голове не укладывалось. – Что она делала на помойке?
– Выполняла задание. Как это у них называется? Журналистское расследование. А Олейников ее напарником был или боссом, я не вдавался в тонкости. Другое важно: то, что все мои старания псу под хвост.
– И что дальше? – Понимание случившегося всколыхнуло в душе уже похороненные было надежды. – Если все напрасно, если она не бомжиха, получается, что и свадьба не нужна? Я могу развестись?
– Нет! – грустно улыбнулся дед. – Она не позволит.
– Да Ярослава просто счастлива будет! Дед, ты думаешь, она очень рада нашему союзу? А я, полагаешь, в первую брачную ночь от большой любви предпочел нажраться да свалить от молодой жены куда глаза глядят?! Не сладилось у нас с твоей протеже. На духовном плане прежде всего, – добавил он мрачно. – Денег ей дадим, и пусть валит на все четыре стороны. Теперь-то уж чего?
Дед выслушал его тираду молча, а когда заговорил, Вадиму пришлось придвинуться максимально близко, таким слабым был его голос:
– Внук, я сейчас не о Ярославе, я о призрачной волчице. Это она не позволит. Уже не позволила. Ты же сам там был, видел волков.
– Ну да, даже, кажется, подстрелил одного. – Копившееся все эти дни раздражение искало и не находило выхода. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Вадим встал, подошел к окну. – Но волки – это всего лишь дикие звери.
– Да нет же! – Дед упрямо мотнул головой. – Это ЕЕ волки, ради нее они пойдут на все, трупами своими выстелют дорогу от Рудого замка до города, но Ярославу не выпустят.
– Бред! Дед, ну честное слово, бред все это! Страшилка для темных крестьян, не более того.
– А ты у своей жены спроси, верит она в эту страшилку или нет. Поинтересуйся, почему ее машина с дороги сорвалась и кого она там, в овраге, видела.
– Скажешь, призрака?
– А ты спроси. Поговори с ней по-человечески, может, она тебе и расскажет.
Поговорить по-человечески – задача почти невыполнимая. Не хочет Ярослава с ним беседовать, да он и сам не стремится к общению с ней. Хватило с него экстрима, когда гнался за этой дурехой по горной дороге в непроглядном тумане на максимальной скорости. Еще повезло, что не удалось от Гериных ребят отвязаться, а то весело бы было с пистолетом против ошалевшей стаи.
