Но это оказался мистер Рун, директор школы, его темный, в едва заметную полоску костюм и черные, прилизанные волосы сливались с темнотой коридора позади него, и казалось, что его худое лицо парило в воздухе, бесплотное и неодобрительное. Дейл взглянул на его розовую кожу и в который раз удивился, до чего она похожа на кожу новорожденного крысенка.
Мистер Рун прочистил горло и кивнул старой Заднице Дуплетом, которая так и стояла, застыв и все еще протягивая табель Джо Аллену, стояла с широко распахнутыми глазами и такая бледная, что румяна на щеках казались полосками, проведенными цветными мелками на пергаменте.
Мистер Рун глянул на часы.
– Уже… Э… Три пятнадцать. Ученики готовы быть отпущенными на каникулы? – спросил он, заикаясь.
Миссис Дуббет кивнула, ее правая рука изо всей силы сжимала листок табеля, и Дейл был почти уверен, что сейчас услышит хруст костей.
– А…, ну да, – добавил мистер Рун и его глаза обежали всех двадцать семь учеников, будто те были посетителями его собственного дома. – Ну, мальчики и девочки, думаю, мне следует объяснить вам причину шума, который вы только что слышали. Мистер Ван Сайк сказал мне, что это всего лишь шум бойлера.
Джим Харлен обернулся и на секунду Дейл подумал, что тот сейчас опять состроит рожу. Это было бы просто несчастьем, ибо Дейл был в таком состоянии, что не выдержал бы и разразился истерическим хохотом. А ему отчаянно не хотелось оставаться тут после уроков. Но лицо Харлена имело выражение скорее скептическое, чем смешное и он тут же отвернулся.
– … В любом случае я хочу воспользоваться возможностью и пожелать вам приятных летних каникул, – продолжал мистер Рун, – а также напомнить вам о той привилегии, которую вы имели, обучаясь в Старой Центральной Школе. Пока трудно с уверенностью предсказать ее дальнейшую судьбу, но мы все надеемся, что школьный совет округа, в своей мудрости, сохранит это здание для будущих поколений школьников.
В конце линейки стояла Корди Кук, все так же глядя в окно и безразлично почесывая нос.
Мистер Рун, казалось, ничего не замечал. Он еще раз откашлялся, как бы намереваясь продолжать, но затем снова взглянул на часы и добавил: «Очень хорошо. Миссис Дуббет, будьте так добры, раздайте ученикам их табеля». Затем коротышка кивнул, повернулся спиной и растаял в сумраке коридора.
Старая Задница Дуплетом моргнула, словно припомнив где она находится, и вручила табель Джо Аллену. Тот, даже не заглянув в него, поспешил обратно. Остальные классы уже спускались по лестнице. Дейл часто обращал внимание, что в фильмах про школу ученики всегда носятся как угорелые, чуть только их отпустят или прозвонит звонок на перемену. В то время как его собственный опыт в Старом Централе подсказывал, что обычно все ученики чинно ходят колоннами, и в этом смысле последние секунды последних минут последнего дня не были исключением.
Колонна шестого класса прошла мимо миссис Дуббет, Дейл как и все, получил свой табель в коричневом конверте, его обдало смешанным запахом тальковой присыпки и пота, и он поспешил отступить назад. Наконец получила свой табель Паулина Зауэрnote 2, и колонна учеников повернулась к двери, теперь уже не в алфавитном порядке. Дети, которых ожидал школьный автобус, построились впереди, городские позади, и миссис Дуббет встала впереди всех, подняла руки, будто собираясь дать последнее наставление, помолчала, и, ничего не сказав, махнула, приказывая следовать за пятым классом.
Колонну повел Джо Аллен.
Снаружи Дейл вдохнул влажный воздух и чуть ли затанцевал от света и неожиданной свободы. Здание школы возвышалось позади него словно огромная молчаливая стена, на игровых площадках и спортивных полях уже мельтешили школьники, забирая со стоянки велосипеды или бегом направляясь к школьным автобусам, откуда их уже созывали водители. Дейл помахал на прощание Дьюану МакБрайду, садившемуся в автобус, и бросил взгляд на третьеклашек, суетившихся словно перепелки, на велосипедной стоянке. Лоуренс, оставив своих одноклассников, уже вприпрыжку бежал к нему, сверкая белозубой улыбкой и толстыми стеклами очков и размахивая пустым холщовым ранцем.
– Свобода! – воскликнул Дейл и подхватил Лоуренса на руки.
Майк О'Рурк и Джим Харлен уже стояли рядом.
– Господи Иисусе! – сразу же начал Кевин. – Вы слышали этот жуткий крик, который раздался как раз, когда миссис Шривс построила нас?
– Как вы думаете, что это было? – спросил Лоуренс, когда они все вместе шли по бейсбольному полю.
Майк усмехнулся.
– Думаю, это Старый Централ прощался с одним из третьеклашек, – и он провел костяшками пальцев по ежику волос Лоуренса.
Лоуренс рассмеялся и отпрыгнул в сторону.
– Нет, правда?
Джим Харлен нагнулся, выставив зад в сторону школы.
– А я думаю, что это старая Задница Дуплетом испортила воздух, – провозгласил он и издал соответствующий звук.
– Эй, – предостерегающе крикнул Дейл и ткнул товарища кулаком, кивком указывая на младшего братишку. – Поосторожней, Харлен.
Лоуренс же уже катался по траве от смеха, в полном восторге от грубоватой шутки.
Автобусы разъезжались по разным улицам. Школьный двор быстро пустел, дети спешили укрыться от надвигающегося дождя под защитой высоких вязов.
Дейл помедлил у кромки поля, заканчивавшегося как раз напротив их дома, оглянулся на темные облака, клубившиеся над Старым Централом. Воздух дрожал от зноя и избытка влаги, как бывает перед грозой, но Дейл был почти уверен, что буря пройдет стороной. В южной стороне над деревьями уже светлела полоса голубого неба. Листики на деревьях ожили, запахло свежескошенной травой и летний запах цветов и сочной листвы наполнил воздух, пока ребята, дыша всей грудью, наслаждались налетевшим ветерком.
– Смотрите-ка, – проговорил вдруг Дейл, показывая на оставшийся позади школьный двор.
– Это кто, Корди Кук? – спросил Майк.
– Ага.
Невысокая фигурка стояла одна около северных дверей, сложив на груди руки, и нетерпеливо притоптывая. Она выглядела еще глупее, чем обычно в своем слишком просторном платье, которое чуть ли не волочилось по земле. Двое из самых младших Куков, мальчишки – двойняшки стояли рядом с ней в таких же не по росту больших комбинезонах. Куки жили далеко от школы и им полагалось ездить на автобусе, но ни один водитель не соглашался гонять машину к элеватору, поэтому ей и всем трем братьям приходилось топать домой по шпалам заброшенной железной дороги. Но в данную минуту они никуда не топали, а сама Корди громко выкрикивала что-то непонятное в сторону двери.
На пороге возник мистер Рун и отогнал ее взмахом розовой ладошки. Белые блики, игравшие на стеклах высоких окон, казались лицами учителей, выглядывающих из школы. В темном дверном проеме позади директора проплыла белая физиономия Ван Сайка.
