— Не могу найти ничего конкретного про темную луну, но готов поспорить, что речь о самых темных ночах, а именно новолунии. А так как завтра ночью полнолуние, у нас в запасе две недели до обретения армией ведьмоволков полной силы.
— Значит мы вполне успеем выяснить, что они затевают, — сказала я. — Может, завтра ночью мы столкнемся с оборотнем, вышибем ему мозги, и на том все закончится.
Эдвард с Ником скептически на меня уставились.
— Знаю, — вздохнула я. — Надежда умирает последней.
Оставшуюся часть той ночи мы провели, пытаясь выяснить что-нибудь еще о ведьмоволках — поискали информацию даже о Лидии. По словам Ника, такая женщина действительно существовала, но он ничего не смог о ней найти, и это сводило его с ума.
Он и не думал вылезать из Интернета. Около трех часов ночи я заснула на диване только для того, чтобы несколькими часами позже меня разбудил Эдвард.
— Светает, — сказал он. — Поехали, расспросим туземку.
Мистер Неполиткорректность. Придется следить, как бы он не наговорил Лидии чего лишнего.
Когда мы трое забирались в кадиллак Эдварда, по налитым кровью глазам Ника было очевидно, что он вообще не ложился. Вскоре после рассвета мы подъехали к дому Лидии.
Она стояла на крыльце, когда мы начали выгружаться. Самодовольная ухмылка на ее лице настораживала. А то, как она смотрела на Эдварда, еще больше.
— Лидия, — произнес Эдвард. — Сколько лет, сколько зим.
— Секундочку. — Мой взгляд метнулся от Эдварда к Лидии и обратно. — Вы знакомы с внучкой Коры?
Эдвард фыркнул.
— Она не больше внучка Коры, чем моя.
— Кто же она? — спросила я.
— Лидия Ловелл. Фамильяр.
— Чей фамильяр?
— Оборотней. — Он раздраженно крякнул и повернулся ко мне. — Ты знаешь, что такое фамильяр.
Так и есть, но откуда бы мне знать, что Лидия одна из них?
Обычно фамильяры принимали облик черных кошек, собак или волков, отправляясь туда, где человек не смог бы пройти. Считалось, что образ духа-помощника ведет свое начало от тотемных животных — проводников шаманов. Однако, так как оборотни уже сами по себе животные, их фамильяр принял форму человека.
— Она сказала, Кора ее обучала, чтобы внучка стала для чиппева…
— Чиппева? — перебил Эдвард. — Она сказала «чиппева»?
— Да. А потом нет. Она оговорилась. А что?
— Я кое-чему научился у Кадотта: ни один истинный оджибве никогда не использует слово «чиппева».
Ник достал пистолет и направил его на Лидию.
— Пока не надо, — пробормотала я.
Казалось, пистолет не взволновал Лидию, и от этого я еще сильнее занервничала. Либо она не планировала оставлять кого-либо из нас в живых достаточно надолго, чтобы мы успели ее остановить, либо ее мерзкий план зашел слишком далеко и расстроить его уже невозможно.
А нет ли тут третьего варианта?
— Герр Манденауэр прав. Я работаю на оборотней. Но скоро они будут работать на меня.
— Вы растите армию ведьмоволков, — догадалась я.
Она кивнула.
— Но как? Вы же не оборотень.
— Уверены?
— Да, — твердо ответила я, пусть разум и сомневался.
Будучи ягер-зухером, я усвоила одно: правила применимы только до тех пор, пока кто-нибудь или что-нибудь их не изменит.
— Не слишком-то уверенно вы говорите. Но я потратила много времени и денег, чтобы заставить всех вас сомневаться в том, что вы знаете, и в тех, кому доверяете.
Денег? Меня осенило.
— Вы купили информацию у предателя.
Лидия рассмеялась.
— Нет никакого предателя — или, по крайней мере, не в буквальном смысле слова. Никто из ваших вас не предавал.
Приятно слышать. У меня прямо камень с души упал.
— Если не один из нас, кто тогда?
— Не трать время, — бросил Эдвард. — Она нам не расскажет. — Манденауэр переключился на Лидию. — Боюсь, твой любовник мертв. Надеюсь, это разрушит твои планы?
— Мои планы идут точно по графику.
— Вы хотели, чтобы Бэзил умер? — ахнула я.
— Не особенно. Он был невероятным любовником. Делал все, что я хотела, где угодно. Весь день, всю ночь. Чудный был парень.
— Избавьте от подробностей, — буркнул Ник.
— Он великолепно выполнял приказы. Приказала убить доктора Хановер — и тут же бах-бах!
— На самом деле, «бах» вышел как раз для него, верно, Ник?
— Да. А потом он сбежал как девчонка.
— Эй! — возмутилась я.
— Прости. Как насчет попробовать бах-бах на мисс фамильяре?
Лидия снова засмеялась. Почему она считает угрозы Ника пристрелить ее такими забавными? Может, она неуязвима?
— С чего это она такая самоуверенная, Эдвард?
Мне нужно знать, с чем я имею дело, прежде чем я смогу встретиться с этим во всеоружии. И даже тогда… Я взглянула на солнце, сверкавшее за деревьями. В это время суток толку от меня будет не много.
— Лидия — потомок цыган, — ответил Эдвард.
— Румыния, бубны, гадания — таких цыган? — уточнил Ник.
Лидия фыркнула одновременно с ответом Эдварда:
— Едва ли. Цыгане — традиционные спутники оборотней. Фамильяры. Они их защищают, а те, в свою очередь, за это щедро платят.
— Ты этого не знала? — спросил у меня Ник.
— Знала.
— Цыгане? Оборотни? Тебя это хоть сколько-нибудь не насторожило?
— Она назвалась оджибве. С чего бы мне ей не верить?
— Ты не могла их отличить?
— Ты когда-нибудь видел цыган?
— Не уверен.
— Вот именно. На практике их несколько трудно распознать.
— Чистокровных цыган осталось очень мало, — заметил Эдвард.
— Почему это? — Ник медленно двинулся вперед, и я отпихнула его локтем назад. Кто знает, что у Лидии за силы?
— Гитлер уничтожил почти полмиллиона моих соплеменников в своих лагерях смерти, — резко ответила Лидия. — Он заклеймил нас ярлыком недочеловеков.
— Ненавижу, когда такое происходит, — пробормотала я.
Лидия сурово на меня глянула:
— Менгеле обожал экспериментировать на цыганах так же, как и на евреях. Он создавал монстров из останков других существ.
— В его оборотнях текла цыганская кровь, — догадалась я, и Лидия кивнула. — Но если они твои кузены или братья, дети… кто бы то ни было…
— Ты говоришь «они», словно ты не одна из них.
— Хорошо, если мы связаны родством, то почему ты хочешь нами управлять?
— Кто-то должен. Если оборотни объединятся и получат у власти лидера хотя бы с одной извилиной, который не будет отвлекаться на демона, полнолуние или запах крови в порыве ветра, то смогут стать чем-то намного большим, чем есть сейчас.
