Кинув, Марш нехотя встал и направился к выходу, но Барбара остановила его.
– Марш, прости... что-нибудь случилось? Я имею в виду – с Алексом?
– Не знаю, – хмуро ответил Марш. – Что-то меня беспокоит в нем... и мне категорически не нравится этот Торрес. И потому я хочу проверить эти записи и доподлинно выяснить, что же он все-таки сделал с ним.
– Понятно, – Барбара вздохнула. – Теперь, по крайней мере, буду знать, что искать. Не переживай – в самое ближайшее время что-нибудь да отыщется.
Однако час спустя, когда Барбара вошла в его кабинет, на ее лице застыло выражение крайнего удивления.
– Марш, прости, но... я ничего не нашла.
– В компьютере ничего нет? – поинтересовался он.
– Хуже, – сев в кресло напротив Марша, Барбара протянула ему картонную папку. – В архиве тоже никаких данных.
Открыв папку, на которой крупными буквами значилось имя сына, Марш обнаружил листок с одной лишь фразой:
"Содержимое этой папки передано в Институт мозга по распоряжению доктора Маршалла Лонсдейла, директора Медицинского центра Ла-Паломы".
Марш откинулся на спинку стула.
– Что все это значит, черт возьми?
Барбара пожала плечами.
– Видимо, только одно – что после аварии ты послал все данные в Пало Альто, а нам их так и не прислали назад.
Протянув руку, Марш нажал клавишу интеркома.
– Фрэнк, можешь подняться ко мне?
Минуту спустя в кабинет вошел Фрэнк Мэллори. Марш протянул ему листок.
– Что ты скажешь об этом?
Изучив запись, Фрэнк в свою очередь пожал плечами.
– Ну да. Все данные отправили в Пало Альто. Торрес их потребовал.
– Да, но почему он не прислал их назад? И какого черта мы не сделали копию?
Мэллори изобразил на лице гримасу задумчивости.
– Я... да, мне кажется, я просто на них понадеялся. Они еще черт знает когда должны были их вернуть – вместе с копиями и всем прочим. Это же часть истории болезни Алекса...
– Вот именно, – громыхнул Марш. – Но они, как видишь, не вернули. Барбара, тебе нетрудно будет позвонить туда и узнать, почему до сих пор все материалы у них? И не церемонься особо с ними.
Когда Барбара вышла, Фрэнк Мэллори несколько секунд внимательно смотрел на Марша.
– Слушай, а ты что такой взвинченный? С Алексом что-нибудь? Если не секрет, конечно.
– Да какой там секрет, – Марш устало качнул головой. – Просто я сам не могу понять, что с ним происходит. И поэтому боюсь за него.
– А Торрес тебе просто не нравится.
– Обратного я никогда и не утверждал, – Марш нахмурился. – Но дело не только в этом. Торрес ведет себя так, будто Алекс теперь – полная его собственность, а сам Алекс... не знаю. Говорю тебе – мне страшно за него.
– А Эллен? Она тоже за него боится?
Марш пожал плечами.
– Хотелось бы. Но она, к сожалению, думает, что Торрес – всемогущий маг из двадцать первого века. И еще – что на Ла-Паломе лежит проклятие... или как она там сказала.
Глаза Мэллори изумленно расширились.
– Проклятие? Брось, Марш, только не Эллен...
– Да понятно, – Марш махнул рукой. – Думаю, она и сама ни во что такое не верит. Просто сегодня утром она была здорово расстроена. Смерть Марти всего через несколько месяцев после того, что случилось с Алексом...
– Но ведь одно с другим никак не связано, – Фрэнк пожал плечами.
– Вот и я ей то же самое говорил. И уверен – она поймет, что я прав, если как следует об этом подумает. Больше беспокоит меня другое – отношение ко всему этому Торреса. – Он коротко пересказал Фрэнку разговор с Торресом в день похорон Марта Льюис. – Представляешь, что он мне ответил? Вы, мол, перечитайте договор, который подписали со мной.
– А кстати, ты его перечитывал с тех пор, как подписал?
Прежде чем Марш успел ответить, дверь отворилась и в кабинет вошла Барбара, держа в руках еще одну картонную папку. Одного взгляда на ее лицо Маршу было достаточно, чтобы понять – что-то неладно.
– Ты звонила? Что они тебе ответили?
Швырнув папку на стол, Барбара с шумом выдохнула.
– Они сказали... они сказали, что все данные у них и возвращать нам их они не собираются. Представляешь – даже наши собственные записи, не говоря уже о копиях и о тех, что вели они!
– Но... но это невозможно, – пробормотал Марш. – Они не имеют права...
– Они утверждают, что имеют, Марш. И что все их права достаточно четко определены в контракте, который ты подписал с ними перед операцией.
– Нет, не верю, – Марш замотал головой. – Я должен перечитать его. Черт, у меня нет копии...
Взяв со стола папку, Барбара молча протянула ее Лонсдейлу.
– Я как раз и подумала, что он понадобится тебе. И... сама его уже прочитала.
Изучив документ, Марш некоторое время молчал, глядя прямо перед собой, затем принялся читать снова. Закончив, он передал папку Фрэнку Мэллори.
– Это не сработает, – покачал головой Фрэнк, внимательно просмотрев контракт. – Любой суд в нашей стране признает это соглашение недействительным. Потому что по нему выходит – этот тип неподотчетен вообще никому. Не обязан представлять данные, отвечать за свои действия – ничего. И может делать с пациентами все, что ему заблагорассудится. Если верить этой бумаге, ты передал ему даже опеку над Алексом. Вообще, спрашивается, какого черта ты ее подписал? – Увидев, как изменилось выражение лица Марша, Фрэнк немедленно пожалел о сказанном. – Прости, старик, – пробормотал он, – это я напрасно.
– Совсем нет, – покачал головой Марш. – Я должен был тогда прочитать это повнимательнее. Кстати, сам Торрес сколько раз говорил мне об этом. Но мне тогда показалось, что это обычный контракт...
– В то время как на обычный он не похож ни единым пунктом, – мрачно заключил Мэллори. – Думаю, нам следует немедленно связаться с юристом.
Марш кивнул.
– Хотя я не вижу, что это могло бы дать нам. Даже если юрист сможет его опротестовать – это займет по меньшей мере несколько месяцев. А потом, – он тяжело вздохнул, – если бы я тогда изучил его самым внимательным образом – все равно подписал бы.
– Насколько я понимаю, выбор у тебя был невелик, – кивнул Фрэнк, – либо подписать эту бумагу, либо позволить умереть Алексу! Интересно, как другой поступил бы на твоем месте... Ах, черт бы его побрал...
– Ну и что мне теперь, по-вашему, делать? – спросил Марш.
В комнате повисло неловкое молчание. Каждый обдумывал варианты выхода из положения, в которое Марш попал из-за этого документа. Без данных об операции они не имели понятия о том, что именно проделал Торрес над Алексом, но это было не самым главным.
Они не только не знали, какие методы использовались при операции, но и какого рода лечение ведет Торрес сейчас. Не знали, каковы могут быть последствия этого лечения, а главное – прекращения его.
