милая моя, это тайга. Поживи со мной в тайге. И найдешь свою последнюю радость, Оксана. Поживи со мной с годок. Будем вместе дрова колоть, молиться и голодать. Поживи со мной с годок, и поймешь что это такое видеть и в несчастье свое счастье, и быть отстраненным. Поживи со мной с годок, Оксана, и ты поймешь насколько истинная жизнь далека от тебя и меня.
Оксана рассказала о своих увлечениях, и умениях, о которых я говорил выше, а мама улыбалась, а затем, словно протрезвев от всяких улыбок, сказала, больше тебе не придется плакать и дня, я позабочусь о тебе.
И она достала из одного козлиного черепа мысль, повертела, повертела и говорит. Освятить бы надо, идти к колодцу, там иногда долька луны просачивается внутрь.
Из массы нетто этого козьего жира, мы сложим пастушью песню, которой и обратимся к ветру. Только поторапливайся. Нашатырь скоро перестанет действовать.
– А радость? Как же моя последняя радость? – запричитала Оксана.
– Радость- это не твердое, конечное состояние, а процесс. Освети мыслью песней иной, и звезда улыбнется в ответ тебе светом ночной. Покори свой покой. Заслужи небытие же свое, в поступках своих и делах и совестях своих. Раскинь, раскинь свои плечи по полям и долам. Вымети свое несовершенство из скобок златоустных берегов своих, имени своего ради.
– Но я хочу радоваться здесь и сейчас. Я вернусь к отцу, он парализован без меня. Он и есть моя последняя радость. И если я и нечаянно и напугала, его, он меня простит и обнимет. Я не буду эгоисткой, и я буду полом ног его, и все узнаю о страдании и раболепии, как червь невинной осоки. Лишившись главного, я обрела главное, и теперь и в несчастье моем есть мое счастье.
Но пока она это говорила, мысль вызволенная из козлиного черепа, раздвинула свои горизонты и стала черной дырой космоса. Трень-тренькнул будильник стихотворения. Брызнуло ароматное варево плюща.
Шесть утра. Магазин счастливое детство открыл свои двери.
Рада Оксана последней радостью, теперь она может купить все новое, все свежее. Свежее здоровье, свежие идеи, мысли, психику.
Больше не мучает ее биополярность. И дуальность тоже не мучает.
Она теперь твердо знает.
Я – не стрела, я- не огонь, я не обух и не обуза. Я- смех и смысл. Я робость от поцелуя на ветру, я опоздание на последний поезд, я мост от одной области к другой, я ошибка, я нервный срыв. Я и есть последняя радость Оксаны. Я – автор этого текста.
«01. 06. 21»
